Итак, еще в детстве она уяснила: суровая действительность, называемая повседневной жизнью, со словом "сказка" не сочетается никак и попытки изменить существующий порядок вещей не приводят ни к чему, кроме сожалений о бесполезно потраченном времени. Оставалось одно: изгнать сказку из жизни. Не оставить ей места. Но не получалось. Взять хотя бы эти маленькие влюбленности: избавляться от них не хотелось вовсе. Вспомнив сегодняшнего клиента, Сильвия улыбнулась. Интересно, что он делает сейчас? Наверняка не разогревает в микроволновке еду. Наверное, ужинает в ресторане вместе с очаровательной блондинкой, которая свободно говорит на пяти языках и имеет минимум докторскую степень по экономике. Они гадают по винной карте и смеются.
Микроволновка напомнила о себе громким писком. Сильвия переложила ужин из стеклянной посудины на тарелку, нашла на холодильнике недочитанный любовный роман и приготовилась с удовольствием поесть. Но не судьба. На кухне появился Арнольд, и книжка была немедленно отложена, что, впрочем, от внимания бойфренда не ускользнуло.
- Опять эту ерунду читаешь? - улыбнулся он.
- Так за едой же, ну и для разгрузки мозгов, - объяснила Сильвия.
Арнольд вытащил из холодильника бутылку пива, открыл ее и сел напротив - значит, хочет поговорить.
- Что сегодня было на работе? - задала Сильвия вопрос первой.
Арнольд пустился в пространные рассуждения о коллегах, в которые Сильвия почти не вникала. Она ничего не могла поделать, но все эти люди ее мало интересовали, хотя в глубине души она понимала, что так поступать нехорошо. Ведь девушку должно интересовать все, что происходит с ее парнем, так? Но почему рассказы о том, что у Джеймса Баттона родился второй сын, а какого-то Питера увольняют за хронический алкоголизм и за то, что на корпоративной вечеринке он опрокинул на жену директора чашу с пуншем, не трогают ее совершенно? Тот же самый быт, только совсем чужой и потому скучный. Сама она редко рассказывала о коллегах, Арнольд даже не пытался изобразить, что ему интересно. Сильвия поспешно придала лицу заинтересованное выражение.
Под монотонный рассказ еда как-то незаметно кончилась, но Сильвия не решилась разогреть себе еще. И так беспристрастные весы каждый день демонстрируют абсолютно неутешительные цифры, а на ночь вообще есть вредно, но Сильвия никак не могла заставить себя отказаться от этой привычки. Впрочем, любимому мужчине она нравится и так, хоть иногда он и подшучивает беззлобно над ее пышными формами. Все хорошо, так должно быть и так будет всегда.
Все и было хорошо. После ужина Сильвия сходила в душ, а потом скользнула в теплую постель. Арнольд всегда был внимательным любовником, ласковым и нежным, и каждый раз, когда он к ней прикасался, у Сильвии наворачивались слезы на глаза - от невыразимого счастья, наверное. Она вообще была сентиментальной девушкой. Очень неудобно в наше прогрессивное время.
Иногда ей хотелось бы стать другой. Вот как Бренда Гиллис, например, в присутствии которой мужчины ведут себя очень странно. Сильвии всегда казалось, что если бы у них были хвосты, то мужчины ими виляли бы в бешеном темпе. Так любопытно на них воздействовала Бренда, ее улыбка и огромные зеленые глаза. И конечно же длинные стройные ноги, которые мисс Гиллис не стеснялась демонстрировать, надевая мини-юбки даже в лютый мороз. За мини-юбки Бренда регулярно получала выговор от начальства, которое считало, что в турагентство не следует приходить в таком виде. Не бордель. Но мисс Гиллис совершенно искренне полагала, что ее ноги привлекают больше клиентов, чем реклама в средствах массовой информации.
Нельзя сказать, что Сильвия завидовала Бренде. Просто иногда ей хотелось стать такой же, как она, - не в плане практического отсутствия мозгов, а в плане экстерьера.
- Сильв, ты о чем-то другом думаешь! - совершенно справедливо упрекнул ее Арнольд.
Она поспешно прошептала:
- Прости!
Действительно, какая разница, как выглядит Бренда, если самый замечательный на свете мужчина сейчас целует Сильвию, а не ее сослуживицу, которая, как всем известно, живет в тесной съемной квартирке, бесполезно мечтая о миллионере. В гордом одиночестве.
2
Зима в Нью-Йорке - это всегда некоторое испытание для нервов. Многие становятся не в меру раздражительными, сетуют на излишне разболтавшийся климат ("Как надоели эти глобальные катаклизмы!"), срывают недовольство на родственниках и отправляются вечером спать с чувством выполненного долга: и о погоде поговорили, и о политике. Многие стремятся уехать на юг, туда, где золотистое солнце щедро рассыпает ультрафиолет, и провести холодное время там. Если есть деньги конечно же. У Сильвии в финансовом плане все было стабильно, но и только: на мексиканские пляжи, да еще месяца на два, средств точно не хватит.
