- Учитывая тот факт, что сиделка Ховард заботится обо мне день и ночь? - резко оборвал он ее. - Есть различие между обычным течением жизни и настоящими жизненными сложностями. Подобно исчезнувшей звезде, Мишель, которую я знал, куда-то делась, растаяла, и пока я не могу ее найти.
- Ты пытался найти меня с тех пор, как я приехала сюда? - Она поморщилась. - Найти меня?
Голос звучал визгливо даже для ее собственных ушей. Но Мишель уже не владела собой.
- В какой-то степени да. Ты понимаешь, что ни разу не спросила меня о моей жизни? О моих знакомых? Чем я занимаюсь в свободное время? Что для меня важно? О моих ошибках? О моих провалах? Мишель из моего прошлого с жаром бы выведала все, поделилась бы со мной тем, что мы пропустили за прошедшие десять лет. Твой муж умер, но ты никогда ни с кем не говоришь об этом. Ты бегаешь с работы на работу и все свои личные мысли держишь запертыми в себе. И страдаешь. Молча.
- Хватит, Зак!
- Ты помогаешь другим, но кто поможет тебе? Ты спишь с Майком Фрэнсисом, но это не дает тебе счастья.
- Как ты смеешь!
Она так дрожала, что, казалось, ноги ее подкосятся и она упадет.
- Его высший приоритет - гольф, - продолжал Зак, не обращая внимание на ее слова. - Время - его злейший враг. Поверь, каждую ночь, когда он отправляется в постель, все его мысли о том, как ему добиться успеха в своей игре. Больше ему ничего не надо. Из-за этого ушла его первая жена. Ни одна женщина не сможет бороться за его любовь, ведь все, что ему надо, - это выиграть еще один зеленый пиджак, чтобы оправдать свое существование. Ты можешь ехать с ним в Австралию. Но ты всегда будешь за боковой линией его сознания. - Зак говорил, не спуская с Мишель пристального взгляда. - Совсем скоро он войдет в Тур сильнейших. И у него никогда не будет времени дать тебе то, чего ты заслуживаешь. Он никогда не воплотит в жизнь твою мечту иметь детей. Потому что у него есть собственная мечта, которая всегда будет важней.
- Это не моя мечта, - стиснула она зубы.
- Лги кому-нибудь еще, но не мне.
- Время и мой враг, - прошептала она.
В глазах мелькнуло что-то загнанное, мученическое.
- Тогда сделай что-нибудь. Не разрешай себе быть еще одним удобством в жизни Майка Фрэнсиса, когда он позволит себе немного развлечься.
- Я уже отказалась, - призналась Мишель, прежде чем сообразила, что говорит.
- Что ты хочешь сказать?
Зак резко сел. А вот этого делать ему совсем не следовало!
- Я порвала с ним пару дней назад.
Она потерла ноющие виски.
- Слава богу, - пробормотал он.
- Но ни по одной из причин, названных тобой!
- Какие еще могут быть причины? - после паузы спросил он.
- Я… я не люблю его.
- Ты имеешь в виду так, как Роба?
- С Робом… - Она резко оборвала начатую фразу. Потому что дошла до того места, границу которого обещала себе никогда не переступать. - Суть вот в чем. Хотя во всем, что ты сказал о Майке, есть крупицы правды, ничто не остановило бы меня, если бы я любила его…
- И когда это случилось? Он появился в доме, когда я уснул?
- Нет. Это твой дом. Я бы не стала приглашать его сюда. Когда он позвонил, я сказала, что не могу поехать с ним в Австралию. Он знает, почему. Я не люблю его.
- И он без борьбы принял твой отказ? - воскликнул Зак. - Он не сказал, что ваши отношения важнее любого турне? Что он никуда не поедет без тебя?
Гордость Мишель должна была быть уязвлена. Майк не приехал и не попытался переубедить ее. На самом же деле, повесив трубку, она больше и не вспомнила о нем. Но Зак ведь не знает об этом.
- Должно быть, Майк что-то услышал в моем голосе и не стал настаивать.
- Не стал настаивать, черт возьми! - прогремел Зак. - Если ты любишь кого-то, ты делаешь все, чтобы завоевать его.
Это ты так делаешь, Зак. Но в мире очень мало людей, подобных тебе…
- Детство Майка, - она прокашлялась, - прошло совсем не так, как твое. Его вырастили богатые родители, которые и теперь любят друг друга. Они всегда любили его и оказывали поддержку, как и другим своим детям. Мальчик рано проявил свой талант в гольфе, поэтому без помех развивал его. Его детство не омрачали ни отсутствие денег, ни эмоциональные потрясения. Он не борец, как ты. Ты сам себя сделал, благодаря упорству и решительности. Может быть, поэтому Майк никогда не станет первым номером в мире гольфа. - Она помолчала. - Я провела с ним достаточно времени, чтобы понять, он никогда не будет счастлив в том смысле, в каком счастлив ты, - признала Мишель. - Это твой дар. Цени его.
Он долго, словно изучая, разглядывал ее.
