Брошенная жена…
Женщина, месяц за месяцем переживающая боль этого унижения…
Новая любовь пришла к ней нежданно - когда она уже отчаялась встретить СВОЕГО ЕДИНСТВЕННОГО.
У ее избранника есть ВСЕ - ум, мужское обаяние, доброе сердце… но свободен ли он?
Алина встает перед НЕЛЕГКИМ выбором, от которого зависит вся ее жизнь…
Ольга Егорова
О чем расскажет дождь
Алине приснилось море.
Огромное, синее до черноты, как на картинах Айвазовского, оно окружало ее со всех сторон - ни единого островка вокруг, одно сплошное море, сливающееся с линией горизонта. Наверное, во сне Алина была рыбой, потому что чувствовала себя посреди этого бушующего пространства легко и спокойно, абсолютно невесомо. Удивительное, сказочное ощущение, которое наяву способен испытать, наверное, только ребенок. Шум огромных, падающих высоким каскадом где-то над головой волн ничуть не беспокоил ее и казался тихой песней, которую поет мама, склонившись над детской кроваткой. Алина была рыбой, она была в родной стихии, ей было так хорошо, и утренний звонок будильника показался несправедливым. Вопиюще несправедливым, в прямом и переносном значении этого слова…
Алина заставила замолчать будильник, снова закрыла глаза, с тоской подумав: нет, не получится. И оказалась права - конечно же, у нее не получилось снова уснуть и увидеть продолжение своего удивительного сна, вторую серию единственного на свете сериала, который пришелся бы ей по душе. Так уж устроена жизнь: все хорошее рано или поздно заканчивается.
"С чего это? - подумала она, нехотя поднимаясь с кровати. - Ведь ни разу в жизни на море не была, видела его только по телевизору. А тут вдруг - так ясно, так отчетливо, даже запах, даже вкус соленый. Может, правда все это… Про переселение душ? Может, я на самом деле в прошлой жизни была рыбой?"
"Вероятнее всего, камбалой, - подсказало ей следующую мысль отражение в зеркале. - Камбалой как была, так и осталась". Она улыбнулась слегка натянутой улыбкой… Пора бы уже к двадцати пяти годам распрощаться с юношеским комплексом неполноценности по поводу более чем скромных размеров собственных женских прелестей. Ведь полно на свете девиц с пышными формами, которые от этого ничуть не более счастливы, чем она. Ну если только совсем чуть-чуть, совсем немного, если вообще возможно сравнивать размеры счастья, как сравнивают размер груди.
"Ну, и что же было дальше? - Она продолжила свои иронические размышления уже на кухне, торопливо глотая обжигающий кофе и поглядывая на часы. - Плавала, плавала камбала, радовалась жизни и думала, что так будет всегда. Но, увы, недолго наслаждалась беззаботная камбала. Потому что вскоре пришел к морю рыбак, закинул удочку, и глупая камбала сразу же попалась на крючок. Бросил рыбак камбалу в ведерко, барахталась в нем глупая камбала, раздумывая, почему это море вдруг стало таким крошечным. Но долго думать не пришлось, потому что рыбак достал камбалу из ведерка, содрал с нее ножиком ее блестящие чешуйки, вытащил внутренности вместе с глупым сердцем, обвалял, как полагается, в муке и обжарил на сковородке в большом количестве растительного жира. И сожрала глупую камбалу красивая рыжеволосая стерва по имени Лариса, и глупого рыбака тоже сожрала вместе с ней, потому что была она ненасытной…"
"Ненасытной…"
- Эй! Эй, Алинка, ты где? Ау!
Наташа прочертила в воздухе зигзаг ребром ладони. Традиционный жест, призванный вернуть загулявшегося в заоблачных далях человека на землю. Алина вздохнула. Если бы все было так просто, или если бы в руках Наташи оказался магический жезл… Прочертила линию - крест-накрест - и дело с концом, никаких тебе воспоминаний, никакого прошлого. С большим трудом ей все же удалось оторвать взгляд, приклеившийся намертво к противоположной стене.
- Я здесь, Наташа. На работе, в универмаге "Детский мир", на втором этаже, в отделе "Кодак".
- Молодец, - раздалась похвала. - Ответ исчерпывающий, заслуживает оценки "отлично". И все-таки, у тебя что-то случилось?
Алина помолчала немного. Она не любила делиться своими переживаниями. С самого детства - только с мамой, но детство давно уже прошло, а мама живет теперь слишком далеко и не может прижать к себе и вытереть слезы теплой ладонью.
- Случилось, Наташа. От меня муж ушел. К другой женщине.
- От тебя ушел муж? - оторопело переспросила Наташа и даже села от неожиданности на табуретку. Прислонилась к стене, молча и внимательно разглядывая Алину. - Ты в этом уверена?
