Система входа с помощью специальных карточек могла автоматически блокировать вход и выход каждого музейного сотрудника; причем их личные коды были коррелированы с телефонной системой здания, поэтому администрация знала, куда и когда они звонят. Еще несколько сенсорных датчиков фиксировали перемещение людей из комнаты в комнату по их персональным карточкам. И наконец, установленные в каждой галерее микрофоны позволяли слушать разговоры — на тот случай, если кто-либо из посетителей вдруг начнет планировать ограбление. Естественно, все помещения музея были снабжены детекторами дыма, детекторами-металлоискателями, а также специальными устройствами для улавливания запаха взрывчатки.
— Бог ты мой! — изумленно пробормотал Морелли, когда объяснение подошло к концу. — Да вы здесь ко дню Страшного суда подготовились! И еще у меня создалось впечатление, что за сотрудниками вы наблюдаете более пристально, чем за посетителями.
— Может, вам и покажется это смешным, — обиженно возразил Стритер. — Но нашего босса убили именно потому, что многие мои рекомендации попросту игнорировались. А теперь моя система сообщит вам, кто это сделал.
Тейнету показалось, что голос Стритера лишен обычно присущей ему убедительности, но Морелли не обратил на это внимания. Он был целиком поглощен наблюдением за тем, как Стритер манипулирует совершенно уникальной системой контроля на центральном пульте компьютерного управления.
— Вполне естественно, что административное здание охраняется не столь строго, но визуальный контроль его помещений все же производится. И в данный момент я вывожу запись, оставшуюся на видеокамерах, на этот видеоприемник, — пояснил Стритер и указал пальцем.
— Он хочет сказать, что изображение должно появиться на экране, — подобострастно подхватил Тейнет.
Стритер с мрачным видом покосился на него, затем решительно отвернулся и уставился на экран, который оставался абсолютно черным.
— О… — пробормотал Стритер.
Директор и детектив вопросительно посмотрели на него, он снова бросился к главному компьютеру и принялся нажимать кнопки.
— Черт… — прошептал Стритер.
— Позвольте высказать догадку. Вы забыли зарядить пленку?
— Ну разумеется, нет! — обиженно воскликнул начальник охраны, продолжая манипулировать кнопками. — Никакой пленки в этой системе не используется. Похоже, вышел из строя узел визуальной записи.
— Камера сломалась, — негромко произнес Тейнет.
Стритер попробовал получить изображение с видеокамеры, установленной в коридоре, ведущем к кабинету Тейнета. Снова ничего. Тщательная проверка показала, что камера перестала работать вскоре после 8.30 вечера. Дальнейшие исследования выявили, что причиной сбоя в функционировании высоких технологий стал паштет с бутерброда, которым залепили объектив.
Морелли, всегда испытывавший недоверие ко всем этим современным штучкам-дрючкам, ничуть не удивился. Удивление (причем самое приятное) он испытал бы, лишь увидев на экране злодея, сбегающего вниз по ступенькам и вытирающего окровавленные руки носовым платком. Однако пятнадцать лет работы в полиции научили Морелли, что жизнь редко преподносит подобные приятные сюрпризы. К счастью, в его распоряжении всегда оставались надежные и проверенные временем полицейские методы.
— Кто это сделал? — спросил он Тейнета.
На лице директора отразилась полная растерянность.
— Понятия не имею… — после некоторого раздумья пробормотал он.
— А что случилось дальше?
— Не знаю.
Морелли выдержал многозначительную паузу — тоже один из стандартных приемов, не слишком, впрочем, эффективный. Просто иногда это помогало собраться с мыслями.
— Расскажите мне, что произошло после того, как тело было обнаружено, — произнес он, полагая, что начать лучше всего именно с этого.