Выбор пал на легкое розовое платье, которое придавало Мэри наивный и беззаботный вид. Для себя Венеция выбрала синее атласное платье, хорошо подчеркивавшее цвет ее глаз. Платью этому был уже год – Венеция не могла себе позволить купить ему замену, – но в нем она выглядела элегантно и модно.
Наконец шуршание гравия на дорожке возвестило о том, что к дому подъехала карета.
– Ты готова? – спросила напоследок Венеция.
– Думаю, да, – дрожащим голосом ответила Мэри.
– Помни: тебе нужно играть роль, как актрисе в театре. Будь тихой, простой и очаровательной. Никто не должен заподозрить, что мы готовим подмену, которая поразит, а потом и ужаснет всех.
Однако, несмотря на то что голос ее звучал уверенно, когда спускались по лестнице, она изрядно нервничала.
Сэр Эдвард дожидался их появления вместе с графом Маунтвудом. Позади них стоял еще один человек, но Венеция не обратила на него внимания.
– Ах, дорогая моя, – с чувством произнес сэр Эдвард, – ты изумительно выглядишь. Лорд Маунтвуд, позвольте представить вам мою дочь и ее кузину, мисс Венецию Байдон.
Девушки вежливо поклонились. Венеция заметила, что граф протянул Мэри руку и что-то тихо произнес.
Потом настала ее очередь. Подняв голову, она оказалась лицом к лицу с мужчиной, красивее которого ей видеть еще не приходилось.
Глава 2
Венеция поняла, что до этой минуты не воспринимала лорда Маунтвуда как личность. Она знала о нем немного, и то – от друзей отца. Этот повеса, знавший множество женщин и с легкостью сменявший одну на другую, браку противился оттого, что не хотел ограничивать себя и менять свою полную удовольствий жизнь. Еще Венеция слышала, что он был красив.
Однако сейчас, глядя на него, она поняла, что все слышанное о нем было далеко от действительности. Он был просто ошеломителен.
Высокий, широкоплечий, с властным выражением лица, он выглядел восхитительно в вечернем костюме со сверкающим бриллиантом на белоснежном галстуке. Смотрел он так, будто ему достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы мир начал плясать под его дудку.
"Особенно женская половина мира", – подумала Венеция.
Но потом она заметила кое-что еще. Хоть он и улыбался, в его глазах горели темные огоньки. Это был опасный человек, с которым лучше не шутить.
У нее впервые появились сомнения, сработает ли ее план. Как он воспримет обман? Возможно, с юмором, а возможно, впадет в страшную ярость.
И вдруг Венецию посетило какое-то странное чувство. Оно было настолько непривычным, что сначала она его даже не узнала.
Это было чувственное удовольствие, нечто такое, чего прежде не вызывал у нее ни один мужчина.
В этом человеке она почувствовала вызов, и что-то в глубине ее тотчас с готовностью этот вызов приняло.
– Мисс Байдон? – произнес он несколько озадаченным тоном.
Венеция вдруг поняла, что смотрит на него в упор, и опустила взгляд.
– Сэр, – кротко промолвила она.
– Рад познакомиться с вами, сударыня, – сказал он и слегка поклонился.
Его мимолетный взгляд отчего-то заставил девушку смутиться. Потом лорд Маунтвуд повернулся к молодому человеку, который стоял у него за спиной.
– Позвольте представить – лорд Энтони Бервик. Он будет моим шафером.
Лорд Энтони, хрупкий молодой человек с приветливым, хотя и немного рассеянным выражением лица, любезно, но немногословно поздоровался. Похоже, ему больше нравилось молчать.
– Мы очень ждали этой встречи, сэр, – сказал сэр Эдвард графу.
– Как и я, – ответил граф. – Надеюсь, я не разочаровал мисс Венмор.
Мэри покраснела и поспешно сказала:
– О нет, что вы!
– Рад слышать.
Манеры его были безупречны, но Венеции показалось, что она уловила едва заметный оттенок иронии в его тоне. Наверняка он осознавал, в каком невероятном положении они оказались, но его это, похоже, нисколько не смущало.
А потом он неожиданно посмотрел на нее. На миг их глаза встретились, и Венеция чуть не ахнула от охватившего ее явственного ощущения, что он читает ее мысли. Как будто только они вдвоем по-настоящему понимали друг друга.
– Обед подан.
Слова дворецкого разрядили повисшее между ними напряжение. Сияя улыбкой, лорд Маунтвуд предложил руку Мэри, и та, к облегчению Венеции, смиренно ее приняла. Сэр Эдвард и леди Венмор последовали за ними, а замыкали небольшую процессию Венеция и лорд Энтони.
Сидя рядом с ним за обеденным столом, она нашла его очень застенчивым. Этот молодой человек был немногословен, возможно, потому, что обладал не таким уж большим словарным запасом.
– Мне кажется, Айвен и мисс Венмор – красивая пара, – заметил он.
– Айвен? А, вы имеете в виду лорда Маунтвуда?
