– Какой ужас! – прошептала Рейчел.
– Теперь ты понимаешь, почему я не могу никуда отпустить тебя на ночь глядя? – Жоан возвышался над ней. – Я обещал присматривать за ранчо твоих родителей, пока они в отъезде. Думаю, им бы не хотелось, чтобы с тобой случилось то же, что и с миссис Пол.
– Да, да, конечно.
Но было так заманчиво вернуться в родительский дом и лечь в постель в своей старой комнате, там, где белые занавески на окнах и детские картинки развешаны по стенам, заснуть спокойно, без тревожных снов! На время убежать из беспокойного настоящего и вновь стать малышкой Рейчи…
Однако малютка Рейчи давно исчезла. Когда она покинула Сайта-Розу, отправившись учиться на Восточное побережье, то жаждала начать новую жизнь среди людей, которые не знают ничего ни о ней, ни о ее прошлом.
Закончив учебу, Рейчел нашла работу в Бостоне, в одной из фирм, занимающейся всем подряд – от озеленения интерьеров кафе до создания прелестных садиков для владельцев особняков.
Талант ландшафтного архитектора и работоспособность обеспечили ей успех. Когда Рейчел предложили заняться парком семьи Лидфорд в окрестностях Санта-Розы, она охотно согласилась. Предки Лидфордов были выходцами из Девоншира и сохранили пристрастие ко всему, что напоминало им об Англии. Пейзажный парк в их поместье славился на весь штат. Но со временем одни деревья разрослись, а другие погибли.
Привести насаждения в порядок, придать парку прежнее великолепие потребует времени и сил. Зато, имея в творческом активе такую работу, она сможет открыть собственную фирму и стать наконец по-настоящему независимой. Поэтому-то Рейчел и приняла решение вернуться в родной город, чтобы уделять парку Лидфордов побольше времени.
– Прекрасно. Стало быть, я проведу эту ночь в отеле.
– Абсурд! Я не позволю. Если тебе негде переночевать, то оставайся здесь.
Рейчел ощутила, как кружится голова и струйки холодного пота стекают по спине. Не было никакого сомнения, что она заболела, вопрос только – чем?
– Не хочу тебя стеснять. Неподалеку отсюда есть прекрасный отель.
Она быстро спустилась по лестнице и пошла к своей машине, сосредотачиваясь на каждом шаге. Просто иди вперед, уговаривала себя Рейчел. Только не падай в обморок. Не надо. Не надо…
За ее спиной раздались шаги Жоана. Рейчел постаралась идти быстрее, практически пробежала последние несколько ярдов. Когда она уже собиралась открыть дверцу машины, Жоан схватил Рейчел за руку и развернул лицом к себе.
– Прекрати это, – прорычал он. – Хватит от меня бегать!
Голова продолжала кружиться. Колени сделались ватными, во рту появился сладковатый привкус.
– Сейчас не время пререкаться.
– Надо же! Не время! Мы вроде как не виделись десять лет – с тех пор, как ты сбежала от меня! Что ты на это скажешь?
– Жоан…
– Что?
– Меня, кажется, сейчас вырвет.
***
Он принес ей свежее полотенце в ванную комнату. Рейчел положила его на столик. Она стояла возле раковины, опираясь на нее. Ноги все еще подкашивались, руки дрожали.
– Спасибо.
– Ты должна была мне сказать, что плохо себя чувствуешь.
Рейчел выдавила из себя слабую улыбку. Да, это был Жоан во всей своей красе! Надо было снова привыкать к постоянной опеке. К счастью, он не заметил выражения ее лица. Оно бы разгневало Жоана еще больше.
– Мне уже гораздо лучше, – прошептала Рейчел. – Просто я очень устала. Мне бы поспать немного, и все как рукой снимет.
– Что-то ты раньше не падала в обморок от усталости.
Медленно подняв голову, Рейчел встретилась с ним взглядом. Настойчивость Жоана нервировала. Его проницательные золотистые глаза, казалось, видели ее насквозь.
Она поспешно уткнулась лицом в полотенце.
– Ну… видишь ли, это был очень утомительный перелет. И я целый день ничего не ела.
Не могла же Рейчел сказать, что иногда даже от слабого запаха еды ее желудок выворачивается наизнанку. А настойчивое давление Брайса лишало ее даже намека на аппетит. Его телефонные звонки сделались постоянными, а тон агрессивным, когда Рейчел отказалась поступить так, как он хотел. Брайсу было так легко произнести: прерви беременность! Просто прерви ее. Как будто ребенок – это всего лишь телефонный разговор.
Ничего из этого она не могла рассказать Жоану. Поэтому молчала. Тот начал потихоньку снова заводиться.
– Когда ты прилетела в Сан-Франциско?
– Утром. – Рейчел положила руки на прохладный бортик роскошной ванны. – Полет был просто ужасным, к тому же затянулся из-за тумана, так что я сразу поехала к клиентам.
– Ты что, не могла позвонить и перенести встречу?
– Ну… в аэропорте я купила себе сандвич.
