Почему-то вспомнилась разом полковничья фуражка Аблайханова, которую он любил надевать ребенком, чтобы потом, полюбовавшись на себя в зеркале, вытянуться перед Аблайхановым в струнку и щегольски отдать честь.
И вот теперь – через много лет – они снова вместе. Сидят в харчевне на базаре, как когда-то его отец сидел с Аблайхановым у них дома, и точно так же пьют водку. Правда, на этот раз – китайскую, чуть желтоватую, противную.
Все решилось за час. Оказалось, что Аблайханов состоит при Дутове переводчиком. Узнав, что Чанышев хочет помогать атаману, он сразу же согласился их свести. Тут же сбегал в крепость и вернулся, не скрывая своей радости:
– Пойдем скорее. Атаман тебя ждет.
…«Князь» исподволь, но внимательно разглядывал Дутова. Круглое, чуть скуластое лицо. Блестящая лысина. Пышные казачьи усы. Так вот какой он – злейший враг Советской власти, которого ему, Чанышеву, приказано убить. Эх, знал бы атаман, зачем пожаловал к нему далекий гость – вряд ли разливался бы так соловьем.
А интересно, что бы он сделал? Сразу же застрелил? Или не стал бымаратьсясам – вызвал охрану?
Дутов сидел за широким столом. Огромные кулаки лежали на зеленом сукне неподвижно, так, что казалось, будто их обладатель не испытывает ровным счетом никаких эмоций. Но нет, впечатление это было обманчиво.
Атаман волновался. 200 штыков, предложенных джаркентским милиционером, были нужны ему сегодня как никогда. Дутов замышлял новые восстания. Здесь каждый человек на счету. А уж о том, чтобы захватить власть в целом уезде, можно было только мечтать. Это сразу же подымет остальных на борьбу. Главное ведь – подать пример, разбудить людей, вывести их из спячки.
В конце концов, он ничем не рискует. Даже если пришедший к нему человек – шпион, выманить себя на советскую землю он не позволит. А у себя в крепости с ним никто ничего не сделает. Шпион? Почему бы и нет!
– Только не пытайтесь изменить нашему делу, – голос Дутова прозвучал особенно зло, – я найду вас на дне море.
– Я понимаю, – покорно ответил Чанышев. «Что же это за собачье время, – подумал он, – когда все друг другу угрожают, и никто никому совершенно не верит». И вновь, в который по счету раз, «Князь» ощутил себя зверем, прямо на которого идут загонщики: и если они не пристрелят, потом разорвет своя же стая. Но отступать было некуда. Семья, оставшаяся в Джаркенте, камнем висела на шее…
Нач. Регистротделения тов. Пятницкому
«Вернувшийся из командировки агент Касымхан Чанышев („Князь“) доносит: прикинувшись ярым противником большевизма, пользуясь огромными родственными связями среди видных белогвардейских деятелей, ему, Чанышеву, удалось войти в личное знакомство с атаманом Дутовым, к которому он поступил на службу агентом в Совет. России.
Дутов поручил Чанышеву наиболее широко использовать свое общественное положение, занимаемое в Джаркенте, в интересах белогвардейщины, всячески стараясь тайно подрывать авторитет Советской власти и в то же время оказывать всемерное содействие росту, развитию, расширению, укреплению ячейки существующей в Джаркенте и работающей по инструкциям и указаниям Дутова.
Существует подобная организация в Пржевальске, Талгаре, Верном, Пишиеке, Ташкенте, Семипалатинске и Омске. Цель организованных ячеек – подготовка сил к единовременному восстанию против Советской власти, борьба с большевиками до полной победы и осуществление заветной мечты белых – созыва Учредительного собрания.
Джаркент.
4 октября 1920 г. № 34.
Нач. пункта регистротделения
Давыдов»
– Значит, говоришь, чудотворная икона? Выходит, за веру, Дутова и Отечество? – Давыдов 10 , начальник Джаркентского регист-ропункта, хохотал от души. – Что ж, покажем им чудеса.