При слове “деньги” Ролик встрепенулся.
— Увы! Ничем вас не порадую! Каждому просто переводят на счет! Под разным соусом из-за бугра. Зная тягу наших законодателей к демократии, они особенно не маскируются. Просто шлют бабки как вы их называете, и вся недолга!
— И много? — вожделенно спросил стажер.
— По-разному, — уклончиво ответил Борис Моисеевич, хитренько глядя на лопоухого Ролика поверх очков.
— Значит, наш Изя-вышибала, — задумчиво произнесла Кира, покусывая кончик карандаша ровными красивыми зубами.
Клякса отобрал у нее карандаш и аккуратно поставил в письменный прибор на углу стола.
— На то похоже. Мы проанализировали его счета... конечно, лишь те, которые нашли. Мы несколько раз брали таких вышибал — и ни разу не вышли даже на вербовщика.
— Почему?
— Они отпираются. Это старый принцип уголовников: нарезать преступное деяние на безвинные эпизоды. Вышибалу нельзя привлечь к ответственности, пока не доказано существование сети, и он это отлично понимает. Сдать нам вербовщика для него равносильно добровольному признанию. А попадают они к нам под наблюдение уже много позже того, как были завербованы. Контакта нет.
— Так что же нам делать? — спросил Клякса. — Без контактов мы вам, Борис Моисеевич, ничем не поможем. Идите в техническую службу, ловите их по сетям и по связи.
— Не может быть, чтобы питерский еврей не перехитрил еврея горного! — захихикал Лерман, сгорбившись над чашкой чая. — У нас сейчас немножко другая ситуёвина, друзья мои. Немножко другая, совсем чуть-чуть. Мы идем на один шажок впереди, чем шли раньше. Раньше мы выходили на вышибалу через источник информации. То есть, уже после ее хищения, в процессе передачи, или по факту утечки, что еще хуже. Собственно, на этом цепочка и обрывалась. Помните профессора из МГТУ, который слил материал по ракете “Шквал”? Семьдесят лет дураку... старше меня... Теперь же нам повезло благодаря вашей разведчицкой интуиции. Мы сейчас наблюдаем, как вышибала только выходит на источник, и успеем подготовиться. Может быть, хищения мелькнет зацепочка... совсем небольшая, маленькая какая-нибудь, но вы уж ее не прозевайте, дорогие мои товарищи, ладно? На вас вся надежда. Другой случай прижучить этого пакостника может представиться очень нескоро! А мне так этого хочется! Вы уж не порадуйте старичка!
— И что это вы все не угомонитесь! Шли бы на пенсию, а то... — кривя губы, сказал Тыбинь и умолк, встретившись глазами с неодобрительным и удивленным взглядом Зимородка.
— Я и сам уже об этом думал не раз, — согласно закивал Лерман. — Да вот беда — заняться мне нечем! К бизнесу, как большинство моих соплеменников, я полностью непригоден, вот такой смешной факт! Да и страны, знаете ли, жалко! Думаю — вот когда уйду, пусть они делают с этой страной что хотят, а пока еще не ушел — пусть они поостерегутся делать что хотят. Вот такой смешной факт.
— А что его интересует, как вы думаете? — озабоченно спросил Клякса.
Он не любил, когда начинали говорить, что на них последняя надежда. Его люди и без того всегда работали в полную силу.
— Да мы не думаем, — побрякивая ложечкой в стакане и согнувшись пуще прежнего, ответил Лерман. — Это мы вчера еще думали. А сегодня мы знаем.
— Как знаете? Откуда?!
— Пару недель тому назад в службу обратился один ведущий научный сотрудник ГОИ... одной со мной национальности... и с возмущением сообщил, что какой-то неизвестный “земляк” бесцеремонно просит продать ему технологию изготовления коронида. Ну, помните, этого экспериментального материала для обтекателей ракет. Хорошие деньги сулит, ну, и угрожает, конечно. Сейчас без угроз никуда! Основной метод вербовки. Мы приставили к нему охрану — и вовремя: его пытались избить в подъезде.