– И подумать только, что мне могло прийти в голову, что лай Бастера способен свести меня с ума! По-моему, у него очень мелодичный лай, не слишком заливистый и не слишком ворчливый, – именно такой лай и подобает настоящему скотч-терьеру. Бетси, пожалуйста, спроси маму, нельзя ли мне пустить его к себе днем. Если ты попросишь, она, может быть, позволит.
– Хорошо. Я спрошу, – сказала Бетси, вставая, чтобы забрать поднос. – Но я уверена, что она не разрешит ему прыгать к тебе на постель, Фатти. Ты в самом деле хочешь сейчас цыпленка? Я уже совсем сыта.
– Да, и побольше подливки, – заявил Фатти. – И еще поджаренного хлеба. Съев суп, я согрелся и стал чувствовать себя уютнее, но и только. Ты уверена, Бетси, что сама донесешь поднос, или, может, помочь тебе?
– Дурачок, – весело ответила Бетси и вышла из комнаты с подносом в руках.
Миссис Троттевилл удивилась, услыхав, что Фатти и в самом деле просит цыпленка. Она положила по куску на тарелки для него и для Бетси.
– Пудинг у нас сегодня рисовый, с яблоками. Фатти сказал, что хочет две порции, но я уверена, что он и одну есть не станет. Ну вот, все готово. Справишься, Бетси?
Бетси вошла в спальню с подносом и поставила его возле постели Фатти. Он с довольным видом посмотрел на тарелки.
– Пожалуй, я приступлю к делу, пока у меня аппетит не пропал, – сказал он и начал уплетать за обе щеки. Да, сомнений быть не могло: Фатти выздоравливает. Больной человек не был бы в состоянии так есть.
Он немножко сбавил темп, только когда почти прикончил порцию цыпленка с гарниром.
– А пудинг какой? – спросил он.
– Рисовый, с яблоками, – ответила Бетси. Фатти скорчил гримасу.
– Фу! Да разве можно предлагать такое человеку, прикованному к постели? Рисовый пудинг достаточно надоедает, когда ты на ногах. Я не буду его есть.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что, будь это пудинг с патокой, ты бы съел две громадных порции? – лукаво спросила Бетси. – И лгунишка же ты, Фатти. Ты вообще не в состоянии ничего больше есть. Признаться, я тоже. Я сейчас отнесу поднос вниз.
– Не забудь спросить маму, можно ли Бастеру подняться ко мне сегодня днем, – крикнул ей вдогонку Фатти.
Бетси отнесла поднос, сообщила в осторожных выражениях, что у больного не хватило аппетита на рисовый пудинг с яблоками, и спросила насчет Бастера.
– Ну что ж, – сказала миссис Троттевилл, подумав, – пожалуй, я бы ничего не имела против, если бы могла быть уверена, что Фредерик будет вести себя спокойно и Бастер не растормошит его, носясь по всей комнате. Да, чуть не забыла, Бетси, твоя мама сказала, что ты можешь и чай у нас попить, если захочешь. Она говорит, что Пипа сегодня днем кто-то собирался навестить, а тебе будет полезно переменить обстановку и побыть немного с Фредериком. Ну как, ты бы хотела остаться?
– Ах, конечно же! – обрадовалась Бетси. – Но разве Фатти днем не отдыхает? Мне, например, приходилось спать после обеда, когда у меня был грипп.
– Да, он обязательно должен отдохнуть, – согласилась миссис Троттевилл. – Но тебе ни к чему оставаться у него, пока он будет спать. Ты можешь спуститься сюда и почитать, а когда он проснется, опять пойдешь к нему. Он может постучать по полу или позвонить в колокольчик, после того как поспит немного. И если ему и тогда захочется видеть Бастера, ты захватишь его с собой.
– Прекрасно! – воскликнула Бетси. – Я только на минуточку зайду в кухню и скажу Бастеру пару слов. Он, наверное, очень по всем нам соскучился!
Бастер приветствовал ее с неистовой радостью. Он вертелся вокруг нее на своих коротеньких ножках, катался по полу, высоко подпрыгивал и вообще вел себя, как полугодовалый щенок. При этом он непрерывно лаял, так что две служанки, пившие в кухне чай, вынуждены были поставить свои чашки на стол и зажать пальцами уши.