Помаялась она сколько-то времени да и бросилась под машину. Так ее дорога и тут не приняла, откинула на сторону. Пришлось ее за кладбищем закапывать. Так-то у нас самоубийц нету, только она за оградой лежит.
- Что-то твои истории одна мрачней другой, - заметил Тирлич.
- Как же иначе? - удивился Корш. - По-другому неинтересно будет.
- Что же твоя девица просто не уехала из города? На поезде.
- На поезде можно по делам съездить, а потом вернуться. Навсегда наши из города на поезде не уезжают. У нас - дорога.
Дальше шли в молчании. В голове у Тирлича теснилось множество вопросов и предположений, но все они начинались с инфантильного зачина «а если…», который и без того слишком часто звучал в последнее время.
Возле гостиницы Тирлич остановился и протянул Коршу серебряный талер.
- Считай, что это за спасение моей жизни. Но больше через дорогу на красный не бегай.
- Вы бы лучше мне часы подарили, - сказал Корш, шмыгнув носом.
- Ничего себе! Часы двадцать талеров стоят. И потом: что же, я сам без часов останусь?
- Я ведь вижу, вы все равно по дороге уедете, и останавливать вас бесполезно. Сегодня я успел, так вы завтра сбежите и пропадете ни за грош. Так что часы вам больше не понадобятся. А мне бы они пригодились.
- Вот что, - произнес Тирлич, указательным пальцем приподняв за подбородок голову Корша и заглядывая ему в глаза, - часы мне и самому пригодятся, потому что уезжать я не собираюсь. Хочешь знать, почему?
- Ну…
- Сколько, ты говоришь, людей уезжает каждый год?
- Человек пять, может, больше.
- Так вот, я не хочу быть ни шестым, ни десятым. Быть первым - куда ни шло, а на шестого я не согласен.
Тирлич кивнул Коршу и направился к гостинице. Двери оказались заперты, пришлось довольно долго стучать, прежде чем заспанный консьерж отворил припозднившемуся постояльцу.
- Не ожидали, что вернусь? - приветливо спросил Тирлич.
- Почему же? Я знаю, что вы пошли гулять, а слишком долго на наших улицах делать нечего. Ночных заведений нет, жители спят, магазины закрыты. А просто ходить быстро надоедает.
- Мне почему-то кажется, что окружающие смотрят на меня, как на потенциального самоубийцу, который ищет удобного случая, чтобы броситься под колеса.
- Вы много общались с местными?
- Практически ни с кем.
- Так и не делайте поспешных выводов.
- Фермер, когда здоровался с Коршем, на меня и не взглянул. Словно я уже мертвец.
- Хуторяне вообще неприветливы. А вот я, если бы полагал, что вы не вернетесь, попросил бы вас оставить ключ от номера. Вы заплатили вперед за три дня, это ровно три талера. Сменить замок на двери за такую сумму не получится.
- Вы меня убедили! - со смехом ответил Тирлич. - Три талера, это серьезно. Так что я непременно проживу у вас три дня, а перед отъездом обязательно сдам ключ.
Консьерж улыбнулся, показывая, что понял шутку.
Проснулся Тирлич поздно, когда на ресепшене сидела миловидная дама средних лет. Тирлич сдал ключ и осведомился, где в городе можно прилично позавтракать. Выяснилось, что по утрам большинство кафе открыты и кормят во всех пристойно. Поначалу показалось странным: кто же может ходить в кафе утром? Но стоило заглянуть в первое же заведение, как несложная тайна открылась. Городские дамы предпочитали пить утренний кофе не в одиночестве, а сбившись в маленькие говорливые коллективы. Стараясь не замечать потаённых взглядов, Тирлич позавтракал и отправился осматривать город. К дороге он твердо решил сегодня не ходить. Сначала следовало осмыслить впечатления минувшего дня. А если ходить к трассе как на службу, можно впасть в подобие гипнотического транса. Хорошим подобные вещи не кончаются.
Городок оказался уныл и однообразен.