Красавчик невольно попятился.
– Послушай, мужик, тебе не кажется, что ты слишком долго испытываешь терпение порядочных людей? Вломился без спросу в чужое купе, ни тебе «здрасьте», ни «извините»… Пристаешь к девушке, а она, между прочим, с тобой говорить не хочет. Неужели не ясно? А знаешь, что бывает с теми, кто не понимает на словах? Знаешь, нет?
– Браво, Асенька! – Стараясь во что бы то ни стало удержать позиции, гость что есть силы вцепился обеими руками в полки. – Не успел поезд тронуться, а ты уже и здесь нашла себе адвоката. Браво! А впрочем, чему я удивляюсь? Платишь ты щедро… Ай, ай!!!
Последняя реплика красавчика получилась несколько смазанной, потому что его голова молниеносно исчезла под полкой. А сам он из статного «героя-любовника» превратился в какую-то скрюченную «запятую» – в результате захвата, профессионально проведенного Дрюней. Все это произошло в мгновение ока, так что никто ничего не понял. «Рома!» – истошно взвизгнула Айседора, я поддержала ее вторым голосом. Дмитрий Иванович поджал ноги.
– Мужик, я ж тебя предупреждал. А, мужик?… Я ж хотел на словах объяснить, что бывает с беспредельщиками вроде тебя, а ты не понял, лох! Я ж хотел по-хорошему, настроение у меня сегодня классное, понимаешь? Было, я хочу сказать…
– Пусти, козел… – проскрипело из-под полки.
– Ах ты…! Ну, мужик, это была твоя ошибка. Ба-альшая ошибка! За козла ответишь.
Разбушевавшийся «братец» – то есть браток – уже почти выволок свою жертву из купе, но тут на руке у него повисла Айседора.
– Андрюша, миленький, не надо! Пусти его, пожалуйста!
– Уйди, детка! Этот хмырь меня достал!
– Пожалуйста, я тебя умоляю! Я должна с ним поговорить.
Дрюня с отвращением выпихнул в коридор Рому и отряхнулся. Айседорин герой тут же выпрямился и, не сводя со своего обидчика пламенного взора, рукавом пуловера промокнул свежую ссадину на лбу. Если бы глазами можно было убивать, то Старостин был бы сражен наповал.
– Скажи спасибо своей девчонке, педик! – хмуро процедил тот, у кого украли законную победу. – Но если еще раз увижу тебя поблизости от своего купе – оторву ноги вместе с…
Я заткнула уши, чтобы не иметь повода обидеться на попутчика еще раз.
– … Так и знай! – И Дрюня с грохотом захлопнул за девушкой дверь купе.
– Как вы его! – восхищенно проговорил Дмитрий Иванович.
Старостин тяжело плюхнулся на сиденье и сжал огромные кулачищи.
– Козел! Ублюдок, япона мать… Такое настроение испоганил, блин!
Парень в сердцах шарахнул кулаком в стенку купе – я даже испугалась, что поезд сойдет с рельс. И неожиданно так вцепился обеими руками в пиджак Дмитрия Ивановича, что оторвал беднягу от полки.
– Слушай, друг! Пойдем выпьем, а? Душа горит!
– Спасибо, я вообще-то не пью…
– Да чего там «не пью», хватит заливать! Я приглашаю! Пойдем, друг! И ты, сестренка, пойдем – я всех приглашаю. Все купе. Надо снять стресс, а то из-за этого хмыря поганого весь кайф кобелю под хвост… Ну, чего скисли, интеллигенция?!
Я переглянулась с «Менделеевым». В его глазах ясно читалось то же самое, что чувствовала я сама.
– Ну, если все купе…
– Я сказал! Сейчас только проводнику шепну, что мы все уходим в ресторан – чтоб купе запер.
– Погоди, Андрей, – сообразила я, – а как же Айседора? Ей-то в первую очередь необходимо снять стресс! Знаешь что? Вы идите, а я ее дождусь. Может быть, ей понадобится моя помощь. Помощь психолога, я имею в виду. Мы придем попозже.
– Лады, сестренка. Конечно, вам без мужиков тут сподручнее будет – ваши бабские дела обсудить. А мы с Диманом пока в кабаке осмотримся, что к чему. Только обязательно приходите, девчонки! Я жду! Идем, Диман.
Выходя, Дмитрий Иванович хотел что-то мне сказать, но так и не решился.