- Я даже не представляю, насколько он был посвящен в наши дела. Я, конечно, ему ничего не говорила и понятия не имею, что ему рассказал Макс. Ты же знаешь: Уильям уже был болен, когда я уходила.
- Не так уж и болен, если его хватило на то, чтобы придумать сценарий управления тобой.
- Может, и так, но он очень хотел, чтобы мы с Максом были вместе, и, составив завещание таким образом, нашел свой путь к нашему счастью.
На том конце провода опять повисло молчание. Сегодняшний дождь умыл улицы, и Саманта подумала, не пойти ли с Энни в парк, когда закончит разговор с сестрой.
- Почему-то у меня возникло ощущение, что ты уже все решила, - наконец высказалась Дороти.
- Потому что ты меня слишком хорошо знаешь и представляешь, о чем я думала всю ночь. Сейчас, пока мы с тобой разговаривали, я глядела на Энни и окончательно поняла, что не имею права лишить ее наследства. Мне кажется, оно ей очень пригодится в жизни. Она сможет путешествовать по свету, получить специальное образование… Да существует масса вещей, которые ей захочется сделать, имея деньги. Разве я посмею лишить ее этого шанса? - Саманта сделала паузу. - Думаю, она мне этого никогда не простит.
- То есть ты решила вернуться к Максу. - Это был не вопрос, а утверждение.
- Я обязана это сделать, - медленно произнесла Саманта. - Всего лишь шесть месяцев. Как-нибудь я смогу это выдержать.
- А ты подумала, как будет переживать Энни, когда ей опять придется расставаться с отцом?
- Я приложу все силы, чтобы сгладить эти переживания. Ей ведь только четыре, а в этом возрасте дети ко всему легко привыкают.
- А как его светлость вписывается во все это?
- Платонически, - резко ответила Саманта. - Несмотря на намерения Уильяма, Максу придется смириться. К тому же есть Эдна. Я не думаю, что ему что-то будет нужно от меня.
- Ты по-прежнему его любишь, ведь так? - мягко спросила Дороти.
Саманта тяжело вздохнула.
- Да, господи, помоги мне. Ты, Дороти, единственный человек на свете, которому я могу в этом сознаться. Но, несмотря на свои чувства, я ни за что не позволю Максу Андерсону опять заставить меня страдать. Поэтому буду держаться от него подальше. Всего шесть месяцев, сестричка, и я опять вернусь на Манхэттен. Только так, и никак иначе.
Глава вторая
Если Макс и был удивлен ее звонком, то не показал этого.
- Отец был бы счастлив, - единственное, что сказал он.
- А ты? - непроизвольно вырвалось у Саманты.
Макс только усмехнулся.
Она продолжала настаивать:
- А ты?
- Я считаю, что ты правильно поступаешь, это в интересах Энни, и потому я тоже рад.
Дурочка, горько подумала Саманта, а какого еще ответа можно было ожидать? Что бы она ни испытывала к Максу, его роман с Эдной ясно показал, что жену свою он больше не любит.
- Одно условие, - быстро произнесла она. - Не вздумай приводить в дом женщин, пока я буду там находиться. Если я еще раз увижу тебя с кем-нибудь в постели, уйду из дома без обсуждений. И если Энни потеряет наследство, то виноват будешь только ты, и однажды тебе придется ей это объяснить.
- Саманта, что касается Эдны…
- Когда ты наконец поймешь, что я ничего не желаю о ней слышать? - яростно закричала Саманта. - Я вынуждена на шесть месяцев оставить работу, не знаю, разрешат ли мне это. Может, мне вообще придется уйти.
- Пока с ними не поговоришь, ты об этом не узнаешь. - Макс сделал паузу. - Еще одно, Саманта.
- Что такое?
- Бракоразводный процесс нужно отложить на шесть месяцев.
- Что? - Саманта сжала трубку.
- Ну сама подумай. Мы не можем одновременно осуществлять примирение и бракоразводный процесс.
- Даже если примирение сплошное притворство?
- Именно. Если только станет известно, что на самом деле мы не собираемся жить вместе, Энни лишится наследства.
Подумав, Саманта сказала:
- Почему-то у меня ощущение, что я попала в ловушку.
- Не знаю, не знаю.
- По истечении шести месяцев бракоразводный процесс возобновится.
- Я же не говорю, что этого не произойдет, - ответил он так вежливо, что Саманта была готова его разорвать. Она собралась положить трубку, когда Макс спросил: - Саманта, а ты попытаешься получить удовольствие от этих шести месяцев?
При этих словах она помертвела. Она и так уговаривала себя, что единственной причиной ее согласия является это фантастическое условие, которое может обеспечить наследство для Энни. Но в глубине души она понимала, что досадно предательская часть ее натуры только и мечтает о том, чтобы вернуться в дом, где она когда-то была так блаженно счастлива. Ей придется держать себя в руках: Макс не должен знать, что ее чувства к нему по-прежнему живы. Сжав телефонную трубку, она сказала: - Удовольствие? Ты издеваешься, Макс! Я возвращаюсь по одной-единственной причине, и время для меня будет тянуться мучительно медленно.
