В кухне, глядя, как Сидни вытаскивает из морозильной камеры бутылку шампанского, Шерил спросила:
- Скажи, а Сидди действительно было так больно, что он с легкостью согласился на укол?
- Ну, не с такой уж легкостью. Он даже пытался шантажировать меня, - посмеиваясь, сказал Сидни. - Вероятно, нам понадобятся бокалы. Так что придется тебе сходить за ними в столовую.
Шерил послушно отправилась в столовую и, возвратившись с двумя высокими хрустальными бокалами, поинтересовалась:
- И чем же он тебя шантажировал?
- Сказал, что пожалуется на меня мамочке и она ужасно на меня рассердится.
Сидни, сняв с горлышка бутылки фольгу, шутливо нацелил его в Шерил.
- Не смей этого делать! - вскрикнула она, отскакивая.
- Но я сказал, что его мамочка скорее рассердится, если я не сделаю нужный укол. Ему пришлось смириться.
Сидни откупорил бутылку, и фонтан шампанского заставил Шерил вновь отскочить.
- Ты так попусту выхлестнешь треть содержимого, - рассмеялась она, подставляя бокалы, чтобы уловить часть упруго бьющей струи.
- Уходя из больницы, я позвонил Леоноре и доложил, что с Сидди все в порядке. Кстати, она настояла, чтобы мы и за нее выпили шампанского. - Он поднял бокал, и глаза его сверкнули. - Итак, за Леонору!
- За Леонору! - отозвалась Шерил, даже не успев удивиться, что эти двое - Сидни и Леонора - заранее знали, что она согласится пить с ним шампанское.
- Теперь - за Сидди! Он тоже захотел бы, чтобы мы за него выпили.
К тому времени как они закончили провозглашать тосты за всех, кто имел хоть какое-то отношение к благополучному удалению грыжи Сидди, Шерил почувствовала легкое головокружение от выпитого и от непрерывной легкомысленной и пустой болтовни.
- Ох, чуть не забыл! Я ведь пригласил Леонору отужинать с нами завтра, надо же хорошенько отпраздновать столь замечательное событие.
- Весьма любезно с твоей стороны. Благодарю, - сказала Шерил и допила то, что оставалось в ее бокале.
- Благодарить надо мою домоправительницу: вечно она ворчит, что я не устраиваю увеселительных мероприятий. - Сидни озабоченно взглянул на Шерил. - Кстати, ты еще не проголодалась? Тебе, верно, пора уже подкрепиться.
- Нет, Сидни. - Шерил покачала головой и обнаружила, что та малость поплыла. - С голоду я еще не умираю.
- Ну ладно, хорошо хоть на этот раз ты не смешивала шампанское с лекарством, - пошутил он. - Черт! Только что вспомнил! Утром мне надо съездить в пригород, где я был сегодня, посмотреть как там моя пациентка со своим бэби.
- Со своим кем?.. - спросила захмелевшая Шерил.
- Она предпочла остаться в местной больнице, - невпопад объяснил Сидни. - Но не беспокойся, как хирург я сделал для нее все, что мог… Удачно! - Усмехнувшись, он вновь наполнил бокалы, под конец расплескав шампанское, поскольку начал имитировать сильную тряску рук. - Хорошенький смех! - с притворной суровостью проворчал он в ответ на хихиканье Шерил. - И ты бы позволила такому хирургу себя оперировать?
- Сидни, а что за хирургическая помощь потребовалась той женщине?
- Ну, сначала мне пришлось потрудиться над ее ногой, которая при аварии оказалась сильно зажатой, а потом я сделал кесарево сечение… В результате на свет появилась изумительная малышка, которую назвали Шерил.
- Да ты все это выдумываешь!
- Выдумываю?! - негодующе воскликнул он. - Молодая мамочка была так счастлива, что попросила меня дать младенцу имя. Ну, называть девочку своим именем я счел нескромным… А Шерил звучит совсем не плохо, можно даже сказать - красиво.
- Что-то не верится. По-моему, ты здорово привираешь. - Она улыбнулась и поднесла бокал к губам, но тотчас решила, что ей, пожалуй, достаточно.
- Хорошо, посмотрим, что ты скажешь завтра, когда прочтешь в утренних газетах о моем героическом поступке, - преувеличенно гордо произнес Сидни. - Кстати, убедительная просьба, обязательно покажи эти газеты моему сыну. Ну а теперь в постель! - Он подошел к Шерил и помог ей встать. - Уж Сидди-то, надеюсь, сразу поверит в благородное сердце своего отца, не то что его мамочка!
- Ну, как знать. Если я прочитаю о твоих подвигах в газетах, может, и я поверю, - насмешливо сказала она, следуя за Сидни из кухни к лестнице.
- Смотри у меня! А то я завтра скажу счастливой мамаше, что передумал давать малышке твое имя, - пригрозил Сидни, когда они оказались на верхней площадке лестницы.
- А с ней все хорошо, с этой женщиной? Я имею в виду с ее ногой…
- С ногой все прекрасно. Кроме перевязок, там больше ничего не потребуется, но вообще-то повреждение было серьезным… И не думай, что я не заметил, как ты стараешься сменить тему.
