Через три часа дьярвы настигнут караван. Требую немедленной эвакуации пилота и пассажира на борт транспорта № 22.
— Подождите, лидер-механоид, — горячо возразил Навк. — Понимаете, этот корабль — очень древний. Для нас, для людей, он представляет историческую ценность. Нельзя его бросить здесь! Я сумею починить его за три часа, я немного разбираюсь в этом:
— Понятие «историческая ценность» в моей памяти не содержится, — бесстрастно сказал лидер-механоид. — Сожалею, но транспорт № 23 будет оставлен здесь.
— А если я не покину борт корабля? — разозлился Навк.
— В таком случае караван уйдет без вас. Согласно Уставу Корабельной Корпорации Сатара, для экипажа корабля приоритетными представляются его прямые функции. Мои прямые функции — спасти корабли и груз ценой наименьших потерь.
— Ну и черт с вами, — в сердцах сказал Навк. — Летите, сколько влезет. Вот увидите, я догоню вас.
— Скорость транспорта № 23 не позволит вам догнать нас.
— Пока вы по дуге огибаете туманность Пцеру, я пролечу ее насквозь и встречу вас по другую ее сторону.
— Полеты в туманности Пцера категорически запрещены, — напомнил лидер-механоид. — Туманность Пцера — зона смертельного риска.
— Ну и наплевать, — сказал Навк. — Проскочу.
— Прошу подтвердить ваш окончательный отказ оставить корабль, — подведя итог, произнес лидер-механоид.
— Отказ подтверждаю, — хмуро ответил Навк.
— Благодарю вас, — сказал лидер-механоид. — Пилот-механоид может покинуть борт корабля. До свидания, пассажир Навк. Желаю удачи.
— Проваливайте, — ответил пассажир Навк.
Пилот-механоид — двухметровый металлический скелет, набитый приборами и опутанный проводами — не прощаясь, ушел в тоннель. Навк слышал, как он скрежещет дверью заржавевшего шлюза, как хлопает воздух, вырывающийся наружу, и с лязгом отталкиваются ноги механоида от обшивки корабля. Через пять минут сквозь иллюминатор Навк увидал, как дрейфующий в черном объеме космоса косяк серебристых рыб — его караван — осветился россыпью маршевых огней. Тонкие струи пламени ударили из сопел. Караван беззвучно и слаженно сдвинулся с места, навалился на одно крыло и поплыл, поплыл все быстрее и быстрее в радостное созвездие Кливеров.
— Предатели электрические!.. — вслед им зло сказал Навк.
В мрачном настроении он угрюмо побрел в инструментальный отсек, а оттуда, отягощенный объемистой сумкой, — в двигательный, чтобы ремонтировать реактор.
Через два часа Навк вернулся в рубку, включил проклятый реактор на прогревание, посидел в кресле, отдыхая, потом вытащил скафандр, влез в него и отправился за борт, вооружившись плазменным резаком. Он собирался отсечь от корабля огромный, раз в десять больше самого «Ультара», тендер, доверху загруженный урановой рудой. Тендер крепился к корме «Ультара» тремя двойными фермами, которые Навку предстояло перерезать.
Ступив на обшивку корабля, он задрал голову и сощурился от дробного, многомерного, беспокойного звездного света. К корме вели монтажные пути — ряд металлических обручей, соединенных длинными штангами. Навк пополз сквозь них, цепляясь рукояткой резака. Поверхность корабля ярко и мертвенно-бело блестела в звездном сиянии, и за космическими огнями стеной стояла неразбавленная тьма мироздания.
Выбравшись на шершавую, бурую броню кожуха двигательного отсека, Навк увидел за кормой корабля огромную цистерну грузового тендера. Он подобрался к ближайшей паре дырчатых ферм-консолей и устроился поудобнее. Штык плазмы вонзился в металл, и металл начал краснеть, дрожать и рваться, как мокрая бумага. Навк распилил первую консоль, вторую и, моргая от напряжения, оглянулся. И едва не закричал от ужаса — сверху на корабль пикировала дьярва.