Загадка озера Кара-Нор - Ян Василий

Аннотация: «Загадка озера Кара-Нор» – написан в конце 20-х годов в Москве по впечатлениям от пребывания в Туве, где автору доводилось встречаться в Саянских горах с бывалыми охотниками и рыбаками, героями рассказа, выведенными под своими именами, подтверждавшими достоверность события. Впервые опубликован в журнале «Всемирный Следопыт», 1929, № 7.

---------------------------------------------

Василий Григорьевич Ян

1. У ПАРТИЗАНСКОГО КОСТРА

Под деревьями на берегу Енисея горело несколько костров. Вспышки красного пламени озаряли обветренные лица, желтые полушубки, шапки с наушниками. Блестки играли на темных дулах ружей. Партизаны пили баданный чай, пересмеивались, чинили сбрую и одежду. В нескольких шагах от костров было уже темно. Там стремительно неслась бурная и мрачная река.

– Эй, гвозди! – хриплый голос покрыл шум разговоров. – Укладывайся на боковую. Парома, видно, не дождаться. Завтра чуть свет начнем плавить лошадей.

– Ладно, Турков, дай уздечку справлю. Коли не выдюжит, коня потеряю, – он дикий, монгольский.

Из-под лохматой папахи торчал непослушный белокурый завиток. Молодое лицо Кадошникова склонилось над сыромятными ремнями. Ловко работало шило, всучивалась дратва.

Рядом на черном изогнутом корне корявого тополя сидел партизан в синей монгольской шубе. На широкой груди, расшитой черным плисом, распласталась рыжая борода. В голубых глазах прыгали искры костра. Заскорузлая пятерня доставала из розового ситцевого мешка сухарные крошки, сыпала в деревянную миску, поливая мутным чаем из прокоптелого жестяного чайника. Огонь костра и тихая ночь располагали к мечтательности.

– Ядреная наша страна Урянхай! [1]  – говорил, расчесывая пальцами бороду, Колесников. – Сколько землицы и какого только зверя здесь нет. Какая птица! А рыбы всякой в Енисее сколько хошь.

– Только достань ее сперва, – буркнул мрачно парень, не отрываясь от уздечки.

– И достану! Все крестьянин могит достать, надо только, чтобы смекалка была в черепушке.

– А вот достань рыбу из нашего озера Джагатай, [2] если рыба-то сверху вниз ушла.

– Поглубже невод спустить, дно зачерпнуть…

– А если у нашего озера дна нет?

– Дна нет? А на чем вода держится?

– У нашего озера подземный ход под хребтом Тануолой к другому озеру, что в Монголии. Говорят, что рыба кочует из того озера в это и назад. Буря подымается, воду всколыхнет, рыба к берегу всплывает, мы ее тогда неводами и подтягиваем. А дна у озера нет: сколько ни спускали мы бечеву с камнем, никак не достает, а кто-то вроде как перетирает бечеву. Вроде как зубом.

– Это ты, паря, брешешь. Кто же это бечеву будет в озере перетирать? Поди, цепляется за дно.

Кадошников поднял ремни в руках, потянул их, зацепив ногой в мягком бродне, и взглянул на рыжего:

– А ты не слыхал про черного гада, что сидит в монгольском озере?

Колесников закатил глаза к небу и показал белки.

– Это, поди, тоже брехня.

– Спроси Хаджимукова. Своими зенками видел. Вот он… Эй, Хаджимуков!

У соседнего костра стоял высокий партизан, весь зашитый в бараньи шкуры. За спиной болталась винтовка с подогнутой сошкой.

– А ежели он видел, почему не притащил на аркане? Коли увидел черного гада, взял бы его живьем и послал в Москву. Пусть видят, какие звери в нашем краю водятся.

– Такого подлого гада в Москве кормить не станут. Перетопить его на сало, красноармейцам сапоги мазать.

Хаджимуков подошел: глаза раскосые, скулы выдаются, борода жесткая, что из конской гривы.

– Что, брат, Кадка рябая? В дорогу ехать, так шорничаешь?

– Коня мне Турков такого дал, что узда сразу надвое. А завтра его надо через Енисей плавить.

– Поди, утопишь… Чего кликал?

– Садись, Хаджимука.