Шепелев рассказал о всем происходившем в местечке и, сдав лошадь расстрелянного вместе с арестованной сестрой на поруки военкомбригу тов. Романову, поехал по направлению к Полештадиву (полевому штабу дивизии. –Примеч. авт .)».
Из рапорта командира 1-й бригады Книги, военкома бригады Романова и начальника штаба бригады Берлева (28 сентября 1920 г.):
«Мы встретились с тов. Шепелевым, который сообщил, что он расстрелял бойца 33-го кавполка на месте грабежа. Сообщив это, тов. Шепелев уехал вперед. Спустя некоторое время, мы также выехали за своими частями и, догнав таковые, узнали, что тов. Шепелев арестован 31-м кавполком…»
28 сентября. м. Новое Место
… Топот копыт становился все ближе, и наконец военком Шепелев поравнялся с шеренгой бойцов.
– Какого полка? – приостановившись, окликнул он командира.
– Тридцать третьего.
Шепелев пришпорил коня, но далеко ускакать не успел.
– Вот он, эта сука, – раздался чей-то истошный крик. – Хотел застрелить нас.
Унылость разом покинула лица бойцов. Эскадроны остановились. Человек десять бросились к военкому. Большинство смотрело выжидающе, но кое-кто тоже вышел из строя.
– Гляди-ка, морду какую нажрал… Пока мы тут дохнем, эти суки жируют… Крыса тыловая…
Крики становились все агрессивнее, и Шепелев пожалел уже, что остановился.
– Убить его… Кончить… В расход, – гудело по рядам.
– Прекратить! – что есть мочи орал командир полка Черкасов. Глотка у него была луженая, еще с Первой мировой, перекричать мог любого. Впрочем, и Шепелев был комиссар испытанный.
С грехом пополам они перекричали бойцов. Матерясь, красноармейцы возвращались в строй, сплевывая от бессилия и злости.
Кажется, пронесло… Но, как на грех, подъехал комбриг Книга. В седле у него сидела арестованная погромщица – сестра милосердия.
– Бабу-то за что? – разволновались бойцы. – С бабами, понятно, воевать сподручнее…
Комбриг, было, попытался заткнуть медсестре рот, но это только подлило масла в огонь.
– У нас теперь не старый режим, – ревели буденовцы. – Пусть баба объяснит, в чем провинилась.
Военком устало повернулся к медсестре:
– Говорите.
– Я это… – женщина набрала в легкие воздуха, – я – что… Вот Васятку убили…
– Кто? – взбесилась толпа.
– Этот, – медсестра указала на военкома, – лично…
Все началось заново.
– Кончать эту гниду, – кричали конармейцы. – Он наших братьев убивает, а мы – молчать?!
Уже потом секретарь военкома Хаган, вспоминая эти минуты, будет вновь и вновь удивляться: как удалось ему остаться в живых. Чудом комбриг Книга сумел вытащить его с военкомом из кольца взбешенных, полупьяных людей. Правда, ничего изменить это уже не могло. Разгоряченная толпа жаждала крови и ее несло уже, как несет, не в силах остановиться, камни во время горного обвала.
Из рапорта секретаря военкома 6-й кавалерийской дивизии Хагана:
«Не успели мы отъехать и ста сажен, как из 31 полка отделилось человек 100 красноармейцев, догоняет нас, подскакивает к военкому и срывает у него оружие. В то же время стали присоединяться красноармейцы 32 полка, шедшего впереди. (…)
Раздался выстрел из нагана, который ранил тов. Шепелева в левое плечо навылет. С трудом удалось тов. Книге вырвать его раненным из освирепевшей кучки и довести к первой попавшейся хате и оказать медицинскую помощь.
Когда тов. Книга в сопровождении моего и военкома Романова вызвали тов. Шепелева на улицу, чтобы положить его на линейку, нас снова окружает толпа красноармейцев, отталкивает меня и Книгу от тов. Шепелева, и вторым выстрелом смертельно ранили его в голову.
Труп убитого тов. Шепелева долго осаждала толпа красноармейцев, и при последнем вздохе его кричала «гад, еще дышит, дорубай его шашками». Некоторые пытались стащить сапоги, но военком 31 полка остановил их, но бумажник, вместе с документами, в числе которых был шифр, был вытащен у тов.