К большому недовольству детей, оно было отправлено со следующей почтой.
— Ну вот, теперь вообще неизвестно, кто приедет, — уныло заметила Диана. — Мистера Янга мы, по крайней мере, знали. И мы знали, как его заговорить, чтобы нам не надо было слишком много работать. Вот невезение!
На следующие три дня друзьям была дана полная свобода делать все, что пожелается. Они разыскали школу верховой езды, и мисс Перчинг организовала им один полный день катания и два дня по часу. И это было здорово! Единственный, кто не одобрял их конных прогулок, был Чудик. Он обижался на Снабби и остальных за то, что они верхом всегда уезжали от него, потому что рано или поздно он выбивался из сил и неизбежно начинал отставать. В то же время, крупный эрдельтерьер, живущий да конюшне, без труда выдерживал заданный темп, поддразнивая этим маленького спаниеля.
Они нашли речку и взяли напрокат лодку. Все трое умели плавать, как рыбы, так что мисс Перчинг не волновалась, отпуская их туда. Они обследовали всю округу, с интересом разглядывая необычные новые цветы, незнакомых птиц и удивительных жуков. По крайней мере, оба мальчика были от этого занятия в восторге. Диана не увлекалась поисками новых птиц и цветов — она просто гуляла, «слонялась» по выражению мальчиков, наслаждаясь запахами, звуками и видами сельских просторов, ароматом таволги, голубизной цветов цикория, странными короткими трелями овсянки и голубым всполохом зимородка, когда он стремительно пролетает мимо с криком «ти-и, ти-и, ти-и!»
На третий день их вольной жизни произошло нечто необычное.
Диана сидела на берегу, наблюдая за зимородками. Роджер лежал на спине, надвинув на глаза кепку, слушая щебетание ласточек, когда они пикировали над водой или проносились над поверхностью, преследуя мошек.
Снабби нигде не было видно. Он неслышно углублялся в лес в надежде выследить крольчат, которые, случалось, выбегали из нор поиграть на солнышке. Неожиданно он вернулся.
— Слушайте, знаете, что я только что видел?
— Бабочку-капустницу, — пожала плечами Диана.
— Одуванчик, — пробормотал Роджер, даже не пошевельнувшись.
— Обезьяну! — выпалил Снабби. — Можете смеяться, сколько хотите, но это точно была обезьяна!
— Не надо нам лапшу на уши вешать, знаем мы твои шуточки, — сказал Роджер, — Мы не третьеклашки какие-нибудь, тебе под стать.
— Да послушайте же — я серьезно! Я правда видел обезьяну, — уверял Снабби. — Никакие это не шуточки. Она сидела на дереве и наполовину свесилась вниз, чтобы посмотреть на меня. А когда увидела — сразу же спряталась. Чудик ее не заметил, но почуял. Я видел, как он носом водил.
Диана и Роджер уже его не слушали. Уж чего-чего, а сочинять Снабби мастер. Послушать его, так можно подумать, с ним непрерывно происходят какие-то чудеса, — и это, конечно, из той же серии!
— Ш-ш-ш, кажется, я опять слышу зимородка, — приложила палец к губам Диана. — Если ты перестанешь орать, он, может быть, прилетит и сядет на эту ветку.
— Ну и не верьте — пожалуйста! — обиделся Снабби. — Говорят же вам, я только что видел настоящую обезьяну Это чистая правда! А вы твердите мне про каких-то зимородков.
Никто ему не ответил. Снабби презрительно фыркнул.
— Ладно, я пойду один. Но если и на этот раз я увижу шимпанзе, я не вернусь и не скажу вам!
И он ушел вместе с Чудиком. Роджер тихонько всхрапнул — он задремал. Диана сидела, уткнув подбородок в колени, и наконец была вознаграждена за свое долгое ожидание: зимородок резко снизился и уселся на ветке прямо напротив нее, ожидая, когда в воде появится рыбка.
Снабби с мрачным видом удалялся в лес. Чудик семенил за ним. Не отставая ни на шаг, он размышлял над необъяснимой привычкой кроликов селиться в норах, слишком узких для собак.