«Вас обеих» — только этого не хватало! Инка, ее лучшая подруга с самого первого класса; Инка, с которой они шушукались и хихикали, лежа под одним одеялом, когда Ольга оставалась у нее ночевать; Инка теперь спит с ее — ее! — отцом и называет его Игорем.
— Как ты его называешь? — спросила Ольга у Инки, когда отец по прилете отправился за их багажом.
— Кого? — не поняла Инка.
— Отца.
— В смысле?
Инка давала уморительные клички всем мужчинам, с которыми спала, даже тем, с кем у нее были продолжительные романтические отношения, — здоровый цинизм был ее отличительной чертой.
— Ты сама знаешь, в каком.
— Надеюсь, мы все еще подруги, Лелишна, — сказала Инка, глядя в пространство.
Ольга ничего не ответила.
Невозможно, невозможно смириться с тем, что твоя лучшая подруга, о любовных похождениях которой ты знаешь все, станет женой твоего отца. Он будет обнимать ее так же, как любой мужчина обнимает женщину, они будут заниматься любовью — с той лишь разницей, что он не «любой мужчина»… Инка обожала делиться своими сексуальными переживаниями в скабрезных записочках на лекциях. У нее все это выходило смачно. Своих бывших партнеров она называла «покойными мошонками», а свой собственный донжуанский список — «мартирологом».
И вот теперь эта термоядерная самка стала женой ее отца.
Они долго не общались — Ольга привыкала к новому статусу Инки.
А потом появился Марк, и все отодвинулось на задний план: и Инка, и отец, и их брак. Марк и Инка сразу невзлюбили друг друга, Марк считал Инку рафинированной шлюхой, что было несправедливо: отцу Инка не изменяла, нужно отдать ей должное. Инка же платила Марку той же монетой:
«Туркменский выскочка, вот ты кто». Впрочем, это не мешало им сохранять вооруженный нейтралитет и довольно остроумно пикироваться при этом: Ольге нравились эти импровизированные турниры. Отцу тоже.
В конце концов это может стать семейным видом спорта, почему нет?..
Впрочем, теперь их ждет совсем другой спорт.
Это была идея Марка — отправиться к брату. Инка увязалась за ними — хватило только намека со стороны Ольги. Инка могла выбрать для отдыха что-нибудь менее экзотическое: например, дартс в каком-нибудь ирландском пабе с обязательной экскурсией на малую родину актера Шона Коннери. Или бридж и устрицы где-нибудь на Французской Ривьере. Но оказалось, что она хочет именно горные лыжи. Да и отец обещал подъехать на какой-нибудь из уик-эндов. Тем более что без интеллектуальных скандальчиков с Марком Инка начинает чахнуть, а ее ленивая ненависть к Ольгиному мужу нуждается в калорийном трехразовом питании.
Вот почему они летят все втроем…
Тот еще будет отдых!..
«…Через десять минут наш самолет совершит посадку в аэропорту города… Просьба пристегнуть ремни…»
Слава богу, через десять минут самолеты закончатся и начнутся горы. Ровно две недели вдали от Москвы, но с тем же неизменным составом балагана.
Марк взял Ольгу за руку, тихонько сжал пальцы. Ольга ответила ему таким же тихим и нежным пожатием. Как же ему идет обручальное кольцо! Ей, впрочем, тоже. Нужно признать, что этот брак украсил их обоих.
— Как называется эскимосский приют, куда ты нас тащишь? — спросила Инка.
— Кажется, «Роза ветров». — Марк по-прежнему не выпускал руку Ольги.
— Название воспринимается так же свежо, как бумажные цветы в заводской столовой.
— Тебя никто сюда не тянул, — Марк, как всегда, был предельно корректен. — Сама напросилась.
— Поосторожнее со мной, зятек, иначе быстро распрощаешься с должностью.
— Ты пока еще не стоишь во главе концерна, милая.
— А ты разве не знаешь, что во главе дела всегда стоит тот, кто удачно лежит в постели?
Ольга поморщилась. Инка, конечно, отпетая сука, Марк прав. Но отец с ней счастлив, это видно невооруженным взглядом.