Прижавшись тощим телом к земле, работая локтями и коленями, Марк пополз через заросли к машине. Трава была сухая и не меньше двух футов высотой. Он остановился прямо за машиной. Потом, скользя животом по сухой траве, как змея, залез под багажник, осторожно снял шланг с выхлопной трубы и положил его на землю. Назад он двигался с большей скоростью и уже через несколько секунд сидел, пригнувшись, рядом с Рикки в густой траве под самой длинной ветвью дерева. Он был уверен, что, если их обнаружат, они смогут рвануть мимо дерева по тропинке и скрыться раньше, чем толстяк поймает их.
Они ждали. Прошло пять минут, которые показались им часом.
– Ты думаешь, он умер? – прошептал Рикки глухим и слабым голосом.
– Не знаю.
Неожиданно дверца распахнулась, и толстяк вылез наружу. Плача и что-то бормоча, он, спотыкаясь, обошел машину, увидел шланг на траве, выругался и снова надел его на выхлопную трубу. В руке у него была бутылка виски. Диким взглядом оглядев деревья, толстяк, пошатываясь, вернулся в машину.
Мальчики в ужасе наблюдали.
– Он совсем рехнулся, – заметил Марк вполголоса.
– Пошли отсюда, а? – попросил Рикки.
– Да нельзя! Если он убьет себя, а мы это увидим и ничего не сделаем, у нас могут быть большие неприятности.
Рикки поднял голову, готовый к отступлению.
– Тогда мы никому ничего не скажем. Пошли, Марк!
– Просто сиди тихо! – Марк снова схватил его за плечо и заставил лечь на землю. – Мы не уйдем, пока я не скажу!
Рикки крепко зажмурился и заплакал. Марк покачал головой, не отводя глаз от машины. Вечные неприятности с этими младшими братьями.
– Перестань, – проворчал он сквозь сжатые зубы.
– Я боюсь.
– Ну и ладно. Просто не двигайся, хорошо? Слышишь? Не двигайся. И перестань реветь. – Марк снова встал на четвереньки и приготовился ползти к машине.
– Просто дай ему умереть, Марк, – пробормотал Рикки, рыдая.
Марк взглянул на него через плечо и двинулся к машине, мотор которой все еще работал. Он пополз по уже слегка примятой траве так медленно и осторожно, что даже Рикки, переставший плакать, едва мог его видеть. Рикки следил за дверцей сумасшедшего водителя, ожидая, что она распахнется, толстяк выскочит оттуда и убьет Марка. Мальчик привстал на цыпочки, готовый сорваться с места, если придется удирать через лес. Он увидел Марка уже у заднего бампера. Оперевшись для уверенности на заднюю фару, старший брат медленно снял шланг с трубы. Вновь трава слабо зашелестела и закачалась. Через несколько секунд Марк был уже рядом с Рикки, задыхающийся и вспотевший, но, как ни странно, улыбающийся.
Они сидели под кустом, поджав под себя ноги, как два кузнечика, и наблюдали за машиной.
– Что, если он снова вылезет? – спросил Рикки. – И увидит нас?
– Он нас не может увидеть. Но, если он пойдет в эту сторону, делай все, что и я. Мы исчезнем, не успеет он сделать и шага.
– Почему нам не исчезнуть сейчас?
Марк с негодованием посмотрел на него.
– Я пытаюсь спасти ему жизнь, понял? Вдруг он увидит, что ничего не получается, и, может, решит подождать или еще что. Разве так трудно это понять?
– Да он сумасшедший. Если он может убить себя, он может убить и нас. А это разве так трудно понять?
Марк только покачал головой. Неожиданно дверца снова распахнулась. Толстяк выкатился из машины, бормоча что-то про себя, и потопал по траве вдоль машины. Схватил конец шланга, посмотрел на него так, как будто упрекал за плохое поведение, и медленно оглядел небольшую полянку. Он тяжело дышал и был весь в поту. Затем взглянул в сторону деревьев, и мальчики быстро прижались к земле.