Договорить мне помешал поцелуй, совершенно дикий, даже в сравнении со всем тем, что случилось вчера во второй половине дня и сегодня с утра.
- Что это было?
- Прости… у меня немного темнеет в голове, когда ты говоришь про нашу совместную жизнь… Не удивляйся, пожалуйста. Но ты постоянно сокрушалась о том, как хочешь вернуться домой и все такое, а теперь вдруг…
- Балда ты! - целую его в нос и, поднявшись с кровати, предварительно тщательно завернувшись в простыню, гордо двигаюсь в сторону ванной комнаты. И уже оттуда продолжаю:
- И что он такого важного тебе сообщил?
Кир открывает дверь, заходит в комнату, открывает рот, закрывает рот, смотрит на меня тяжело, вздыхает, выходит из комнаты, закрывает дверь и отвечает уже оттуда:
- Там что-то случилось. Меня требуют к королю.
А я улыбаюсь счастливой идиотской улыбкой и пытаюсь приструнить сердце, которое пляшет джигу в груди и отказывается успокаиваться. Смотрю на себя в зеркало удивленно. Я себя такой еще не видела. Волосы всклокочены, губы зацелованные, ярко-розовые, глаза пьяные и светятся, над грудью легкая царапина, оставленная щетиной мужа… Моего мужа! Издаю безмолвно радостный клич ирокезов и подпрыгиваю на месте. Потом все-таки нахожу в себе силы вернуться к реальности, чищу зубы, привожу себя в порядок и даже начинаю накручивать себя по поводу предстоящего визита… моего мужа - аллилуйя!!! - к королю.
Библиотечная пыль испуганно взметнулась в луче солнечного света, потревоженная резкими движениями человека, ворвавшегося в это царство тишины и книг. Человек был стар и сед. И он торопился, бормоча себе под нос:
- Нет-нет, не в 'Секретах'. И не в 'Скитаниях', конечно, тоже. Это все сказки… Но ведь было же что-то… я точно помню… Старость! Старость! Совсем же недавно. Нет, третьего дня что-то было… что-то…
Морщинистые руки привычно скользили по книжным полкам, а губы, помимо воли хозяина, продолжали озвучивать мысли:
- Где же я мог это читать?.. Не в 'Записках', не у 'Верховного', не в 'Легендах Изначального мира' точно. Точно не там…
Узловатые пальцы легко касались корешков книг, а мысли мэтра бежали впереди его - Читал… читал… Нет! Не читал! Во имя Изначального! Я старый дурак! Это же было… как же… в минувшую пятницу… нет еще раньше, два дня назад. Да. У Южных Ворот. Успеть бы! Успеть!
И со скоростью, позволительной, скорее, юному отроку, нежели убеленному сединами старцу, мэтр Лин помчался в сторону караулки у Южных Ворот.
Да, именно в караулку. Потому что не в книгах, не в записках и не в магических атласах он наткнулся на информацию о чарусах, которая вот уже несколько часов отказывалась извлекаться из лабиринтов памяти. Эта информация пришла неожиданно от одного из стражей. Он пришел к мэтру вечером, был смущен, долго мялся и не решался признаться в слабости. В конце концов, набравшись смелости, мужчина попросил мэтра взглянуть на одного из Прыгунов, которого утром поймали у спорадической полыньи.
Прыгуну было лет пятнадцать, он был тощ, грязен и, по виду, совершенно безумен. Он скалился на присутствующих из угла и непрестанно размахивал ножом для масла. И всем своим видом он походил не на человека, а на запуганного, загнанного огромными, не ведающими устали охотничьими собаками звереныша. Он хмурил рыжие брови и взгляд у него был… горячечный.
- Что с тобой случилось, малыш? - мэтр Лин старался говорить спокойным ласковым голосом, но голосовые связки подводили его, и он против своей воли хрипел и ворчал.
Мальчишка тихонько взвыл и прошептал:
- Они там все висели, на крюках, как у мясника в лавке. Мама, папа, дедушка и братья… и Анна! - он зажмурился и застонал. - Анна была… она…она… И ноги чьи-то… Чьи это были ноги?..
Он вдруг бросил нож, обхватил голову руками и заплакал.
- Где они висели?
- До-ома… Доо-ома… В кладовой, рядом с полками, на которых мама хранит закатки на зиму… хранила закатки…
Он вдруг вскочил на ноги, шарахнулся от подавшегося в его сторону стражника и, закусив костяшки пальцев, протяжно завыл:
- М-а-а-а-а-ма!!!!
А мэтр впервые в жизни увидел, как подросток превращается в старика. Прыгун поседел в минуту. Только что это был рыжий испуганный мальчик, а спустя миг от мальчика осталась только тень. Затравленная, сумасшедшая и совершенно седая.
Больше из подростка не удалось ничего вытащить. И стражники уверяли, что он выскочил из полыньи. Но это не был обычный Прыгун. Во-первых, он был слишком молод. Совершенно ясно, что он еще не преодолел тот возраст, после которого чарусники перестают чувствовать детей. Нет, Прыгуном он не был. И говорил он не о чарусе. Он говорил о доме. Совершенно ясно, о своем доме. И о запасах на зиму, в которые превратили его семью. И запасы эти были не в одной из деревень чарусы. О, нет. Все случилось в доме мальчика, в его мире.
