Что вам нужно?
В его негромком голосе не ощущалось и намека на подобострастие, и Дрейк по какой-то непонятной причине почувствовал себя перед ним как молодой новобранец, разговаривающий со старшим офицером.
– Начальник тюрьмы желает с вами переговорить.
Роган взял свою рубашку с соседнего валуна, надел ее через голову и пошел за Дрейком вверх по склону, легко помахивая рукой с кувалдой. Поравнявшись с офицером охраны, бросил ее.
– Подарок для вас.
Малвани ухмыльнулся, вынул из бокового кармана потертый серебряный портсигар и предложил заключенному сигарету.
– Может ли так случиться, что мы прощаемся с вами, Шон Роган, и я вижу вас в последний раз?
Лицо Рогана на мгновение осветилось обаятельной улыбкой.
– Все может случиться даже в этом худшем из миров. Вы-то должны это знать, Патрик.
Малвани прикоснулся к его плечу.
– С Богом, Шон! – тихо напутствовал он по-ирландски.
Роган повернулся и зашагал к «лендроверу», да так быстро, что Дрейк отстал от него на несколько шагов. Когда они проходили мимо группы заключенных, которые загружали грузовик, кто-то крикнул:
– Удачи, ирландец!
Роган приветственно вскинул руку и сел в машину на место пассажира.
Дрейк взялся за руль и тут же поехал, чувствуя себя немного не в своей тарелке: ему было явно не по себе. Выходило так, будто Роган начал тут командовать, будто в любой момент он может приказать ему повернуть направо, вместо того чтобы продолжать ехать прямо по направлению к тюрьме.
Ирландец по давней привычке неторопливо дымил своей сигаретой, окидывая взглядом болотистые торфяники. Дрейк краем глаза взглянул на него пару раз, попытавшись завязать разговор.
– Говорят, вы надеетесь скоро выйти на свободу?
– Надеяться никому не возбраняется.
– Давно ли вы здесь?
– Семь лет.
Ответ произвел впечатление неожиданного удара в лицо, и Дрейк содрогнулся, подумав о долгих годах заточения, о ветрах с дождем, проносившихся над этими болотами, серых рассветах, коротком лете, которое сменяла ненастная осень, а потом железная хватка зимы.
Дрейк заставил себя улыбнуться:
– Сам-то я здесь всего несколько дней.
– Это ваше первое место службы?
– Нет. Некоторое время я работал в Уэйкфилде. Только в прошлом году закончил службу в гвардии. Не думал, что меня снова занесет на эту дорожку, но потом увидел объявление, что требуются офицеры для службы в тюрьме. Предложение мне приглянулось, и я решил попробовать.
– Ну и как, вы довольны?
Дрейк почувствовал, что по непонятной причине краснеет.
– Кто-то ведь должен выполнять такую работу, – ответил он, как бы оправдываясь. – Оплата бывает и похуже, а жилье и пенсия тоже не из завидных. Но ворчать вряд ли стоит из-за всего этого, верно?
– Я предпочел бы податься в дьяволы, – с непоколебимой убежденностью ответил Шон Роган. Он демонстративно отвернулся к окну, сложив руки на животе, и стал смотреть на торфяники, отвергая всякую возможность продолжения разговора.
– Поведение – ни в какие ворота! – произнес начальник тюрьмы, знакомясь с личным делом, лежавшим на его письменном столе. – Поэтому нужно ли высказывать предположение при старшем надзирателе, что на этот раз мы наконец расстанемся с ним?
– И я так считаю, сэр, – отозвался Ванбру.
– Бывают дни, когда меня радует тот факт, что через десять месяцев я ухожу в отставку. – Начальник тюрьмы отодвинул стул и поднялся. – Его привезут сюда примерно через пятнадцать минут. А пока мне надо кое-что сделать. Устраивайтесь здесь поудобнее, я попрошу подать вам чаю.
Дверь за начальником тюрьмы закрылась, и Двайер, стоявший у окна, подошел к столу.
– Я многого не знаю о Рогане, сэр. Так, кое-что о том, что было до меня. Не он ли был заводилой в ирландской республиканской армии?
– Именно он. В 1956 году его приговорили к двенадцати годам за организацию побегов из нескольких тюрем Англии и Ольстера.