Впрочем, она была далека и от того, чтобы злиться на зиму. Что проку? Проще найти в холодах какой-нибудь положительный момент. И воспользоваться отрицательными температурами с пользой.
Например, надеть белую куртку, купленную еще до Нового года.
Куртка Сильвии очень нравилась: толстая и пуховая, она, как ей казалось, подчеркивала все достоинства ее внешности (темные кудрявые волосы, овал лица) и скрадывала недостатки (слишком тяжелые бедра и неканоническую талию). Утром, одеваясь на работу и вертясь перед зеркалом, Сильвия была собою очень довольна. Арнольд ушел рано, а она могла слегка задержаться, так как по пятницам шеф разрешал сотрудникам появиться на службе позже обычного. Дресс-код в фирме соблюдался свободный, мистер Саммерс не настаивал, чтобы работники одевались, как люди с обложек журнала "Форчун". Доступность и дружелюбие - вот чем сотрудники должны приманивать клиентов. Если турист однажды отправится в путешествие, оформившись в "Эдне", и останется доволен, это принесет прибыль фирме и премию тому, кто старательно работал. А если клиент снова обратится в фирму…
Сильвия свою полагающуюся премию уже получила под Рождество. В отличие от менеджеров по туризму, продававших туры, она работала секретаршей начальника и не могла рассчитывать на проценты. Правда, не то чтобы это Сильвию волновало, просто иногда хотелось бы иметь лишний доход, который позволял бы приобретать такие милые мелочи… Одевалась Сильвия просто и недорого, косметикой не злоупотребляла и, хотя имела в своем арсенале обычные необходимые женщине атрибуты - тональный крем, помаду, крем для лица, - не увлекалась ни новомодными косметическими веяниями, ни погоней за брендами. А вот приобретать мелочи для дома было маленькой страстью Сильвии. Она открыла в себе эту тягу к милым вещам еще в школьные годы и с тех пор тратила карманные деньги на удивительные подушки, загадочные вазочки и миниатюры, которыми торговали в парках вольные и слегка потрепанные художники. Эта мелкая пестрота завораживала Сильвию, создавала для нее домашний уют гораздо больше, чем создают сами стены. Арнольд лишь посмеивался над таким отношением к вещам и не ругал Сильвию, за что та оставалась ему неизменно благодарна.
- Сильв, - говорил Арнольд иногда, - ты словно вьешь гнездо.
Она кивала, соглашаясь.
Если бы у нее был большой дом или большая квартира, как раньше… Иногда она вспоминала перед сном. Закрывая глаза, Сильвия видела широкую светлую лестницу и комнаты, наполненные светом, словно шкатулка драгоценностями. Она помнила огромную спальню родителей; вот мать сидит перед зеркалом вполовину теперешней кухни Сильвии, проводит по щекам пуховкой и, заметив отражение дочери, стоявшей за спиной, недовольно хмурится.
- Почему ты еще не спишь?
Маленькой Сильвии сложно объяснить. Она не может заснуть, зная, что родители сейчас уйдут на благотворительный концерт и в квартире останется только нянька. Маленькая Сильвия только что спросила у няни значение слова "благотворительный", и та объяснила, что это такой праздник, когда все жертвуют деньги, которые потом отправятся кому-то, кто нуждается в них. Сильвия не может понять, отчего мама с папой готовы платить деньги каким-то чужим людям, когда их дочь нуждается только в родительской любви…
Но мама хмурится, у Сильвии еще нет словарного запаса, чтобы объяснить свое беспокойство, а на ночном столике искрится такая красивая статуэтка - от нее глаз не отвести!
Такие мелочи иногда всплывали в памяти и заставляли грустить. Недолго, правда.
…Белая куртка отлично сидела, и Сильвия, повертевшись перед зеркалом, осталась довольна своим видом. Такое с ней случалось достаточно редко. Обычно она не радовалась, увидев себя в зеркале. Она старалась не смотреть на широкие бедра, на полные плечи, на достаточно большой, по ее меркам, нос, который ее вовсе не украшал. И хотя Арнольд с ней, это не всегда искупало то, что Сильвия сама себе не очень нравилась. Она все время мечтала похудеть, мечтала пойти в тренажерный зал и стать, например, как Бренда Гиллис, - ах, вот опять не вовремя она вспомнилась! - чтобы мужчины оборачивались вслед. Чтобы вызывать восхищение одним своим видом. Пока же Сильвия ни у кого особого восхищения не вызывала.
Сегодня же утром все не так. Белая куртка, хорошее настроение, планы на вечер пятницы - отправиться с Арнольдом в кино, а затем в ближайшую пиццерию, где можно спокойно поболтать за едой. Нельзя предаваться меланхолии в такой день! Обязательно случится что-то необыкновенное. Может быть, клиент, тот, вчерашний, снова заглянет к шефу…