– Да. Она хорошенькая, правда? Она подойдет ему.
– Но подойдет ли он ей? – возмущенно произнесла Венеция.
– Что? А, ну да. Разумеется подойдет. Он богат как Крез. У нее будет все, чего она захочет.
– Я бы сказала, это во многом зависит от того, что она хочет, – заметила Венеция.
– Но вы, леди, хотите одного, верно?
– В самом деле? И что же это?
– Вы и сами знаете.
– Не знаю. Скажите, прошу.
– Ну… – с несчастным видом начал он. – Титул, богатство, хороший муж… Надеюсь, я не сказал ничего лишнего?
Видя, каким жалобным сделалось его лицо, Венеция смягчилась. Сердиться на лорда Энтони было все равно что стрелять из ружья в зайчонка. Она хотела было успокоить его, но молодой человек снова заговорил.
– Кажется, я сказал именно то, что не нужно было говорить, – кротко промолвил он. – Со мной такое часто бывает. Айвен всегда меня спасает в таких случаях.
– Могу представить, – сказала она, и губы ее дрогнули.
– Он настоящий друг.
– Быть может, вы учились вместе?
– О да. В Итоне. Он всегда защищал меня и не давал остальным меня дразнить. Если вдуматься, этим он занимается до сих пор.
– Наверное, хорошо иметь такого друга.
– О да. Он никому не позволит вольностей. Его стезя усыпана трупами.
– Трупами? – удивленно повторила Венеция.
– Не буквально. Он не убивает людей, ничего такого… Просто делает так, что им самим жить не хочется.
– Вы хотите сказать, что он жесток и мстителен?
– Нет-нет, он вовсе не жесток, – пылко возразил лорд Энтони. – Он дьявольски гордый человек и любит всегда быть хозяином положения. Он никому не позволит над собой смеяться, но лучшего друга не найти во всем мире.
– Для того, кто, как вы, ему всегда уступает, – вставила Венеция.
– Как я уже говорил, он любит быть главным. Он знает себе цену, знает, какого заслуживает обращения, и горе тому, кто об этом забудет.
Раздавшийся со стороны звонкий смех заставил их повернуться к Мэри, которая беседовала с графом. Очевидно, он только что сказал что-то забавное, а Мэри, как настоящая актриса, очень правдоподобно изобразила восторг.
– Вот такая жена ему и нужна, – заметил лорд Энтони.
– Вы хотите сказать, кроткая и покладистая? Такая, кто и мухи не обидит? – спросила Венеция. – А вдруг она окажется не такой?
– Надеюсь, что это не так! То есть ему не понравится, если она начнет прекословить или обсуждать его поступки, или… или…
– Или возражать против того, чтобы он встречался с другими женщинами? – закончила Венеция, глядя ему прямо в глаза.
Молодой человек так побледнел, что Венеция испугалась, как бы он не бухнулся в обморок.
– Я… я… я такого не говорил!
– Он известен своими похождениями, – безжалостно продолжила она. – Более того, люди говорят, что женится он только из-за того, что королева выбрала ему невесту и буквально силком тащит его под венец.
– Да, но… то есть никто ведь не должен… О боже!
– Да, никто не должен был об этом узнать. И все должны верить, что он собирается стать образцовым мужем.
На этот раз несчастный молодой человек даже не смог ответить. Он лишь издавал какие-то булькающие звуки, указывавшие на невыразимый ужас.
– Все хорошо? – спросил его граф, заметив, как перекосилось лицо друга.
– Да, – выдавил лорд Энтони.
– Тебя, кажется, что-то расстроило, старина?
– Нет, нет, уверяю тебя.
– У нас с лордом Энтони был очень интересный разговор, – сообщила Венеция.
– О чем-то конкретном, сударыня?
– О характерах, сэр. О личностях. О том, что с одними людьми жить легко, с другими сложно, а с некоторыми невозможно.
Лорд Энтони закашлялся.
– Вам удалось заставить моего друга рассуждать о таких материях, сударыня? – приятно удивился граф. – Мои поздравления. Я и не подозревал в нем таких глубин.
Тут к лорду Энтони наконец вернулся дар речи.
– Это не я, это она! – вскричал он.
– Не сомневаюсь, – серьезно произнес граф, но глаза его заблестели.
– То есть… Я хотел сказать… О боже!
Глаза графа встретили взор Венеции, и в них светилось то самое чистое, неприкрытое веселье. На какой-то миг весь остальной мир перестал существовать и их объединила шутка, понятная им одним.
– Не поделишься ли с нами своими соображениями, старина? – предложил граф другу. – Я имею в виду, мыслями об этом предмете.
Лорд Энтони обратил на него полные ужаса глаза.
– Что ж… – наконец промолвил он. – Трудно… То есть…
– Не отвечайте ему, сэр, – посоветовала Венеция, накрыв ладонью его руку. – Он просто смеется над вами.
– О да, он постоянно этим занимается, – самоуничижительным тоном произнес стеснительный молодой человек.