В огромном зале привилегированного клуба было устроено чествование богатейшего коннозаводчика из Виргинии Хармона Блейка Хопвуда – ему исполнялось шестьдесят лет. Кортни с тоской обвела взглядом зал. Повсюду в кадках стояли живые деревья, на их ветвях висели клетки с птицами – все это, по мнению устроителей, должно было создать впечатление, будто празднество происходит в настоящем лесу. Хопвуд был заядлым охотником и рыболовом, и декорации отражали его вкусы. Джаз-оркестр из двух десятков музыкантов, дорогое угощение и толпа высокопоставленных гостей всех возрастов подчеркивали роскошь банкета.
Кортни сидела с Эмери Харкуртом за столом, накрытым на восемь персон. Остальные места за их столом пустовали. Бедный Эмери явился сюда по настоянию своей семьи. Его глубокое уныние, усугубившееся появлением бывшей невесты с новым любовником, беспокоило Кортни. Она не отходила от него ни на шаг и всячески старалась утешить.
– О, Господи, – простонал Эмери, – только Джарелл здесь не хватает. Она направляется прямо к нам.
Кортни с трудом подавила собственный стон. Эмери точно выразил ее мысли. Они уже обменялись коротким приветствием с его сестрицей в начале вечера. Джарелл даже не потрудилась скрыть свою неприязнь к Кортни.
Теперь она появилась снова, высокая стройная блондинка с безукоризненной модной короткой стрижкой.., и каменным лицом. Кортни была уверена, что Джарелл Харкурт вообще не способна улыбаться.
Джарелл уселась рядом с братом, повернувшись спиной к Кортни. Никто больше не подошел к их столу, и Кортни, выключенная из беседы Харкуртов, сидела в молчании, глядя по сторонам. Томительно проползли десять минут, пятнадцать. Она вздохнула.
И тут, когда, казалось, бесконечный вечер достиг своей низшей фазы, он определенно повернулся к худшему.
На мгновение Кортни подумала, что у нее галлюцинации. Невозможно было представить, что настоящие Коннор Маккей и Кирэн Кауфман, в черных смокингах, выглядевшие так, будто всю жизнь только в высшем обществе и вращались, идут по залу. Идут прямо к ее столу!
Кортни замерла. Она крепко сжала руки в кулаки, не замечая, что ногти впились в ладони. Маккей и Кауфман – ужаснее невозможно ничего представить! А их дьявольские улыбки подтверждали, что они не замышляют ничего хорошего.
– Извините меня, – пробормотала Кортни и встала из-за стола. Опасная парочка была уже совсем рядом. Если поспешить, Кортни еще успеет перехватить их.
– Привет, Цыганочка, – глаза Коннора лениво скользнули по ней.
На Кортни было элегантное синее шелковое платье, совершенно не цыганское.
– Что вы здесь делаете?
– Я думаю, вы не поверите, если мы скажем, что приглашены? Или что мы старинные приятели Хопа по гольфу? – протянул Коннор.
– Я совершенно уверена, что нет. Вы явились без приглашения!
– Вот те раз! – воскликнул Кауфман. Кортни обожгла его взглядом и снова повернулась к Коннору.
– Зачем вы явились сюда? – ей в голову пришла ужасная мысль. – Неужели, чтобы.., увидеть меня?
Коннор пожал плечами.
– Я же сказал, что нам необходимо поговорить сегодня вечером. Поскольку вы явились сюда, логично было бы встретиться здесь. Хотя я не могу сказать, что мне нравится обстановка, – он неодобрительно огляделся. – Поймать столько бедных птичек и запереть их в клетки ради удовольствия этих бездельников… Я знаю несколько твердолобых активистов, борющихся за права животных. Может, следовало бы сообщить им об этом безобразии?
Как странно, Кортни тоже думала об этом.
– Вызывай их сюда с плакатами, – восторженно подключился Кирэн, – а я позвоню в местную телекомпанию. Это будет гвоздем одиннадцатичасовых новостей.
– Нет! – воскликнула Кортни, ужаснувшись от мысли о фанатиках и телевидении. – Как вы узнали, что я здесь? – нервно спросила она.
Мужчины переглянулись, затем посмотрели на нее.
– Выслеживать людей – составная часть моей работы. Цыганочка, – объяснил Коннор с тем снисходительным видом, который казался ей особенно возмутительным. – Мне приходилось выслеживать знаменитостей, умеющих заметать следы с профессиональной ловкостью, и политиков, уединяющихся определенно не со своими женами. Найти вас смог бы и ребенок.
– Эй, а кто та белокурая крошка за вашим столом? – спросил Кирэн, оглядев толпу своими острыми, как у хорька, глазами.
Кортни улыбнулась.
– Это Джарелл Харкурт. И готова держать пари, что ее впервые в жизни назвали крошкой.
Кауфман пристально и оценивающе разглядывал Джарелл.
– Хмм. Напряжена и не склонна к шуткам, но сексуальна, в аристократической холодной манере. Бьюсь об заклад, ее необходимо уложить в постель. Ну, ей сегодня повезло. Блицкриг! Я завоюю ее молниеносно. Она даже не поймет, что ее поразило, пока не проснется завтра утром в моей постели.