- Если это правда, то твое столь долгое отсутствие в моей жизни становится еще более загадочным. Я уже не говорю о том, что в течение двух лет мы не видели друг друга и даже не разговаривали.
- Если бы ты потерял жену, - она громко втянула воздух, - ты бы тоже погрузился в работу.
- И даже никогда не встречался с семьей? Не думаю.
- Это несправедливо. Я виделась с родными, когда у меня были перерывы в работе. Уверена, что ты бы тоже не бросил своих подопечных.
- После похорон ты всегда брала работу подальше от города и уезжала. - Глаза у него вспыхнули. - И почему-то твои короткие возвращения никогда не совпадали с моими визитами в семью или визитами семьи в мой дом. Как ты это объяснишь?
Мишель пожала плечами, пытаясь выглядеть бесстрастной. Его вопросы буквально бомбардировали ее.
- Не могу объяснить. Так получалось. Но теперь я здесь и забочусь о тебе. Разве нет?
- Да, - хрипло подтвердил он. - Я не мог бы просить о большем.
- Все зависит от того, что скажет доктор во время следующего осмотра. - Мишель отвела взгляд. - Вероятно, ты скоро вернешься к нормальной жизни. Скоро ты захочешь остаться в доме один, принять гостей. Тебе стоит только сказать мне, и все будет сделано.
- Почему бы прямо не спросить, не хочу ли я, чтобы со мной осталась одна из моих подружек?
Зак ехидно прищурился.
- И это можно. Ты хочешь?
Края паспорта врезались ей в ладонь.
- Нет.
Мишель уже презирала себя за ту эйфорию, какой наполнил ее этот краткий ответ.
- Ты должна знать, что существует женщина, которая меня интересовала всегда и на которой я хотел жениться. Но не смог. Мы решили дождаться своего дня.
- А ты хочешь жениться?
- Конечно. Но только на той женщине.
- Удивительно, что она еще не объявилась.
- Почему? - с вызовом спросил он. - Роб возник на твоем - горизонте, лишь когда тебе исполнилось тридцать.
- Наверное, ты и я - слишком поздние цветы, - Мишель потупилась.
- Думаю, это объяснение теперь сработает, - загадочно проговорил он. - Тебе еще не поздно иметь ребенка. Или нескольких детей, если захочешь. У матери Дага четверо детей. Последних двух она родила в тридцать восемь и в сорок лет. А тебе только тридцать пять.
Почему он все время возвращается к этой болезненной теме?
- У матери Дага есть муж? - сухо спросила она.
- Конечно.
- Тогда мой случай не подходит. Даже если бы я снова вышла замуж, нет гарантии, что я смогу забеременеть.
- Тогда ты усыновишь малыша или ребенка постарше. Шерилин расскажет тебе, что из меня получился не очень плохой брат.
- Она обожает тебя.
- И я ее люблю.
- Для Грэхема ты целый мир.
- Это взаимно. Я получил прекрасное воспитание. Потому что твой брат и моя сестра - лучшие друзья и любовники. Что может быть лучше для счастливого брака?
Друзья и любовники.
Эти слова ударили ее, когда она подумала о своем браке. В некотором смысле Роб походил на Майка. Мужчина, женатый на своей профессии. Оба так были погружены в работу, что порой не замечали, как ей не хватает их внимания.
Грэхем совсем не такой. Хотя он и широко практикующий адвокат, Шерилин у него всегда на первом месте. Они делили вместе все - и радости, и проблемы, и неприятности.
Грэхем был примером для Зака…
- Мы слишком долго разговариваем. - Мишель нервно облизала пересохшие губы. - Позволь мне помочь тебе в ванной. Пока ты будешь там, я уберу твою комнату. Хочешь, я перенесу почту в твой кабинет?
- Да, пожалуйста.
Его мгновенная капитуляция подействовала как бальзам, в котором она нуждалась именно сейчас. Разговор открыл раны, которые затянулись только сверху. Зак явно скучает. Он словно дятел на дереве. Долбит и долбит, пока от дерева ничего не останется.
Она отнесла в кухню поднос, отложила в сторону паспорт и игру. Осталось только перестелить ему постель и принести свежей воды для пилюль.
Последующие несколько дней Зак не мучил ее вопросами и не делал экскурсы в прошлое. Будто вечер вторника очистил воздух. Он разговаривал по телефону с семьей, обсуждал деловые вопросы с сотрудникам из своей компании, смотрел телевизор, решал кроссворды в журналах, которыми завалила его Мишель. Состояние его постоянно улучшалось, к нему возвращались силы.
У нее оставалось больше времени. Она загорала на берегу, купалась в океане.
Зак заставил ее дать обещание, что во время серфинга она никогда не будет заходить дальше гребня первой опадающей волны. Мишель заверила его, что не способна на такую глупость. Она обладала здоровым почтением к могуществу океана. Без Зака Мишель и подумать не могла зайти далеко в воду, независимо от того, есть спасатели на берегу или нет.
Через неделю, собираясь к доктору, он впервые сам надел рубашку. Хаки с короткими рукавами и пуговицами донизу. Помогая застегивать их, Мишель наблюдала, не морщится ли он от боли.