Сердце и крест - О.Генри Уильям

---------------------------------------------

О. Генри

* * *

Бэлди Вудз потянулся за бутылкой и достал ее. За чем бы на тянулся Бэлди, он обычно… но здесь речь не о Бэлди. Он налил себе в третий раз, на палец выше, чем в первый и во второй. Бэлди выступал консультантом, а консультанта стоит оплатить.

– На твоем месте я был бы королем, – сказал Бэлди так уверенно, что кобура его скрипнула и шпоры зазвенели.

Уэб Игер сдвинул на затылок свой широкополый стэтсон и растрепал светлые волосы. Но парикмахерский прием ему не помог, и он последовал примеру более изобретательного Бэлди.

– Когда человек женится на королеве, это не значит, что он должен стать двойкой, – объявил Уэб, подытоживая свои горести.

– Ну, разумеется, – сказал Бэлди, полный сочувствия, все еще томимый жаждой и искренно увлеченный проблемой сравнительного достоинства игральные карт. – По праву ты король. На твоем месте я потребовал бы пересдачи. Тебе всучили не те карты… Я скажу тебе, кто ты такой, Уэб Игер.

– Кто? – спросил Уэб, и в его бледно-голубых глазах блеснула надежда.

– Ты прннц-консорт.

– Полегче, – сказал Уэб, – я тебя никогда не ругал.

– Это титул, – объяснил Бэлди, – который в ходу среди карточных чинов; но он не берет-взяток. Пойми, Уэб, это клеймо, которым в Европе отмечают некоторых животных. Представь, что ты, или я, или какой-нибудь голландский герцог женится на персоне королевской фамилии. Ну, со временем наши жены становятся королевами. А мы – королями? Черта с два! На коронации наше место где-то между первым конюхом малых королевских конюшен и девятым великим хранителем королевской опочивальни. От нас только и пользы, что мы снимаемся на фотографиях и несем ответственность за появление наследника. Это игра с подвохом. Да, Уэб, ты принц-консорт. И будь я на твоем месте, я бы устроил междуцарствие, или habeas corpus, или что-нибудь в этом роде. Я стал бы королем, если бы, даже мне пришлось смешать к черту все карты.

И Бэлди опорожнил стакан в подтверждение своих слов, достойных Варвика, делателя королей.

– Бэлди, – сказал Уэб торжественно, – мы много лет пасли коров в одном лагере. Еще мальчишками мы бегали по одному и тому же пастбищу и топтали, одни и те же тропинки. Только тебя я посвящаю в свои семейные дела. Ты был просто объездчиком на ранчо Нопалито, когда я женился на Санте Мак-Аллистер. Тогда я был старшим; а что я теперь? Я значу меньше, чем пряжка на уздечке.

– Когда старик Мак-Аллистер был королем скота в Западном Техасе, – подхватил Бэлди с сатанинский вкрадчивостью, – и ты был козырем. Ты был на ранчо таким же хозяином.

– Так было, – согласился Уэб, – пока он не догадался, что я пытаюсь заарканить Санту. Тогда он отправил меня на пастбище, как можно дальше от дома. Когда старик умер, Санту стали звать «королевой скота». А я только заведую скотом. Она присматривает за всем делом; она распоряжается всеми деньгами. А я не могу продать даже бычка на обед туристам. Санта – «королева», а я – мистер «Никто».

– На твоем месте я был бы королем, – повторил закоренелый Монархист Бэлди Вудз. – Когда человек женится на королеве, он должен идти с ней по одной цене в любом виде – соленом и вяленом, у повсюду – от пастбища до прилавка. Многие, Уэб, считают странным, что не тебе принадлежит решающее слово на Нопалито. Я не хочу сказать ничего худого про миссис Игер – она самая замечательная дамочка между Рио Гранде и будущим рождеством, – но мужчина должен быть хозяином в своем доме.

Бритое смуглое лицо Игера вытянулось в маску уязвлённой меланхолии. Выражение его лица, растрепанные желтые волосы и простодушные голубые глаза – все это напоминало школьника, у которого место коновода перехватил кто-то посильнее.