Большой заросший деревьями участок на тихой улице идеально подходил для кошек. За месяц до переезда исчез белый кот. Я собирался взять его с собой, потому что они с Руски существовали в полной гармонии. Мне было жаль оставлять Горация, но они с Руски не выносили друг друга и потом в нем нуждались кошка с котятами. Новый жилец, известный в Канзасе художник Роберт Зюдлов, обещал присматривать за остающимися кошками.
Запись сделана в начале 1984 г.: Отношения с Руски — основной фактор моей жизни. Если я уезжаю, кто-то, кого Руски знает и кому доверяет, должен приехать и жить в доме, ухаживать за котом и вызвать ветеринара, если что-то случится. Я оплачу любые расходы.
Когда Руски лежал в больнице с воспалением легких, я звонил каждые несколько часов. Помню длинную паузу, потом подошел врач и сказал: "Мне очень жаль, мистер Берроуз"… скорбь и одиночество нахлынули на меня. Но он всего лишь просил прощения за то, что мне пришлось долго ждать… "Руски поправляется… температура упала… Думаю, он выздоровеет". И мое счастье на следующее утро: "Температура почти нормальная. Еще день, и мы его выпишем".
ЭД ПРОПАЛ. ЛЮБИМЫЙ КОТ-АЛЬБИНОС, АБСОЛЮТНО БЕЛЫЙ. РОЗОВАТЫЕ ГЛАЗА. НОСИТ ОШЕЙНИК ОТ БЛОХ. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ. ТЕЛЕФОН 841-3905.
Я больше скучаю по проказам Эда, а не по тем моментам, когда он был ласков. Вчера я купил кошачью еду. (Эда уже не было примерно сутки. Нет, скорее, уже два дня. Мы вернулись из Парижа в пятницу 13-го, и он исчез за два часа до нашего приезда). Я обычно ставил банки с кошачьей едой на подоконник над раковиной, и Эд забирался туда и скидывал банки. Я просыпался от ужасного грохота. Что ты там еще натворил, Эд? Расколотая тарелка, разбитый стакан на полу… Так что я стал хранить консервы в шкафу, куда он не мог добраться. Сейчас я вынимаю из пакетов кошачью еду, смотрю на подоконник и думаю: Что ж, теперь я могу положить банки туда. И в эту секунду чувствую острую боль от потери, потери частицы любви, такой крошечной… он так крикнул, когда я его оттаскивал от пристававшего Руски… острая боль от потери, от отсутствия, потери моей маленькой белой обезьянки (так я его называл). Он всегда во все влезал. Я открывал ящик с инструментами, и он тут же забирался туда. Где он теперь? Я снова поставил банки с кошачьей едой на подоконник в надежде, что он придет и собьет их. И последние две ночи не выключал свет на крыльце.
Помню, как впервые увидел Эда. Джеймс показал под заднее крыльцо: "Там маленький белый котенок". Он пытался схватить котенка и принести его в дом, но тот запищал и плюхнулся в пруд. Потом, когда я кормил трех котят, Эд вел себя послушно; мурлыкал у меня на руках, а я его гладил. Когда мы переехали из Каменного Дома, Джеймс и Айра взяли Эда к себе в квартиру на Луизиана-стрит. Он вырос совсем домашним, никаких контактов с улицей. Потом он переехал ко мне. Они плохо ладили с Руски, и мы думали отдать Эда Филу Нейингу или кому-нибудь еще. Я очень не хотел с ним расставаться, надеялся, что он приживется и подружится с Руски. Он страдал, что рядом не было кошек. Он вылизывал мордочку Руски.
Пустая миска Эда… Он всегда ел из маленькой миски в прихожей. Маленькая белая мисочка Эда с зеленой каемкой, кусочки засохшей еды пристали по краям, она по-прежнему стоит на полке в прихожей.
Древние египтяне скорбели о кошке и в знак траура сбривали брови. А почему потеря кошки не может быть такой же горькой и душераздирающей, как любая другая? Маленькие смерти — самые печальные. Печальные, как смерть обезьянки.
Тоби Тайлер [24] обнимает умирающую обезьянку.
Старый фермер стоит перед недостроенной стеной.
Гравюры в старых книгах.
Книги рассыпаются в пыль.
9 августа 1984, четверг. Мои отношения с кошками спасли меня от смертельного, всепоглощающего безразличия.