Сэди рассмеялась и тоже начала вертеться у зеркала.
Дом родителей Шона Морриса был огромным. Во дворе расположился бассейн, дальше – тенистый сад. Живая изгородь была аккуратно подстриженной, возле дома играл хрустальными струями фонтан.
– Как здесь красиво… – шепнула Сэди подруге.
– Сделай вид, что у тебя в твоем далеком-далеком городке дом покруче этого! Мы с тобой сливки, взбитые до густой пены! Понятно? – Луиза закатила глаза, поправила пышную челку и походкой от бедра направилась к крыльцу.
Сэди остановилась ненадолго и посмотрела на звездное небо.
– Так мало звезд… В Гранд-Джанкшене небо усыпано серебристыми огнями. А здесь? Наверное, из-за сильного освещения. Жаль… – Сэди застегнула верхнюю пуговицу голубой атласной блузки и последовала за Луизой.
В холле толпился народ. По всем комнатам разливалась музыка. Молодежь громко смеялась и пила из пластиковых стаканчиков какой-то напиток.
Сэди поморщилась. Ей было не по себе. Она чувствовала себя в чужой тарелке.
Что я тут делаю? – она оглянулась. Где Луиза? Куда она пропала?
Мило улыбаясь, Сэди протиснулась сквозь толпу и прошла в просторный холл. Присев на диванчик, она осмотрелась по сторонам. В углу пылал камин, огромные окна были зашторены плотным бархатом с зеленым отливом. На противоположной стене висели картины в золотистых рамках. На полу лежал ковер с длинным ворсом.
Как много книг!.. – На стенах расположились книжные полки. Может, что-нибудь почитать, пока Луиза развлекается?
Сэди встала и, взяв томик Шекспира, снова села на мягкий диван.
– О, Рыжик! – прозвучал знакомый голос.
– Рэй? – Сэди повернулась и расплылась в улыбке.
Он подошел и плюхнулся рядом с ней.
– Тебе принести выпить? – спросил он.
– Нет, спасибо. Ты знаешь Шона, ну того, кто устроил вечеринку? – Сэди посмотрела в карие глаза Рэя.
– Это мой лучший друг! – Рэй рассмеялся. – Кстати, он наш однокурсник. Недавно вернулся из Германии с родителями, поэтому ты его еще не знаешь!
– Похоже, вы говорите обо мне?
Услышав этот незнакомый, но очень приятный голос, Сэди захлопнула книгу и, повернувшись, взглянула на только что появившегося в этой комнате молодого человека.
И в эту секунду Сэди, впервые в своей жизни, поняла, что такое любовь. Ей показалось, что в прошлом, заявляя, что кого-то любит, она просто наглым образом обманывала окружающих и в первую очередь себя. Любовь… Находясь в состоянии влюбленности, забываешь значения слов, поэтому говоришь иногда такое… Но зачем слова? Все твое существо говорит о любви очень выразительно и без всяких слов: сердце начинает биться во сто крат быстрее, на лице выступает румянец, а томные глаза излучают необыкновенно яркий свет…
Время остановилось… Стрелки часов встали… Окружающие люди замерли, как восковые фигуры… Сэди не могла отвести взгляда от Шона. Нет, в этом парне не было ничего сверхъестественного. Он был обычным. Глаза у него были голубыми – экая невидаль! – но Сэди показалось, что таких небесно-синих глаз она никогда не видела. Русые волосы, аккуратно зачесанные назад, чувственные губы… Сэди сразу захотелось их поцеловать… На Шоне был темно-синий свитер и голубые джинсы. Одежда облегала тело, и Сэди залюбовалась его фигурой, фигурой атлета.
– Сэди, это мой друг Шон, – представил Рэй.
– Очень приятно, – ответил Шон и поднес руку Сэди к губам.
От этого жеста Сэди чуть не потеряла сознание.
Что со мной происходит? – Сэди хлопала пушистыми ресницами и ничего не понимала. Она влюбилась? Нет, не может быть! Влюбилась… Да, она влюбилась в Шона!
Ночью, когда Сэди и Луиза легли в свои кровати, Сэди долго не могла заснуть. Она переворачивалась с одного бока на другой и тяжело вздыхала.
– С тобой все в порядке? – не выдержала Луиза и включила светильник на тумбочке.
Сэди села на кровати, взглянула на подругу и во всем ей призналась.
5
Незаметно прошел год. Сэди, как одна из лучших учениц, получила право поехать за границу на два месяца. Луиза, не без помощи отца, тоже готовилась к поездке.
И вот они уже в самолете.
– Как быстро прошло время! – воскликнула Сэди. – Луиза, мы летим во Францию! Я не могу поверить!
Луиза только кисло улыбнулась и взглянула в иллюминатор.
А Сэди вдруг загрустила. Как ей будет не хватать Шона. Она понимала, что Шон не испытывает к ней взаимных чувств. Порой он, проходя мимо, даже забывал поздороваться. Но Сэди ему это прощала. Она прощала ему абсолютно все и как маленький ребенок радовалась, когда Шон ей улыбался. Она готова была отдать все, чтобы быть с ним рядом в Германии, куда его отправили на стажировку вместе с Рэем.