Он решительно направился к столу.
– Блицкриг? – удивленно повторила Кортни, глядя ему вслед.
Коннор обвил пальцами ее запястье.
– Бесполезно пытаться остановить его. Кауфман – как снаряд: после выстрела ничто не может изменить его траекторию.
– А я и не собиралась его останавливать, – сухо ответила Кортни. – Если есть в мире два человека, которые заслуживают знакомства друг с другом, то, несомненно, эта парочка.
– Нехорошо, Цыганочка, – усмехнулся Коннор, также следя за приближением Кауфмана к Харкуртам. – Как я понимаю, рядом с ней – ваш возлюбленный, несравненный Эмери?
– Да, это Эмери, – согласилась Кортни, не собираясь поправлять его. Так будет мудрее и безопаснее.
– Он бледноват. У него анемия?
– Во всяком случае, я об этом не знаю.
– Ну, душой общества он точно не выглядит. Он так мрачен, что мог бы наняться на похороны профессиональным плакальщиком.
Очень проницательное замечание, но преданность несчастному Эмери не позволила Кортни согласиться.
– Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать ваши насмешки. Эмери их не заслуживает. И я бы хотела получить назад свою руку, если не возражаете.
Она попыталась освободиться, но безуспешно – все равно что стряхнуть металлический наручник.
– Я просто наблюдателен, а не нападаю на безусловно надежного и солидного господина Эмери, – холодно сказал Коннор, отпуская ее руку. Он был раздражен тем, как пылко она бросилась на защиту Харкурта, и, осознав это, озлобился еще больше. – Однако мы достаточно потратили времени впустую. Нам необходимо обсудить завтрашний визит к Ноллеру.
– Завтрашний? – удивилась Кортни. – Я не представляла, что мы начнем так скоро.
– Чем скорее, тем лучше. Я днем звонил Ноллеру и назначил встречу на завтра в час дня. Его секретарша соединила нас, и я говорил с ним лично. Он велел приготовиться к отъезду в Тенистые Водопады сразу же после встречи с ним.
– Завтра? – недоверчиво переспросила Кортни. – Но Кауфман говорил, что обычно супруги едут в Тенистые Водопады через недели и даже месяцы после первого визита.
Коннор пожал плечами.
– Ноллер сказал, что это необыкновенная удача. Так и есть, но только не для него, – усмехнулся он.
– Я.., я должна договориться со своим начальником.
– Могут возникнуть проблемы?
– Нет. Но неужели вы действительно считаете, что мы должны сломя голову броситься в это дело? Я хочу сказать, мы решили только сегодня и…
– Говоря бессмертными словами Кирэна Кауфмана, "глупцы рвутся…" и так далее. – Коннор понизил голос:
– Струсили, Цыганочка? Или просто боитесь играть роль моей жены, потому что не можете справиться с желанием…
– Замолчите! Не смейте даже думать об этом!
Коннор засмеялся, его раздражение испарялось, когда он глядел в ее бездонные глаза. Она забавляла его и возбуждала, как ни одна женщина. И почему-то сегодня его холостяцкая сирена не предупреждала об опасности. Он чувствовал необычное волнение и был не прочь рискнуть.
– Выйдем на террасу и поговорим о завтрашнем дне, Кортни.
Он сделал шаг вперед. Она сделала шаг назад. В начале вечера она уже видела длинную, освещенную только луной и звездами террасу, окружающую бальный зал. Уединенную. Там бы они были совсем одни…
Кортни сделала еще один шаг назад. Ее глаза встретились с глазами Коннора, и на его лице медленно расплылась улыбка.
– Не останавливайтесь, Цыганочка. Просто продолжайте идти. До террасы всего пара сотен шагов.
Глава 4
Кортни продолжала пятиться, считая, что может остановиться в любой момент. Однако проблема заключалась в том, что Коннор не собирался прекращать наступление. Если она остановится, он просто налетит на нее.
– Я не позволю вам запугать меня, – объявила она, отступая довольно быстро.
– Рад за вас. Люблю женщин, которые могут постоять за себя!
Он продолжал издеваться. И, обычно спокойная и кроткая, Кортни снова вспылила.
– Я собираюсь остановиться прямо сейчас, – заявила она и замерла как вкопанная. К ее радости, Коннор тоже остановился. Гордая собой, Кортни победоносно посмотрела на него.
Коннор пожал плечами.
– Здесь мы можем поговорить не хуже, чем в любом другом месте. Цыганочка.
Он казался совершенно безразличным и усыпил бы ее бдительность, если б не мелькнувший в его глазах голодный блеск.
Ощущение победы тут же исчезло, и Кортни нервно огляделась. Они стояли лицом к лицу, почти вплотную, скрытые от любопытных глаз в тени деревьев.
– Но все по порядку, – тихо продолжал Коннор, погружая пальцы в ее густые темные волосы. Он приподнял ее лицо, и в тот же момент его голова опустилась. – Это бурлило между нами целый день. Надо выпустить пар.