Викер резко развернулся и направился к выходу. Но был остановлено тенью с кинжалом в руке. Черный шарф скрывал лицо, оставляя открытыми глаза, диковато блестевшие белками в темноте коридора.
- Куда собрался, незнакомец?
- Погулять. Или я здесь пленник?
- Ты здесь гость, поэтому я не убью тебя сейчас. Возьми это… - в руку ар Нирна упала серебряная монета с выточенными семиконечной звездой краями, - если остановят в Сонном квартале или прижмут к стене в городе - покажи монету и спокойно пойдешь дальше.
Викер колебался лишь мгновение, затем взял монету.
- Благодарю!
Тень бесшумно отступила в угол, становясь незаметной.
А паладин шагнул на улицы города, который считал родным, почитая за светоч, несущий обездоленным пищу, обманутым - правду, немощным - исцеление.
Тризан был виден отсюда - чуть в стороне от королевского дворца, стенами, облицованными гранитом, напоминающий раскрывшийся бутон черной розы. ‘Цветок’ пестрел огнями, будто отметинами светляков - цитадель Первосвященника готовилась к празднику. Во дворце было не в пример темнее. Повинуясь непреодолимому желанию оказаться у его стен, Викер решительно зашагал в том направлении. Его останавливали пару раз - неясные тени, вышедшие из подворотни с тускло блестевшими в свете звезд клинками, и полупьяные громилы, вывалившиеся из какого-то сомнительного заведения. Но тайная монета открывала дорогу получше грубых слов, звона мечей или денег. Скоро ар Нирн уже касался ладонью шершавого камня дворцовой стены, борясь с желанием проникнуть внутрь. Желание победило. Он воспользовался потайной калиткой в стене, той самой, что показал ему слуга королевы, когда вел к ней, и очутился в саду. Плотные кроны яблоневых и апельсиновых деревьев казались шарами черноты, повисшими на нитях звездного света. Ласковый ветер приносил запахи древесных и плодовых соков, цветов с многочисленных клумб, разбитых между стволами. Здесь можно было, гуляя, сорвать зрелый плод и насладиться его вкусом в беседке, увитой девичьим виноградом, что так греховно краснел по осени. Здесь было тихо и спокойно - королева любила сад и не пускала сюда посторонних. В эту ночь здесь должен был царить покой… но вместо него слышались жадные стоны, звуки поцелуев и шлепки тела о тело. Разгоряченного страстью тела о другое, неутомимо принимающее ласки.
Викер, пригнувшись, подкрался к беседке, отвел виноградную плеть… И у него потемнело в глазах, несмотря на лампадку, поставленную на стол и освещавшую обнаженную женщину, легшую грудью на скамейку, и мужчину, стоящего на коленях позади и неустанно вбивающего себя все глубже… в королевское лоно. Ибо Викер узнал ее - светловолосую дочь Джонора Великолепного, Её Величество Атерис.
- Еще… еще, мой лев! - стонала она, не сдерживая голоса. - Будь сильным, будь смелым… Дай мне все, как отдал брата…
По подбородку ар Нирна потекла кровавая струйка: он слишком сильно прикусил губу, желая услышать ответ. И он его услышал.
- Для тебя, моя королева, я достал бы звезду с неба… - задыхаясь от страсти, шептал Астор ар Нирн. - Ради тебя я убил Викера… Лишь бы ты была моей… Только моей…
Королева неожиданно схватила его руки, лежащие на ее бедрах, и с силой сомкнула на своем горле.
- Придуши меня, - тяжело дыша, приказала она, - и кончай! Я хочу ощутить смерть и жизнь в одно мгновение!
- Но, моя госпожа… - попытался возразить Астор.
- Заканчивай, я сказала! - в нежном голосе послышался металл. - Двигайся, мой хороший, двигайся, не останавливайся… Твой брат был бы жив, если бы не я!
Астор зарычал и сдавил ее шею, двигаясь с мощью парового молота. Королева вдруг забилась под ним, замотала головой и захрипела. Лицо ее из украшенного приятным румянцем стало красным. ‘Ну, брат, еще немного! - поймал себя на мысли Викер. - Чуть дольше подержи пальцы в напряжении!’ Однако Астор его не слышал. Отпустив нежное горло, он перехватил королеву за плечи и рывком насадил на свой член. Ар Нирн, разглядывая его напряженную спину, невольно представил между лопаток тот кинжал, что остался у Тамарис.
Её Величество дождалась, когда утихнут судороги, бившие партнера, потерлась о его грудь спиной, и, изгибаясь, как кошка, томно произнесла:
- Ты - мой славный рыцарь, Астор! Я люблю тебя!
- О, моя королева! - прошептал тот, зарываясь лицом в ее волосы.
- Не вини себя за смерть брата, он сам был виноват! Вот что случается с теми, кто осмеливается отказывать мне, повелительнице Вирховена! Надеюсь, урок, полученный им, и для тебя даром не пройдет?
И она, извернувшись, лукаво посмотрела на него, призывно облизываясь. Вместо ответа Аcтор схватил ее за волосы, повернул сильнее и с жаром впился в губы.
