А может и убить после истязаний. Или в своем безумии перенести гнев на Абет, дочь Лалилы.
Проводники с собаками были вооружены кинжалами и пращами. Итак, всего девять метателей из пращи. В его положении праща — самое смертоносное оружие, с которым ему придется встретиться. Увы, здесь нет простора, достаточного, чтобы увернуться от свинцового снаряда, несущегося со скоростью шестьдесят миль в час, хотя солдатам непросто будет занять нужную позицию, если он не станет сидеть сложа руки. Хэдон обернулся — взглянуть на круто срезанную тропу к Лалиле. Она сидела в конце ее, футах в двухстах. Солнце играло на белой коже и длинных золотистых волосах красавицы. Большие фиалковые глаза издали казались черными. Лалила изогнулась, массируя левую лодыжку, пыталась улыбнуться, но улыбки не получалось.
Хэдон направился к ней — и, приближаясь, почувствовал сильное желание и горькую печаль. Лалила такая восхитительная, влекущая, он так любит ее, но их обоих ждет близкая смерть.
— Я хотела бы, Хэдон, чтобы ты сделал это, — сказала она, показывая на длинный кинжал, лежавший на земле возле нее. — Я предпочитаю, чтобы ты убил меня сейчас и убедился, что я мертва. Я не уверена, что у меня хватит сил вонзить лезвие себе в сердце, когда наступит час. Мне не хочется попасть в руки Минрута. Но… я все еще надеюсь… возможно… я потом смогу убежать. Я не хочу умирать!
— Можешь быть уверена, ты ни за что не вырвешься из его лап.
— Тогда убей меня! — вскричала Лалила. — Зачем же ждать последнего мгновения?
Она склонила голову, словно призывая Хэдона опустить на нее меч.
Хэдон же стал на колено и поцеловал ее в голову. Лалила вздрогнула, почувствовав прикосновение его губ.
— У нас могла бы сложиться такая хорошая жизнь!
— Так и будет, — произнес Хэдон, поднимаясь. — Я полагал, что необходимо держаться в соответствии с традициями. Одинокий человек на тропе, отчаянно сражающийся, убивающий, пока груды тел воинов не упокоятся вокруг него, а затем умирающий, когда копья вонзаются ему в руки, не могущие более держать меч. Но это нелепо. Я способен и на другое, и я докажу это. Хотя прежде всего необходимо увести отсюда тебя — не слишком далеко, поскольку времени у нас мало. Пошли.
Он поднял ее на ноги. Лалила поморщилась от боли в лодыжке, но даже не вскрикнула.
— Ты будешь ковылять целую вечность, даже опираясь на меня, — Хэдон засунул меч в ножны и поднял Лалилу на руки. Она спросила, что он намерен делать.
— Подожди! Помолчим. Потом устремился к лесу. Дойдя до опушки, остановился и быстро осмотрелся. Затем нырнул в полумрак под огромные дубы, к подножию пестрого — белого с коричневым — гиганта.
В паре футов над головой Хэдона выступала нижняя ветвь. Хэдон поднял Лалилу, давая ей возможность ухватиться, Лалила растянулась на ветви, смотря на него.
— Осторожней, не поцарапайся, — предупредил Хэдон. — Забирайся как можно выше и спрячься в листве. У меня нет времени ждать здесь, пока ты заберешься наверх.
— Но что ты намерен предпринять?
— Собираюсь убить сколько удастся. А затем убежать, уводя солдат от тебя и других.
— Ты оставишь меня здесь…?
— Возможно, тебе придется страдать от голода. Или быть съеденной леопардами, или медведями, или попасть в руки бандитов. Всякое возможно, Лалила. Но это лучше, чем ждать неизбежной смерти. Я вернусь к тебе. Но если меня не будет, иди тем же путем, какой избирают другие. Он приведет тебя в замок, где ты окажешься в безопасном убежище.
Лалила улыбнулась, хотя улыбка эта совсем не выражала радости. Вероятность возвращения Хэдона невелика. Сама она не сможет пройти много, много миль через лес, преодолевая горы. Легко заблудиться. Вокруг медведи, леопарды, гиены и множество других хищных зверей.