– Конечно. Лучше еды на свете не найти! – Его красивые губы скривились от отвращения.
Рейчел поймала себя на том, что завороженно смотрит на них. Та единственная ночь, когда Жоан поцеловал ее, до сих пор жила в ее памяти, хотя с тех пор прошли годы. Его поцелуи были такими… такими страстными!
– Патрисия иногда относится к еде примерно так же, как и ты, – продолжил он. – Она считает, что помидоры и немного креветок – это все, что нужно для жизни.
При упоминании о креветках Рейчел опять замутило. Она никогда не могла их есть.
– Спасибо. Обойдусь без них.
Жоан снова помрачнел.
– Только не говори этого Патрисии. Она их приготовила в огромном количестве на выходные. Для тебя тоже хватит. Ты ведь являешься членом семьи.
– Даже если я не звонила и не писала десять лет?
Рейчел рассчитывала пошутить. Но Жоан и не подумал улыбнуться.
– Не смешно.
Он действительно мог быть невыносимым. Рейчел возвела очи горе.
– Дело не в шутке. Просто у тебя плохое настроение.
– Видишь ли, дорогая, я звонил тебе, – сообщил Жоан мрачно. – И посылал письма. Писал в твой университет. Потом к тебе на работу даже когда ты на год уехала во Францию, чтобы изучать там садово-парковое искусство эпохи классицизма.
Рейчел снова стало нехорошо, и она присела на бортик ванны.
– Да, ты писал мне, – вызывающе сказала она. – Длинные письма, полные претензий и грубостей. Естественно, я не отвечала на них!
– Я никогда не был груб с тобой.
– Жоан, не лги!
– Ты все видишь в превратном свете. Я до сих пор не могу понять, о чем ты думала, забираясь ко мне на колени, кокетничая, как… как…
– Ну, давай скажи это!
– Неважно.
Рейчел теребила в руках полотенце, размышляя над его словами. Бедный, старомодный Жоан, привыкший считать девочек беспомощными созданиями, а мальчиков – особой породой завоевателей мира…
– Позволь уж мне не просить прощения за тот вечер, – произнесла она, чувствуя, как кровь приливает к щекам. – Мне не за что извиняться. Я ничего постыдного не сделала.
– Дорогая, ты тогда даже не надела трусики.
Рейчел вспыхнула. Слава Богу, в ванной царил полумрак. Она тогда была без ума от Жоана, просто без ума. Хотела поразить его воображение.
– Мне казалось, что так будет… сексуальнее.
– Ты была еще школьницей.
– Мне уже исполнилось семнадцать.
– Шестнадцать.
– Нет, полных семнадцать.
– И ты еще надела такую штуку, как там ее?
– Пояс для чулок.
– Вот-вот, этот самый пояс для чулок под короткое платье. И забыла надеть трусики. Так что я должен был думать?
Для него было невозможно – видеть в Рейчел кого-либо, кроме сестры Теренса.
– Ты должен был думать, что нравишься мне, Жоан. Что я хотела произвести на тебя впечатления.
Рейчел встала и швырнула полотенце. Жоан перехватил его на лету.
– Это меня не впечатлило, поверь. Я чуть с ума не сошел от негодования!
Поэтому-то она и не отвечала на его письма. Жоан, наверное, и не подозревал, каким жестоким может быть. Он вырос в старомодной, аристократической португальской семье. И сам был старомодным и аристократичным, презиравшим американский образ жизни. Жоан полагал, что честь женщины – одно из самых больших ее сокровищ и, несмотря на то что все произошло по прихоти Рейчел, винил в случившемся только себя.
Она направилась к двери, бросив мимолетный взгляд в зеркало. Под глазами пролегли тени, волосы растрепались. Ладно, сойдет и так. Она слишком устала, чтобы попытаться что-либо исправить в своей внешности.
– Брось, Жоан, проехали. Позволь мне переночевать в отеле. Я уверена, Патрисия меня поймет.
Жоан остановил ее, не дав выйти из ванной. Он взял Рейчел за руку и нежно привлек к себе, как делал в те страшные дни после смерти Теренса.
– Я не могу понять, – услышала она тихий шепот. – Я никак не могу понять, что встало между нами. Почему ты так зла на меня? Ты даже не в силах поговорить со мной, не ощетинившись.
Рейчел слышала его слова, словно доносящиеся сквозь туман, и чувствовала тепло, исходящее от сильного мужского тела. Она совсем забыла, какой притягательной и волнующей может быть близость этого человека. Желание быть рядом с ним стало вдруг невыносимым. Рейчел позволила себе еще несколько томительных секунд побыть в объятиях Жоана и лишь потом, собрав всю волю, отстранилась от него.
Прежде чем они успели что-нибудь сказать друг другу, в коридоре, вытирая полные руки о белый накрахмаленный фартук, появилась Патрисия, вот уже четвертый десяток лет бывшая домоправительницей семьи де Сакадуро-Кабрал.
– Ужин готов, – провозгласила она. – Пойдем, Рейчи, я приготовила саррабуло и рулет из шпината. Думаю, тебе понравится.