А Викер, закрыв глаза, просил кого-то дать ему терпения, чтобы не убить их обоих прямо сейчас. В это мгновение он простил брата - мужчина, потерявший голову от страсти к порочной женщине, не ведает, что творит! Но эта шлюха заслуживала наказания! Проблема заключалась лишь в одном - шлюха была королевой. Его королевой.
* * *
Я проснулась незадолго до рассвета в кресле у окна, за которым струился по мостовой тонкий пласт тумана. И не сразу поняла, где очутилась - перед глазами все еще стоял охваченный огнем Фаэрверн, и кровавые розы расцветали на телах моих сестёр, пронзённых клинками Воинов Света. Внутреннее убранство дома сильно изменилось. Роскошь и комфорт теперь не бросались в глаза, как когда-то. Отец старел и становился с годами мудрее, хотелось бы и мне однажды поймать себя на мудрости вместо недальновидных порывов сердца. Поднявшись, я потянулась и ощутила голод. И отправилась на кухню, где обнаружила кладовку, забитую продуктами, свежеиспеченный пирог с мясом, накрытый полотенцем и крынку с молоком. Поколебавшись, накрыла на стол на двоих и отправилась искать паладина. Он должен был быть где-то в доме.
- Он ушел, - раздался тихий голос из-под лестницы, когда я собиралась подняться на второй этаж, где располагались гостевые комнаты.
Обернувшись, увидела человека, укутанного в черное. Так, скрывая лицо, предпочитали одеваться наемные убийцы. Ну конечно! Кому еще доверили бы охранять дом главы их гильдии и всего преступного мира Вирховена? Были у отца и громилы, одним своим видом наводившие ужас на простых обывателей, но самыми эффективными являлись именно эти - невысокие, гибкие как змеи, люди ‘без лиц’.
- Куда? - сорвалось невольно с языка.
Тихий смешок был мне ответом.
- Не могу знать…
И действительно, откуда ему?
Я вернулась на кухню, налила себе молока и взяла кусок пирога. Покидая Фаэрверн не предполагала, что мне придется вернуться так скоро! Но после прочтения письма мэтрессы, нет, тети Клавдии, сделать это было необходимо!
В прихожей послышался шум, шаги. Мой спутник застыл в дверях, и мне показалось вначале, что он ранен, так замедлены и неверны были его движения. Тяжело ступая, он прошел на кухню и сел напротив, сцепив перед собой руки. Костяшки пальцев побелели от усилия. Под прокушенной нижней губой запеклась плохо стертая кровь.
Я молча смотрела на него, не желая спрашивать: скажет сам, ежели ему это нужно! Но на сердце было тяжело. Этому человеку сейчас было плохо, очень плохо. Ему следовало помочь, однако букет из кровавых роз надежно перекрывал путь моей доброте.
- Брат… - наконец, с трудом выговорил он и запнулся, отведя глаза - не стыд ли я видела в них? - Это был мой младший брат Астор.
Как бы ни хотела я оставаться равнодушной от его слов, признание ударило под дых. Как жить после такого?
- Почему? - разлепив губы, спросила я.
- Он выполнял приказ.
Мужской голос звучал безжизненно, будто принадлежал привидению.
- Чей?
- Её Величества…
- Атерис? - моему изумлению не было предела. - Зачем ей твоя смерть?
От гримасы, на миг промелькнувшей в его лице, мне захотелось отшатнуться. Все в ней было - ненависть, боль, презрение, отчаяние, но больше всего… стыда.
- Я отказал ей… в близости!
Сказал, и покраснел. И отвернулся. Вообще встал и отошел к окну, повернувшись ко мне спиной. Развернувшись на стуле, я разглядывала его: темные волосы до плеч, мощную фигуру, меч у пояса с рукоятью, перевитой старым ремешком. Физически ощущая ту боль, что бушевала пожаром в его душе, я видела двух мальчишек, старшего и младшего, которые почти не расставались, вместе ели, учились драться и охотиться. Вместе слушали сказки о прекрасных принцессах и рыцарях, спасавших их от бед… Не все принцессы однажды становятся королевами, и не все рыцари остаются ими с течением лет.
Тихо поднялась и подошла к нему сзади. Кровавые бутоны никуда не делись из моей памяти, но рядом со мной находился человек, страдающий от боли.
Мои ладони легли на его плечи, слегка массируя. Он весь был как валун - твердый, холодный, безответный. Тепло, что источала моя кожа, проникало внутрь, расплетая тугой клубок отчаяния, отравляющий душу. Нет, я не смогла бы заставить его забыть. Или простить. Однако, разделяя одну боль на двоих, позволяла ему вздохнуть свободнее и взять себя в руки.
Викер вздрогнул, начиная вновь ощущать жизнь жизнью, а не бездной отчаяния.
В последний раз провела ладонями по широким плечам. Уже отмечала мужскую силу и привлекательность паладина, потому не удержалась… Монахини Великой Матери не стремились к воздержанию, любя жизнь во всех проявлениях и почитая отношения между мужчиной и женщиной её венцом.
Осознав это, резко отдернула руки и отошла. С момента падения Фаэрверна я впервые подумала о чем-то, не связанном со смертью!
- Спасибо, Тамарис! - ар Нирн, повернувшись ко мне, смотрел своими яркими как синие звезды глазами, и взгляд был чист. - Ты помогаешь всем…