Брайен слушал ее скептически, когда она рассказывала ему о своем решении. Его лицо побледнело от гнева. Он не мог поверить, что она даже теоретически способна рассматривать возвращение к человеку, который предал ее. Брайен приложил все силы, чтобы отговорить ее, отказываясь принимать какие-либо объяснения.
- Значит ли это, что ты прекращаешь бракоразводный процесс? Если это так, то, по-моему, ты наживаешь себе неприятности. Макс Андерсон - ничтожество. Я знаю такой тип мужчин, я сразу его вычислил, как только мы встретились.
Таким воинственным Саманта еще никогда Брайена не видела. Инстинктивно она готова была встать на защиту Макса. Но сумела подавить в себе это желание. Макс был ничтожеством с большой буквы, Брайен прав. И не имеет значения, что ей не хочется об этом слышать. Стараясь сохранять спокойствие, она твердо сказала Брайену, что не будет менять свое решение о разводе. Она не упомянула тот факт, что дело о разводе временно приостанавливается: с одной стороны, ей больше не хотелось никаких объяснений, с другой - это совершенно не касалось Брайена.
- Мы должны пожениться, как только вы разведетесь, - настаивал он.
- Нет, - тихо ответила она. - Я говорила тебе с самого начала, что мы можем быть только друзьями. Ничего не изменилось, Брайен. Твоя дружба много значит для меня, и ты прекрасно относишься к Энни, но я не готова к тому, чтобы опять начинать постоянные отношения. Мне нужно время.
- Я буду ждать тебя, - решительно заявил он.
Саманта подумала, что было бы лучше, если бы он не был таким положительным. Больше того, ей хотелось, чтобы Брайен не проигрывал так рядом с Максом. Ей нужно научится не сравнивать каждого встречного со своим мужем, который скоро станет бывшим. Иначе у нее не будет будущего.
- Не надо меня ждать, это бессмысленно, - мягко сказала она. - Я думаю, лучше тебе поискать другую женщину.
- Ну, вот мы и дома, - сказал Макс, въезжая в ворота и поворачивая на подъездную дорогу.
- Да, - ответила Саманта подозрительно спокойным голосом.
На глаза у нее навернулись слезы при виде их красивого дома. Золотисто-красные кирпичные стены ярко горели под лучами заходящего солнца, и сад был прекрасен, как всегда. Цвели розы, а трава на лужайке была сочной и густой, как ковер. Саманта резко отвернулась от Макса, обратившись к Энни, сидевшей сзади, и радуясь, что восторг малышки дает ей краткую возможность избежать внимательного взгляда мужа.
- Мы уже дома? Дома? Дома? - щебетала Энни.
Дом на Лонг-Айленде находился слишком далеко от Манхэттена, чтобы Макс мог забирать ребенка к себе: вместо этого он водил девочку в разные места поблизости от квартиры Саманты. Даже ее встречи с любимым дедушкой происходили в городе, когда Уильям чувствовал себя достаточно хорошо и находил в себе силы, чтобы сопровождать Макса. С тех пор как они с Самантой уехали отсюда, Энни здесь ни разу не была.
- Да, принцесса, - ответил севшим голосом Макс, прежде чем Саманта смогла заговорить. - Посмотри-ка, Энни, вот твои качели и твоя песочница.
- Мой собственный парк! - восхищенно удивилась Энни. - Как здесь здорово!
Взрослые заулыбались - впервые они были вместе со времени расставания.
К ним подошел поздороваться садовник, пока Макс парковал машину, а в доме их с распростертыми объятиями встретила экономка Элен. Взяв Энни на руки, она понесла ее в кухню, где ее ждали особые лакомства.
- Добро пожаловать домой, - мягко произнес Макс.
- Не надо произносить это слово, - оборвала его Саманта.
- В машине ты так не говорила.
- Ты неустанно следишь за мной. Но это не мой дом, Макс, в данных обстоятельствах это слово неприемлемо.
- От дружеских отношений хуже не станет, - задумчиво произнес он. - Напротив, это все упрощает.
- Если дружеские отношения не являются фальшивыми.
И они пошли по дому, по его большим, изысканно меблированным комнатам. У подножия винтовой лестницы, ведущей к спальням, Саманта остановилась и непроизвольно взглянула на Макса. Их взгляды встретились. Он прекрасно знал, о чем она думает, его бровь вопросительно поднялась, придавая лицу загадочное выражение.
Неся по чемодану в каждой руке, Макс начал подниматься по ступеням. Саманта решительно последовала за ним. В доме было четыре спальни, перед дверью первой из них Саманта задержалась. Это была комната Уильяма, ее свекра, где в последние годы он проводил большую часть времени.
- Никак не могу привыкнуть к тому, что его больше нет, - сказала Саманта обернувшемуся к ней Максу. - Он был основой дома.
- Да, это так.