- Парни тебя Коржиком не дразнят?
- Я им подразнюсь… - пообещал Корш, показав неожиданно большой костистый кулак.
- Тогда я тоже остерегусь дразниться.
- Дразнитесь как угодно. Вы только без меня ночью к дороге не ходите.
- А что так?
- Место смутительное, мало ли что может случиться.
- Ас тобой, значит, не случится.
- Со мной - не случится. Я против ейных прелестей стойкий.
- Ну, тогда я спокоен, - Тирлич одарил Корша дополнительной мелкой монеткой и вошел в гостиницу.
Номер и впрямь был готов. Тирлич оглядел выделенные ему апартаменты и заторопился объясниться с хозяином.
- Я же просил дешевый номер, не дороже талера за ночь. Поймите, я не миллионер, царские палаты мне не по карману!
- Не извольте беспокоиться! - вскричал владелец заведения. - Все, как заказывали, ровно талер в сутки. Лишнего не беру.
- Сколько же тогда стоят дешевые номера?
- Талер в сутки, - отчеканил хозяин. - В моей гостинице любой номер стоит такую сумму. Но для уважаемых туристов - лучшие комнаты.
- Странно, - сказал Тирлич, но спорить не стал. В конце концов, хозяину виднее, почем сдавать номера. Если он до сих пор не разорился, то знает, что делает. А у приезжего постояльца есть более интересные темы для размышления.
О таинственном шоссе рассказывали во всех странах и землях. Рассказы рознились как раз настолько, чтобы всякий понимал: все это сказки, и не надо требовать от них большего. Притча, аллегория, иносказание… при чем тут плотная лента автобана, белый пунктир разметки, светофоры странной конструкции и автомобили, стремительно летящие из ниоткуда в никуда?
Из пункта N в пункт N выехал автомобиль. Спрашивается, зачем он это сделал, что ждет его в пункте назначения и почему навстречу ему не выехал другой автомобиль? В школьных задачниках непременно кто-нибудь выезжает навстречу.
«Жизнь - это не школьный задачник, - снисходительно объясняли Тирличу. - Авремя всегда идет из пункта N в прошлом в тот же самый пункт, находящийся в будущем. И никто и никогда не движется в прошлое. Это же такая простая аллегория, поэтический образ!»
Вот только аллегория не бывает столь грубо вещественна и не давит мальчишек, вздумавших перебежать наперерез поэтическому образу.
Ах, эти аллегории! Что угодно можно толковать как угодно. Скажем, такой троп (чтобы не сказать труп): черный лимузин олицетворяет власть, и либо человек ложится власти под колеса, и тогда судьба его неотличима от судьбы навозной кучи, либо рано или поздно автомобиль с затененными стеклами приедет за ним.
«Фи! - сморщится эстет. - Только не надо политики! Дорога, в противовес вашим кучам, символ экзистенции… »
«Дорога - прорыв в грядущее… »
«…путь к Богу…»
Путь к себе. Недаром никто не едет по ней в обратную сторону. Можно уйти от политики, от грядущего и от Бога, но нельзя от себя.
Но почему? Если дорога олицетворяет политику, почему она проходит здесь, где нет никого важней благодушно-ленивого мэра? Если это символ будущего, то откуда он взялся в глуши, где до сих пор ездят на волах? Если это путь к Богу, почему на нем убивают детей и уезжают, не оглянувшись? Если это путь к себе, зачем нужен такой путь?
С подобными мыслями или сразу засыпаешь, или до утра комкаешь простыни бессонницей. Промаявшись пару часов, Тирлич поднялся и вышел в гостиничный холл. Там было темно, лишь на ресепшене горел огонек. Настольная лампа, старомодная, но все же электрическая, хотя Тирлич не удивился бы, увидав свечу или газовый рожок. Пожилой администратор, примостившись к лампе, читал книгу.
- Доброй ночи, - поздоровался Тирлич.
- Здравствуйте, - ответил консьерж. Было заметно, что он чувствует себя неловко, не зная, о чем говорить с постояльцем.
- Не спится, - пожаловался Тирлич. - Слишком много впечатлений, все так необычно.