В пятницу занятий не было; лишь оглашение результатов семестра, награждение отличников, организационные моменты практики и выдача персональных заданий. Ничего нового, одна и та же картина из года в год. Потом, сжалившись над нетерпеливыми студентами, нас отпустили готовиться к вечеру. Те, кто на бал не попал, в этот же день разъехались по местам практики.
– Дейна, через час начало! – всплеснула руками Эри. – Почему ты не одета?
– Милая, – я хмыкнула, – мне нужно проверить инструмент и отрепетировать все еще раз. Рано, Эри. Я все равно попаду на бал не раньше, чем выступлю, а это только через полчаса после начала.
– Как знаешь, – поджала губы подруга. – Скажи честно: у тебя ведь нет платья?
В своем малиновом узком платье Эри выглядела сногсшибательно. Ярко и совсем не по-новогоднему.
– Нет, – вздохнула я. – Но это ничего не меняет.
– Дейна, – Эри села на кровати, – почему ты не сказала? Мы бы придумали что-нибудь.
– Что тут придумаешь? Я даже не сказала, что приглашена на бал, иначе родители бы ночами не спали, чтоб оплатить хоть какой-нибудь наряд. А моих денег за открытки не хватит.
– Перешили бы мое!
Я скептически посмотрела на низкорослую тощую Эри и высокую, с пышной фигурой, себя.
– Не забивай голову ерундой. Мне все равно играть, в брюках сподручнее. Смиль еще не появлялся?
– Сразу на бал придет, говорят.
– Там мы его и обработаем, – решила я. – Все, иди, занимай место у стола с едой.
Эри слегка улыбнулась.
– Дура ты, Дейна, – сказала она напоследок. – Хорошая, но дура.
– Вот уж спасибо! – Я рассмеялась.
– Удачи на выступлении!
В зеркале отражалась я. С уложенными выпрямленными волосами, с ярко накрашенными глазами и бледными губами, с бледной кожей. Дейна Сормат. Глазки полыхнули серебром, и я поежилась. С каждым годом все труднее и труднее контролировать индивидуальную магию. Эри не спрашивает, но я вижу: беспокоится, что у меня до сих пор не проявились родовые способности. Сама она уже вовсю исцеляет мелкие травмы и порезы.
Несчастный Тар! Если нам не удастся ему помочь, бедняга сядет. Все же интересно, что такого я сделала Смилю, что он меня ненавидит? Надо будет выяснить этот вопрос.
Коль, едва я вошла в гримерку, набросился на меня с вопросами:
– Где ты была, Дейна? Что так долго?
– Расслабься, – отмахнулась я. – До выхода еще пятнадцать минут.
– Где твое платье?
Взволнованный Коль явно гордился новеньким темно-коричневым костюмом, который на нем сидел немного смешно.
– Вот мое платье. Не приставай, а то играть не буду.
Коль притих.
– Ты все помнишь? Все аккорды? Ритм?
– Помню, Коль. – Я украдкой закатила глаза.
– Тогда жди за кулисами. Как только я объявлю твое имя, выходи и играй.
Я послушно села на небольшой стульчик за кулисами. С моей стороны было неудобно наблюдать за танцевальным коллективом, но я все же отметила, что девчонки превзошли сами себя: двигались слаженно, четко, грациозно. Сверкали магические огоньки, летали разноцветные ленты, гремела музыка, и десяток отменно красивых девушек улыбались, счастливые оттого, что все внимание восхищенной публики достается им. Они замерли в последнем движении, отдав ему все силы. Я видела, как пошатываясь они бредут за кулисы, и ободряюще улыбалась.
– Дейна Сормат! – объявил Коль, и на сцене появился будто бы выросший из серебристого тумана рояль.
В полной тишине я прошла через сцену к своему месту. Послышались редкие смешки. Я увидела Смиля в первом ряду. Он не смеялся, но явно был доволен: видел реакцию зала на мой костюм. Но мне было не до Смиля. Пока не до него.
Я легко провела рукой по клавишам, извлекая первые звуки песни. Зал притих.
Пальцы сами искали клавиши, перескакивали, порхали над инструментом, и я закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Вокруг клубился серебряный туман, и, хотя этого никто не видел, мои глаза тоже сверкали серебром. Кто-то потянулся танцевать, кто-то стоял у самой сцены, глядя на меня. Я играла без магии, это видел всякий, и всякий, наверное, поражался этой способности. Магия – основа нашей жизни, та сущность, которая есть в каждом. И далеко не всем дана способность обходиться без нее. Таким, как я.
По залу, среди искусственного снега и тумана, кружились счастливые пары. Эри и Тара среди них не было, и мной вдруг овладела злость. Некоторые считают, будто они хозяева жизней, будто они могут играть с людьми, лишая их самого дорогого. Такие, как Смиль, мнят себя господами.
– Я – ваша госпожа, – едва слышно пробормотала я. – Но это было бы слишком просто.
Бурные аплодисменты заставили меня сдержанно улыбнуться и заиграть непринужденную, медленную мелодию, под которую все оставшиеся парни тут же повели спутниц на танцпол.
