В следующее мгновение он собрался с силами, подтянулся и перемахнул через перила. Упав на балкон, несчастный долго не мог встать, тяжело дышал и растирал руки.
— Как вы меня напугали! — Я перевела дух. — Вы действительно могли разбиться! Неужели вы все время висели на руках, пока эти мерзавцы шарили в моем номере?
— Висел... А что мне оставалось делать? Парни из Центральной бригады не церемонятся. Я заглянул в их тайны, а это — верная смерть.
Центральная бригада... Ах, вот оно что! Гнездо международных наемных убийц, банда подонков, профсоюз киллеров!
— Фрэнк! Я догадываюсь, кто вы!
— Кто? — спросил он равнодушно и начал подниматься.
— Вы — секретный агент ЦРУ! Я не ошиблась?
Глава 2
Перемахнув через ажурную решеточку, мы легко проникли в номер Фрэнка.
Гангстеров, как я поняла, вещи Фрэнка не интересовали, поэтому в номере Жордана не было ничего ни перевернуто, ни разбито, ни вспорото. Фрэнк бегло оглядел свою комнату и тут же принялся готовить выпивку.
Сидя в кресле, я смотрела, как он это делает, и подпрыгивала от возбуждения. Не каждый день девушка встречает за границей своего соотечественника — секретного агента! Тем более — с такой романтической внешностью. Я должна ему помочь — ну просто из патриотических соображений, а внешность агента тут ни при чем. ЦРУ вряд ли станет возражать, если Мэвис Зейдлиц немного поработает на него, а вот то, что у Мэвис Зейдлиц на самом деле есть еще и личный интерес к агенту, это ЦРУ не касается. Правда, Фрэнк не утверждал, что имеет причастность к этому ведомству...
— Сделаем по глотку?
Фрэнк подал мне бокал. Я отхлебнула и еле-еле удержалась, чтобы не скривиться. Ох уж это шотландское виски, воняющее болотом! То ли дело наше виски! Я, конечно, предпочла бы его. Виски в высоком бокале с тоником и кубиками сверкающего льда — самая лучшая выпивка. Один глоток даже в жаркий день — и жизнь окрашивается в радужные тона. Я не большой любитель выпить, однако помню и чту неписаный закон: виски — друг всех влюбленных и катализатор всех процессов, включая взаимопроникновение возбужденных тел...
— Благодарю, Фрэнк!
Я прикрыла глаза ресницами и даже не поморщилась, сделав еще один глоток этого шотландского самогона.
— Фрэнк, я вам немного попеняю... Можно? Почему вы сразу не сказали, что работаете на ЦРУ? Разумеется, тогда я не стала бы применять к вам приемы самообороны.
На лицо мистера Жордана словно тень набежала. Он потрогал свой лоб и сказал:
— Ладно, не будем выяснять отношения. Мэвис, мне нужна ваша помощь.
— Все, что хотите! — выпалила я и, только заметив, как загорелись глаза цэрэушника, сообразила, что сморозила глупость. Пришлось добавить холодным тоном: — В разумных пределах и если договоримся.
— Договоренности оставим на потом... — Фрэнк приложил ко лбу тыльную сторону ладони, и я поняла, что у него болит голова. — Когда я еще висел ни балконе, то пришел к мысли — надо немедленно бежать отсюда, пока парни из Центральной бригады не занялись мной всерьез. Помогите мне, пока я буду укладывать вещи.
— Что я должна сделать?
— Послушать.
Не теряя времени, Фрэнк вытащил из шкафа чемодан, а из чемодана — свой идиотский «телескоп»:
— Это направленный микрофон.
Он установил треногу возле окна, поставил на нее «телескоп» и выдвинул конец трубки в щель между шторами. Я увидела, что у «телескопа» есть наушники. Фрэнк надел их и начал крутить какие-то ручки. Настроив прибор, он снял наушники и удовлетворенно кивнул:
— Все в порядке. Наши знакомые вернулись к себе. Как, вы говорите, их зовут?
— Тино и Марти. Длинный и короткий. Чернявый и белобрысый. Все, как в кино.
Фрэнк призадумался и пожал плечами:
— Что-то не припоминаю таких. Наверное, Центральная бригада набрала новеньких.