И мэтру стоило бы это понять уже тогда, а не отвлекаться на мысли об участившихся спорадических полыньях. Но нет! Старик! Старик! И уже не только тело, но и мозг начинает подводить его. Он проклинал свою старость и свою немощность. И даже не потому, что старость приближала его к смерти. Но умереть сейчас, когда еще нужно успеть столько сделать! А сил с каждым днем оставалось все меньше и меньше. На работу, на учеников, на Наследника… Наследник уже многому научился. Талантливый мальчик, но совершенно бестолковый. И толк этот придет только с возрастом. Никак иначе. Игра же в открытую банально всех погубит.
Нет умирать сейчас никак нельзя. Но эта беготня по коридорам замка убивает. И думать о том, что однажды мэтр поскользнется на одной из бесчисленных узких ступеньках замка, никак нельзя. Не сегодня точно.
Поэтому мэтр Лин, конечно, мчался в караулку, но ноги ставил осторожно и не забывал на особо крутых лестницах держаться за перила. Наверное именно поэтому он и не провалился во внезапно открывшееся под его ногами окно. Он только вскрикнул громко и повис над пустотой. А пустота манила, затягивала, шептала…
- Ш-ш-ш-шалишь, брат! - мэтр сжал зубы и попытался подтянуться.
- Проклятье! Не прошло и пятидесяти лет, как я уже ни на что не годен…
Пятьдесят лет назад он был почти молод и еще силен. И он бы точно смог вытянуть себя и из этой беды тоже, как вытягивал уже сотни раз. Сегодня же силы почти оставили его, а пустота нашептывала:
- Иди сюда, здесь хорошо. Ты отдохнешь. Ты так устал.
- Устал… - сквозь пот и слезы, сквозь стиснутые зубы соглашался мэтр Лин, но рук не разжимал, потому что спорадическая полынья в его возрасте и с его уровнем магической энергии означает однозначную смерть.
- Сдавайся. Хватит. Пора успокоиться. Это закон. Выживает сильнейший. Тебе нет места среди живых. Ты слаб, старик.
И старик беспомощно заплакал, но рук не отпустил. А силы таяли. И надежда вместе с ними.
'Наверное, это все-таки конец', - подумал мэтр Лин, собираясь сделать последний вздох и покончить со всем, разжав руки. И в тот же миг порыв жаркого ветра обдал слезящиеся глаза, а спустя секунду старик повис вниз головой, подхваченный когтистой лапой черного дракона, разрезавшего пустоту полыньи и закрывшего ее тем самым.
- Ужасный! - выдохнул мэтр, еще не веря в свое спасение. - Ты как никогда вовремя.
– 'Спасибо' будет достаточно, - он опустил мэтра на пол и растянулся рядом.
- С каких пор драконы путешествуют по чарусам, как безголовые Прыгуны?
- Я не был в чарусе.
Дракон выпустил облако пара и проворчал:
- Полынью ведут в мир чарусников и делаются из магии чарусников. Не мне тебя учить. Ты, видимо, не знаешь, что с недавних пор эти твари вышли за границы своих карманов.
Конечно, это объясняло все. И слова того мальчика. Вероятно, его семья стала одной из первых жертв. И понятно, как Вишне с детьми удалось так долго продержаться в чарусах. И Мира, которая одолела Хата. Конечно, ничего этого не случилось бы, будь хозяева дома. И дракон…
- Хорошо. Если ты не из чарусы, то откуда?.. То есть, куда вела эта полынья?
- В Замок вела, - прорычал Ужасный грозно. - Только Замка скоро не станет, наверное…
Мэтр Лин почувствовал, как сердце замерло на несколько секунд, затем рухнуло в пятки, подскочило к горлу и заколотилось там, лишая дыхания:
- Они… вернулись…
Слова не складывались в предложения, но в общении с драконом это и не было обязательно. Ужасный взмахнул крыльями и метнулся к камину в конце коридора.
- Если удача улыбнется нам, если она хотя бы посмотрит в нашу сторону, он успеет. Он должен успеть. Он не может опоздать… Потому что драконы не опаздывают…
Мэтр Лин без сил опустился на ступеньку и обхватил голову руками. Он больше ничего не мог сделать. И Южные Ворота были уже не нужны. Враг оказался ближе, чем можно было себе представить. А они совершенно не готовы. И все, что им остается - только ждать.
***
- Не волнуйся, - сказал Кир, выходя из спальни.
Это самые бесполезные слова из всех бесполезных слов когда-либо мною слышанных. Потому что, если ты пребываешь в спокойном состоянии духа и тела, а тут кто-то заботливый замогильным голосом брякнет у тебя над ухом, не волнуйся, мол, а потом еще контрольным выстрелом добавит, что все будет хорошо, то ты же сразу же волноваться начнешь. Ну, а если метаться уже поздно и волнение есть в наличии, то, не знаю, как вы, а я после этих слов обычно мгновенно впадаю в панику, понимая, что все будет очень плохо, а хорошо наоборот вообще не будет больше никогда.
- Не волнуйся, - сказал Кир, закрывая двери.