По дороге, которая ведет к старому руднику – его забросили и больше не используют. Я не ошибся?
Этот якобы-американец говорил на почти английском языке. Вполне сносно, но не совсем чисто. Даже Рамиресу нет-нет да и резала слух случайная корявая фраза.
Рамирес ответил ему холодным взглядом.
– Вы ездите этим маршрутом, – продолжал между тем незнакомец. – Раз, бывает – два в год, в зависимости от... В зависимости от чего? В зависимости от луны, которой быть не должно. И в зависимости от наркотиков, которые вы переправляете через границу от семьи Хуэрра в Мехико и доставляете определенным американским группировкам. За каждую такую поездку вы получаете пятьсот американских долларов. А в последний раз вы получили от Хуэрра еще кое-какую сумму сверху, за то что все прошло гладко. И еще я слышал, что священникам в вашей церкви не перепадает от вас ни доллара, потому что вы жадный человек.
Рамирес уставился на незнакомца. Он знал, что когда-нибудь этот миг придет. Появится человек, знающий достаточно, чтобы погубить его или закабалить навеки. Это могло означать лишь одно: он перестал быть нужным Хуэрра и они продали его. Или же полиция наконец...
– Прошлый раз был шестнадцатого января, – сказал незнакомец. – А следующий будет сегодня ночью, лунная она окажется или безлунная. И это железный закон.
Рамирес перевел дух.
– Кто вас послал?
– Никто меня не посылал.
– Откуда вы все это узнали?
– У меня есть друзья.
– Влиятельные люди?
– Весьма влиятельные. Весьма осведомленные в определенных областях.
– Надо было подойти ко мне и все объяснить. Вы – особый человек. Теперь я вижу.
Незнакомец ничего не ответил.
– Однако вам стоило бы поостеречься. Как бы кто-нибудь не пустил пулю вам в голову.
– О, такое возможно. Только как бы потом этого кого-нибудь не выследили и не пустили пулю в голову ему самому.
Рамирес попытался собраться с мыслями. Пришелец не заказывал выпивку, речь его не была бессвязной, он не походил на сумасшедшего. Он оставался совершенно хладнокровен и прекрасно владел собой. Таких людей Рамирес уважал. Этого не так-то легко обмануть. Он не наделает ошибок. Он сам кого угодно заставит ошибок наделать.
– Ладно, – решился Рамирес. – Но вам это будет стоить дороже. Плата за расстояние, за повышенный риск, за угрозу моему бизнесу. Это нелегко – не то что нелегалов в Лос-Эстадос переправлять. Хотите гарантий – придется за них заплатить. Или обращайтесь куда-нибудь в другое место, к человеку, который перережет вам глотку в пустыне.
– Мне глотку никто не перережет. Сколько?
– Тысячу. Половину сейчас, половину потом.
– Да вы, ко всему прочему, еще и хапуга.
– Я деловой человек. Давайте, черт вас дери, раскошеливайтесь или проваливайте. Я сыт разговорами.
– Так и быть.
Незнакомец отсчитал купюры и протянул их Рамиресу.
– Встречаемся в одиннадцать. Там за канавой небольшая лавчонка, называется "Ла Аргентина". Будете ждать за ней на заднем дворе, где грузовики. Подъедет фургон. Завтра будете в Аризоне. Расплатитесь с человеком в Америке, а не то он сдаст вас пограничному патрулю.
Незнакомец кивнул.
– Если ничего не случится, – уточнил он.
– Ничего не случится. Я сам поведу этот чертов грузовик.
Незнакомец снова кивнул, потом развернулся и вышел.
Вернулся Оскар.
– Американская свинья, – сказал он. – Своими руками бы прирезал.
Рамирес был бы не прочь взглянуть, как Меса пытается прирезать незнакомца. Но вслух ничего не сказал. Он утер лоб платком, от которого исходил аромат хурмы, сделал глоток рома из стакана, принесенного Оскаром, и огляделся по сторонам.
– Ты видел? – спросил он. – Даже шлюхи к нему не подошли.