Глубоко под землей на крохотных уступчиках, под самыми сводами, иногда на высоте 30—40 м строят гуахаро из разного мусора — чаще всего из косточек масличной пальмы — небольшую площадку и откладывают на ней два яйца. Ни один хищник не в состоянии до них добраться.
Поселившись в глубине пещер, гуахаро оказались вынужденными обходиться без дневного света. День они проводят во мраке родного подземелья, а на поиски корма вылетают только с наступлением темноты. Это породило третью и, пожалуй, самую сложную проблему — научиться ориентироваться во тьме, не натыкаясь на стволы деревьев и стены пещер, находить своих птенцов и корм. Гуахаро справились и с этим.
Они, как люди, потерявшие зрение, ощупывают дорогу, только не тростью, а с помощью звука.
Далекие предки жирных козодоев «догадались», что все, без исключения, предметы можно заставить звучать, выстукивая их... звуком. Звуковая посылка, наткнувшись на препятствие, отскочит от нее, как мячик, и вернется обратно эхом.
В Европе о гуахаро узнали из уст путешественника — биолога Александра Гумбольдта. Вернувшись из тропической Америки, он рассказал об удивительных птицах, обнаруженных им в 1799 году в Венесуэле близ города Карипе, которые с пронзительными криками носятся во тьме пещеры. Следующие 150 лет жирными козодоями никто из ученых всерьез не занимался. Никого не вдохновляла перспектива в кромешном мраке вести наблюдения за птицами, мучиться от неприятных, зловещих криков и тяжелого запаха, по колено утопать в зловонной жиже помета, скапливающегося там столетиями.
Только по-настоящему заинтересовавшись эхолокацией, вспомнили и о жирных козодоях. В Венесуэлу приехала специальная экспедиция из США.
Некоторые животные имеют острое зрение. Они свободно различают окружающие предметы и прекрасно себя чувствуют в темноте, которая кажется нам непроницаемой. Первым делом ученым необходимо было проверить, ни пользуются ли гуахаро жалкими крохами света, проникающими в глубь пещеры. Подземные галереи жилища жировиков уходят вглубь на 650 м. Добравшись до самого конца, ученые выключили карманные фонарики. Глаза, как известно, не сразу привыкают к темноте. Но и через полчаса исследователи нигде не смогли увидеть даже проблесков света.
Человеческий глаз — ненадежный показатель. Мало ли чего мы не ощущаем. Фотографическая пластинка подтвердила, что в пещере действительно царит абсолютная темнота. Между тем птицы, встревоженные вторжением людей, с громкими криками, многократно повторяемыми эхом, носились по пещере, не натыкаясь на стены и не сталкиваясь между собой.
Использовали ли гуахаро пронзительные крики для эхолокации? Это предстояло доказать… Птицы издавали и другие звуки, похожие на щелчки. Они производили их короткими сериями, точно всплески барабанной дроби. Когда с наступлением сумерек жиряки один за другим потянулись к выходу, пещера наполнилась дробью бесчисленных барабанов. Вне пещеры они летели молча. Щелчки больше, чем пронзительные крики, походили на локационные посылки.
В лаборатории удалось выяснить, что птицы спокойно летают в полной темноте, не натыкаясь на натянутую проволоку. При этом они все время издавали серии щелчков. Если вспыхивал свет, звуки тотчас же прекращались: при достаточном освещении они были ни к чему. Когда же птицам залепили уши, они тотчас же потеряли способность ориентироваться в темноте, и серии щелчков больше не помогали. Приборы показали, что щелчки, издаваемые птицами, очень короткие, продолжительностью в тысячную долю секунды.
В каждой серии содержалось по 3—6 щелчков, изредка больше. Интервалы между щелчками были тоже короткими — всего в 2,5 раза длиннее самих щелчков.
Звук распространяется в воздухе со скоростью 340 м в секунду, то есть в 15—20 раз быстрее, чем летит птица.