Что касается Рэя, то он страдал. Его любимая девушка, та, чья улыбка поднимала ему настроение, чьи глаза он заметил сразу и запомнил на всю жизнь, влюблена в его лучшего друга. Рэй становился тенью, невидимкой, когда в их с Сэди разговор встревал Шон. Рэя начинали переполнять разные чувства: от дикой ненависти и ревности до трепетной и нежной любви…
А вот что творилась в аккуратной головке Луизы, не знал никто. Луиза никогда не показывала своего истинного отношения к человеку. Честно говоря, Сэди ей нужна была только потому, что с главной зазнайкой колледжа никто не хотел дружить. Уж чересчур она задирала нос и слишком громко фыркала. Но зато… Шон Моррис был к ней не равнодушен. Да и Луиза питала, скажем так, сильную симпатию к этому молодому человеку… Только тщательно скрывала ее от лучшей подруги.
В общем, эта непонятная, сложная фигура с острыми углами и неровными сторонами временно распалась и теперь разлетелась по Европе.
В Париже шли дожди и, возвращаясь с занятий, Сэди резво перепрыгивала лужи. Зайдя на почту, она купила несколько конвертов с марками и пачку лощеных листов с нежным запахом розы.
В квартирке, которую они снимали с Луизой, Сэди сбросила плащ и, взглянув на все еще спящую подругу, начала писать письмо Шону.
Скомкав пару листов и выкинув их в мусорную корзину, Сэди закрыла лицо ладонями.
Что ему написать? О ее любви и страданиях? А если он рассмеется? Как она будет смотреть ему в глаза, когда они все вернутся обратно в Мемфис? Но, решив, что другого выхода нет, пора давно открыть ему свои чувства (вдруг Шон ответит ей взаимностью?), Сэди снова начала выводить первую строчку:
"Здравствуй, дорогой Шон. Пишет тебе Сэди Литковски. Как у вас в Берлине? Холодно? У нас в Париже все дни напролет идет дождь. Тоскливо. Даже Эйфелева башня с ее золотыми огоньками не радует. Осень вообще нагоняет тоску. Хочется увидеть вас с Рэем. Признаюсь, я очень по вас соскучилась… Шон, я поняла, что в письме мне будет легче тебе сказать кое-что важное. Помнишь нашу первую встречу? В ту минуту мне показалось, что время остановилось. Со мной никогда такого не было. Мне кажется…".
На этом слове Сэди остановилась и опять скомкала листок.
Нет, я не скажу ему о своих чувствах!
И взяв новый лист бумаги, Сэди написала о погоде, об Эйфелевой башне, о преподавательнице, которая слегка напоминала Норманнскую леди. В конце письма она поставила дату, свою подпись и, поднеся листок к губам, поцеловала его. Запечатав конверт, Сэди опять взглянула на спящую подругу и, улыбнувшись, отправилась на почту.
Спустя неделю Шон получил письмо. Он небрежно вскрыл конверт и, быстро пробежав глазами по строчкам, бросил письмо на стол и открыл бутылку с пивом.
– Кто пишет? – спросил Рэй, закрывая толстый учебник грамматики немецкого языка.
– Сэди. Литковски, что ли… Ну та, что с Луизой во Франции, – лениво проговорил Шон, с таким выражением лица, будто ему вовсе не интересно.
– Можно, я прочту? – Рэй взглянул на друга.
Шон безразлично мотнул головой и посмотрел на Рэя, который перечитывал каждую строчку по несколько раз.
– Она к тебе неравнодушна, Шон. Ответь ей, пожалуйста. Сэди ждет.
– Я не вижу в этом смысла… – Шон поставил бутылку на край стола и заложил руки за голову. – Зачем пудрить девчонке мозги? А?
Рэй покачал головой. И вдруг его осенило.
– Слушай, друг, а можно, я ей буду писать за тебя? Прошу… – Рэй подошел к приятелю и сел рядом на диван.
– Ты ее любишь? – Шон удивленно взглянул на Рэя. – Что ты в ней нашел?
Рэй сначала смутился, но, вспомнив глаза и смех Сэди, светло улыбнулся.
– Любовь – вещь непредсказуемая, друг. А Сэди… она очень хорошая девушка. Она правильная, умная, красивая. Даже твоя Луиза не в силах ее испортить! – Рэй легонько толкнул Шона в плечо.
– Хорошо, хорошо. Делай, что хочешь, мне все равно! Ромео! – Шон посмеялся и снова взялся за пиво.
Спустя какое-то время Сэди получила ответ. Держа в руке письмо, она кружилась по комнате. Столько эмоций переполняло ее! Сэди хотелось вспорхнуть и полететь… Такая легкость, радость! Они, казалось, поднимали ее над землей.
– Шон ответил мне! Шон написал мне письмо! – Счастливая Сэди плюхнулась на кровать и, сгорая от любопытства, оторвала полоску конверта.
"Дорогая Сэди, очень рад, что ты мне решила написать. В Берлине теплая осень. Душно. Скорей бы дождь пошел. Я даже немного завидую вам. Представляешь, вчера к нам подселили одного африканца из Зимбабве. Он так забавно поет, а еще играет на народных барабанах. Мы его Элвисом прозвали.
Ты не можешь себе представить, как я по тебе соскучился. Мне не хватает твоей улыбки, Сэди. Знаешь, ты мне часто снишься. Порой просыпаюсь и радуюсь, что скоро начнутся занятия и мы встретимся, но вижу за окном Берлин, и тоска начинает давить мою грудь. Ну ничего. Всего месяц осталось длиться нашей разлуке. А это недолго.