---------------------------------------------
Святослав Логинов
Конец смены, есть конец смены - и не хочешь, а устанешь. Руки гудят, топор притупился, культиватор, напоминающий крошечный серп на длинной рукояти, ужасно мешает и кажется совершенно бесполезным. Так нет, непременно нужно колючий лопушник выкорчёвывать культиватором, чтобы корень оказался выдернут не менее чем на одиннадцать сантиметров. Десять сантиметров составителей регламента не удовлетворяет. А казалось бы, тяпни топориком в основание стебля - и вся недолга; пойдёт от уцелевшего корешка молодая зелень, следующая бригада добьёт, всё равно после первой корчёвки этой зелени остаётся выше головы. В конце концов, колючий лопушник вырастает там, где прополыцики, шедшие впереди, допустили брак. Их за такие недоделки не наказывают, лучше лишнюю травину пропустить, чем выдрать нежный росток элюра.
А вот когда в дело вступят браковщики, подросшие элюры будут нещадно вырубаться, освобождая место тем своим собратьям, которые сумеют пройти контроль. Элюров будет становиться всё меньше, кроны их всё величественнее, уже никакая травяная мелочь не сможет им помешать, хотя земля у подножия гигантского ствола по-прежнему будет рыхлиться и удобряться дважды в год. Только полоть станут уже не вручную, а мощными культиваторами, установленными на тракторах. Кстати, вся эта техника тоже, по сути, каменный век - механическое уничтожение сорняков. Но когда дело касается элюра, современные методы неприменимы - никаких гербицидов или генетически модифицированных насекомых допустить нельзя.
И всё-таки ухаживать за большим элюром куда как легче, чем волочить лямку пропольщика или редильщика. Чем крупнее элюр, тем проще иметь с ним дело, могучее дерево и само может постоять за себя. А у идущих в первых рядах всё зависит от человеческих рук, технику ни на прополку, ни на прореживание не поставишь.
Прореживание сорных деревьев - адская работа, но всё же ему повезло, на прополке приходится труднее: целый день согнувшись, руки в земле, кожа Трескается, пальцы изувечены артритом, к старости прополыцики все как один горбаты. Правда, работают они не десять часов в сутки, а только шесть и перерыв у них полуторачасовой. Иначе нельзя, попробуй больше шести часов на прополке простоять… то есть простоять не сложно, но результат окажется плачевным. А ведь большинство народу трудится на прополке; трактористов и агрономов - единицы в сравнении с армией прополыциков. Жаль только, что Маркел идёт в самой первой цепи редилыциков, так что труд его отличается от прополки не принципиально, особенно если на плантации слишком много попадается лопушника и другой вредной травы, пропущенной предшественниками.
Удар колокола, возвещавший конец рабочего дня, застал Маркела в ту минуту, когда он сражался с особо вредным лопухом. Колючая тварь не желала выдираться по правилам, цепляясь корневищем за землю, а совсем рядом трепетал круглыми, листочками молоденький элюр, который никак нельзя было повредить.
Бросить всё как есть? За ночь помятый, с надломленным стеблем лопушник подвянет, и с ним вовсе будет не.совладать. Мелкие колючки начнут осыпаться и/разумеется, все окажутся в рукавицах и под рубахой, обратив рабочий день в пытку. Задержаться на пару минут? Сверхурочная работа запрещена категорически.
Маркел присел на корточки, не щадя топора, который всё равно будут точить, в два удара взрыл землю у основания сорняка и затем уже культиватором выдрал мерзавца, как и полагается, с корнем длиной не одиннадцать, а все двенадцать сантиметров.
Вот и всё. Пошабашили и бегом-бегом, чтобы учётчик не записал задержки. Теперь завтрашний день не начнётся вознёй с колючкой.