Сидни говорил это с ленивой улыбкой и вдруг резко, всем телом повернулся к Шерил. Она инстинктивно отшатнулась, оступилась, но он успел поддержать ее. Затем нежно коснулся губами ее руки, и глаза его посерьезнели.
- Шерил… - хрипло выдохнул он, прижав ее к себе. Его жаркий рот нашел ее губы, и Сидни ощутил вспыхнувший ответный жар. - Все… все это не имеет значения, - прошептал он почти неслышно. - Ты ведь согласна, да? Никакого значения…
Шерил даже не пыталась понять, о чем он бормочет. Что не имеет значения? С чем она должна согласиться? Но все это и действительно было неважно…
После долгого и пылкого первого единения тел, после этих поцелуев на лестнице оба удивленно пытались понять, что за магия овладела ими. И вскоре они нашли ответ: тайна постоянства этой магии в том, что она никогда не исчезала.
Потом, в спальне, когда они, почти не прерывая страстных объятий, срывали друг с друга одежды, бросая их как попало, Шерил побоялась спугнуть эту волшебную магию, задав дурацкий вопрос, который занозой сидел в ее сознании. Но все отступило, позволив магии одержать верх над рассудком. Остались только тела, которые никак не могли насытиться радостью, в какой им так долго было отказано.
И вдруг Сидни, отстранившись от пылко льнущей к нему Шерил, хрипло пробормотал:
- Подожди минутку, я должен кое-что взять…
- Нет, не уходи от меня, - прошептала она, тем самым и себе ответив на так и не прозвучавший вопрос.
Сидни приподнял ее, прижал к себе и перевернулся в постели, увлекая Шерил за собой. Он, как и прежде, безошибочно угадывал ее желания и отвечал им.
- Неужели это все происходит с нами? - простонал Сидни.
- Да! - выкрикнула она. - Да!
И вдруг под натиском его неустанных атак Шерил рассмеялась. Смех девочки, которой она когда-то была, прорвался из самых сокровенных глубин естества.
- Нехорошо это, - прошептал Сидни. - Так, пожалуй, я опережу тебя, потому что… потому что я… О-ох…
Слова исчезли в стонах восторга, когда страсть Сидни достигла наивысших пределов, на что тело Шерил тотчас ответило, отпустив душу в блаженные высоты свершения.
Тогда и там, здесь и теперь - души их находились в иных, запредельных пространствах, а тела полностью растворились в магии, принадлежащей всем временам.
Потом Шерил беззвучно заплакала, а когда Сидни поцелуями осушал эти заплаканные щеки, оба вновь почувствовали возбуждение.
Нежность все еще сдерживала необузданную силу их обоюдного желания, они целовали и ласкали друг друга, вспоминая эротические тайны, известные только им. Но когда нежности им стало мало, они вновь забылись в бушующем океане страсти, которая бросила их в объятия друг друга.
Завтра, возможно, придется опять остаться ни с чем, не имея выбора перед лицом реальной жизни, думала Шерил в подступающей дреме, но сегодня… Сегодня хоть раз еще побыть той счастливой и беззаботной девятнадцатилетней девочкой, любящей и любимой!
8
- Вот папа задаст тебе! Сделает укол побольнее моего, будешь тогда знать, - сурово пообещал матери Сидди, когда она решила выбыть из игры, в которую они втроем играли. - Правда же, бабушка?
- Да, детка, боюсь, ты прав, - проворковала Леонора, но добрый ее взгляд таил в себе и некоторую обеспокоенность. - Вот только твоя мама, малыш, кажется, немного устала. Наверное, лучше будет отвезти ее в папин дом и заставить как следует выспаться. Как ты думаешь, это хорошая идея?
Сидди внимательно посмотрел на мать и, почувствовав себя ее защитником и покровителем, вынужден был согласиться.
- Я думаю, это хорошая идея. - И с важным видом пояснил: - Потому что если ты не выспишься и заснешь на ужине, который папа готовит для тебя и для бабушки, это будет очень невежливо, ведь правда?
Шерил умудрилась не рассмеяться, но это ей удалось с трудом, поскольку мысль о Сидни, самолично стряпающем ужин, на который он пригласил Леонору, показалась ей невероятно смешной.
- Ты прав, сынок, заснуть на званом ужине было бы крайне невежливо, - сказала она, взглянув на часы. - И поскольку тебе тоже пришло время немного поспать, полагаю, бабушка до твоего пробуждения вполне может успеть отвезти меня в дом твоего папы. - Она наклонилась, поцеловала мальчика и нежно прошептала: - Пожалуйста, не балуйся, у тебя ведь теперь главное занятие - благополучно дождаться того момента, когда снимут швы. Тогда я смогу наконец обнять тебя так крепко, как никогда раньше не обнимала. А то сейчас и не поймешь, как к тебе прикасаться.
Сидди хихикнул, но тут же, схватясь за живот, проворчал:
- Ой, не смеши меня… Мне больно смеяться. И смотри, не забудь напомнить папе, чтобы он тоже не смешил меня, когда придет, а то, может, он забыл.
- Не беспокойся, я ему напомню, - пообещала Леонора, целуя малыша. - Ну, мы пошли, я вернусь сразу же, как только отвезу твою маму… А ты пока спи.
- Только не забудь сказать папе, что я просил.