Я встретилась взглядом с Кэдерном, стоящим неподалеку и внимательно наблюдающим за залом. Он, как говорили в университете, почти никогда не появлялся на публике с девушками. Даже на балах. Ректор чуть улыбнулся мне, и я почувствовала, что краснею. Сама подивилась своим изменчивым чувствам: то вдруг злюсь на Смиля, то смущаюсь, как девочка-подросток, которой впервые сделали комплимент.
– "Зимняя", – объявила я, едва воцарилась тишина.
Вновь раздались аплодисменты.
Клубы тумана, перерождаясь в языки пламени, вспыхнули, окружив рояль. Я играла, делая вид, что все это мне привычно и знакомо, а вокруг полыхало серебряное кольцо. Музыка, казалось, стала неотъемлемой частью этого зала и каждого из присутствующих. Никто уже не танцевал, все смотрели на хрупкую девушку, сидящую посреди бушующего серебряного костра, играющую так, как никогда раньше. Совсем не использующую магию.
А она вкладывала в одну-единственную песню все, что не решалась рассказать никому из ныне живущих. Она рассказывала историю маленькой девочки, которая зимним утром ушла, не оглядываясь на родной дом, ушла в мороз и ветер, чтобы навсегда исчезнуть среди множества детей империи и проснуться в студентке четвертого курса. Очнуться после одиннадцати лет глубокого и спокойного сна. Она рассказывала о Дейнатаре, но никто в зале не связал имя давным-давно пропавшей принцессы с Дейной Сормат, дочкой бедняков из небольшого городка.
– Спасибо, – улыбнулась я, взволнованно дыша.
Они хлопали стоя, выкрикивая что-то. Но я не слышала ни слова; на дрожащих ногах ушла в гримерку и упала в кресло, мечтая лишь о стакане воды. Ко мне подскочил Коль, возбужденно размахивающий руками.
– Дейна! Ты молодец! Это было потрясающе! У тебя талант!
– Спасибо, Коль. У вас вода есть?
– Держи! – Он приманил со стола стакан с обалденно холодной водой, и я залпом его осушила.
– Иди в зал, сейчас будет выступать "Небесный Шут".
Я присвистнула. Самая известная рок-группа, по крайней мере, на юге. Пожалуй, на это стоило взглянуть.
Убедившись, что твердо стою на ногах, я вышла в зал, ища глазами Эри. Подруги нигде видно не было, а идти ее искать к буфету не хотелось: там, как и всегда, была целая толпа. Группы на сцене еще не было, играла какая-то медленная музыка.
– Вы часто обманываете, Дейна? – раздался голос у меня за спиной.
Кэдерн Элвид улыбался, держа в руках несколько красных роз.
– Вы о чем?
– Вы обещали мне белое платье. – Он окинул взглядом мой наряд. – Почему вы так одеты, Дейна?
Я вздохнула, отводя глаза. Ему почему-то признаваться не хотелось.
– У вас нет денег? – Кэдерн догадался сам, но, вопреки моим ожиданиям, вопрос прозвучал мягко.
– У кого сейчас есть деньги?
– Это вам. – Ректор протянул мне три розы. – Они вроде как вечные.
Я снова залилась краской.
– Спасибо.
– Можно вас пригласить?
– Что? – Я удивленно моргнула.
– Танцевать, Дейна. Вы ведь танцуете? Или только играете?
– Я… танцую, наверное, – что-то пробормотала, вконец смущенная.
Кэдерн забрал у меня цветы и весьма небрежно положил их на столик. Мы вышли на танцпол. Студенты, которые замечали ректора, почтительно расступались и кидали на меня удивленные взгляды.
– Расслабьтесь, Дейна, – улыбнулся Кэдерн. – Я не волк и не собираюсь вас есть.
Я вымученно улыбнулась, но напряжение между нами ослабло.
Я чувствовала, как дрожат мои пальцы, лежащие на его плечах, и как крепко его руки сжимают мою талию. Мы танцевали близко – непростительно близко для ректора и студентки. И мне это нравилось. Нравилось настолько, что я совершенно растерялась.
– Вы написали письмо Смилю? – вдруг спросил Кэдерн.
– Да, – без зазрения совести соврала я. – Передам ему после бала.
– Хорошо. Все же я, хоть и не хочу портить вашу репутацию, сторонник разбирательства.
Видя, что эта тема мне явно неприятна, Кэдерн замолчал, прижав меня к себе еще крепче. Мне хотелось напомнить ректору о правилах приличия, и в то же время… не хотелось. Было что-то в этом танце, – что-то, что я упустила.
– Вы чудесно сыграли. У вас талант.
– Спасибо. По правде говоря, я так никогда не играла. Это все Коль с его спецэффектами.
– Было красиво, – шепнул Кэдерн, наклонившись к моему уху и обогрев дыханием шею. – Вы знаете, что серебряный – цвет императорской семьи?
Я задержала дыхание, пытаясь понять, намекает он на что-то или нет. В конце концов, решила, что просто пришлось к слову.
– Знаю. Хороший получился бал.
– Жаль, что ваша подруга здесь без пары. Я хотел бы отпустить Тара, но не могу. Я слишком завишу от множества мнений.
– Вы верите, что Тар невиновен?
– Конечно. Дейна, я знаю своих студентов. Каждого.