Огастин расплылся в радостной улыбке, а его товарищ пытливо оглядел нас, словно старался определить наш чистый вес глазом кулинара.
— Доброе утро, сэр, — сказал Огастин и поддернул свой яркий саронг, чтобы он лучше держался на тощих бедрах.
— Доброе утро, сэр, — подхватил великан. Голос его звучал подобно далекому раскату грома.
— Доброе утро… Вы принесли зверей? — с надеждой спросил я, хотя у них не было в руках никаких животных.
— Нет, сэр, — скорбно ответил Огастин, — зверей у нас нет. Мы пришли просить масу, чтобы маса одолжил нам веревку.
— Веревку? Зачем вам веревка?
— Мы нашли большого боа, сэр, там в лесу. Но без веревки нам его никак не взять, сэр.
Боб, специалист по рептилиям, подскочил на стуле.
— Боа? — взволнованно сказал он. — Что он хочет сказать… боа?
— Они называют так питона, — объяснил я.
У пиджин-инглиш есть свойство, которое особенно сбивает с толку натуралиста, — это обилие неправильных названий для различных животных. Питонов именуют боа, леопардов тиграми и так далее. В глазах Боба загорелся фанатический огонек. С той минуты, как мы сели на судно в Саутгемптоне, он почти только о питонах и толковал, и я знал, что ему свет не будет мил, пока он не пополнит нашу коллекцию одним из этих пресмыкающихся.
— Где он? — Боб не мог скрыть своего волнения.
— Он там, в лесу, — ответил Огастин и широким взмахом руки отмерил добрых пятьсот квадратных миль леса. — Он там, в норе под землей.
— А большой? — спросил я.
— Ва! Большой? — вскричал Огастин. — Очень, очень большой.
— Вот такой большой, — сказал великан и шлепнул себя по бедру, а оно у него было с бычий окорок.
— Мы с самого утра ходили по лесу, сэр, — объяснил Огастин. — Потом увидели этого боа. Мы побежали быстро-быстро, но поймать не сумели. Эта змея очень сильная. Она ушла в нору под землей, а у нас не было веревки, и мы не могли ее поймать.
— А вы кого-нибудь оставили сторожить нору, чтобы боа не убежал в лес?
— спросил я.
— Да, сэр, двоих оставили.
Я повернулся к Бобу.
— Ну вот, тебе повезло: настоящий дикий питон заперт в норе. Пойдем попробуем его взять?
— Господи, конечно! Пойдем сейчас же, — загорелся Боб.
Я обратился к Огастину.
— Пойдем посмотрим, что за змея?
— Да, сэр.
— Вы подождите немного. Сперва надо взять веревку и ловчую сеть.
Боб побежал к груде снаряжения, чтобы раскопать там веревку и сети, а я наполнил две бутылки водой и вызвал нашего боя Бена, который сидел на корточках у черного хода и завлекал своим красноречием любвеобильную прелестницу.
— Бен, оставь в покое эту легкомысленную женщину и приготовься. Мы отправляемся в лес ловить боа.
— Слушаюсь, сэр, — сказал Бен, с сожалением покидая свою приятельницу.
— А где этот боа, сэр?
— Огастин говорит, он в норе под землей. Для этого ты мне и нужен. Если нора такая узкая, что мы с мистером Голдингом не сможем туда пролезть, ты заберешься внутрь и поймаешь боа.
— Я, сэр? — переспросил Бен.
— Да, ты. Полезешь в нору один.
— Ладно, — ответил он с философской улыбкой. — Я не боюсь, сэр.
— Врешь, — сказал я. — Сам знаешь, что безумно боишься.
— Ничуть не боюсь, сэр, честное слово, — с достоинством возразил Бен. — Я никогда не рассказывал масе, как я убил лесную корову?
— Рассказывал, два раза, и все равно я тебе не верю. А теперь ступай к мистеру Голдингу, возьми веревки и сети, да поживей.
Чтобы попасть туда, где прятался наш зверь, надо было спуститься с холма и переправиться через реку на большой лодке, по форме похожей на банан. Сделана она была, наверно, лет триста назад и с тех пор медленно приходила в негодность. Веслом орудовал глубокий старик, у которого был такой вид, словно его вот-вот хватит удар. Мальчишка, его помощник, вычерпывал воду.