- Еще бы я была в этом не уверена.
- Послушай… Может, это со мной что-то не так. Не все в Порядке. Провалы в памяти и все такое, знаешь… Только ведь еще вчера ты была не замужем? Какой муж, Алина?
- Мой муж. Мой собственный муж ушел от меня три года назад. А вчера я на самом деле была не замужем, и позавчера тоже.
- Ах, вот в чем дело. - Наташа облегченно вздохнула. - Так бы и сказала сразу, что три года назад.
Алина грустно улыбнулась, почувствовав это облегчение в ее вздохе. Странно, неужели остались еще на свете люди, которые всерьез верят в то, что время лечит? Или, может быть, с кем-то и вправду такое случалось - проснувшись однажды утром, вдруг чувствуешь, как слабеет память, как отпускает боль, день за днем сжимающая железными тисками опустевшую душу? Говорят, бывает. В фильмах показывают, в книгах пишут. Не врут же?
- А ты не говорила, что замужем была…
В утренние часы работы покупателей и заказчиков практически не было, поэтому они могли разговаривать свободно, не отвлекаясь.
Алина в ответ пожала плечами.
- Да что говорить-то? Ну, была. Была и сплыла. Кстати, мне сегодня ночью рыба приснилась. Это к чему, не знаешь?
- К беременности! - уверенно заключила Наташа.
Алина снова в ответ только улыбнулась.
- Там рядом с тобой не проплывал какой-нибудь сомик с толстым брюшком?
- Нет, что-то не заметила…
- Девушки, - окликнули их из окошка.
Алина находилась ближе, поэтому конверт с пленкой на печать протянули ей. Она проверила - тип пленки, формат, вид бумаги, количество кадров.
- Восемьдесят семь, - ответила, не глядя. - После четырех приходите забирать.
- Спасибо, - ответил женский голос. Рабочий день начался.
Но начатый разговор так и не прекратился. В промежутках между пространными рассуждениями о достоинствах и недостатках той или иной модели фотоаппарата с покупателями Наташа периодически подбрасывала Алине вопросы на совершенно иную тему.
- И долго вы были женаты?
- Два с половиной года.
- Сволочь какая. Ладно бы лет семь прожили, за семь лет, понятно, можно надоесть друг другу. Кобель он у тебя, наверное, был - тот еще?
- Я бы не сказала.
- Тогда что же?..
- Не знаю. Любовь, наверное. По крайней мере он мне так сказал.
Наташа отвлеклась для оформления очередного заказа. Алина присела на краешек табуретки, снова уставилась неподвижным взглядом в пространство. Что это с ней сегодня в самом деле? Ведь за три года непрерывной борьбы с собой ей всегда удавалось заставить себя не думать. Не думать, не вспоминать, не лить слезы, а просто жить - вставать по утрам, ходить на работу, убираться в своей маленькой квартире, читать книги, разговаривать с родителями по телефону. В общем, не расслабляться и не обременять себя мыслями о том, что живешь, как механическая кукла со спрятанной внутри батарейкой, не задумываясь ни о дне завтрашнем, ни о дне вчерашнем. Просто жить… Она и представить себе раньше не могла, насколько это трудно! И все же ей это удавалось. С переменным успехом она изо дня в день боролась со своим прошлым, с воспоминаниями, заставляла себя быть сильной, искренне завидуя порой героиням бразильских мыльных опер, которые так часто и так легко теряли память. Вот бы и ей - потерять! Тогда не пришлось бы ни с чем бороться…
Только ради чего она боролась? Неужели только ради того, чтобы в один прекрасный день сесть вот так на краешек табуретки и безропотно сдаться, расписавшись под приговором неудавшейся жизни?
Она вдруг почувствовала, как трудно стало дышать. Крошечное пространство, ограниченное стеклянными витринами, казалось, сужается у нее на глазах.
- Наташа, - позвала она, поднимаясь с табуретки. - Я пойду пройдусь по улице. Что-то голова закружилась.
- Иди, конечно, - сразу согласилась та, пристально вглядываясь. - Пройдись, успокойся немного. Не стоит так, Алина. Мужики - они ведь все сволочи…
- Да, конечно, - согласилась Алина, почти не вдумываясь в смысл услышанных слов.
Только потом, на улице, сквозь шум проезжающих машин она услышала эти слова снова: "Мужики - они ведь все сволочи". И подумала: нет, не все. По крайней мере Макса она никогда сволочью не считала. Даже в самые горькие минуты жизни. Он был просто очень слабым человеком, из редкой в наше время породы романтиков. Родился не в свое время, вот и все. Он-то как раз ни в чем не виноват…
…Они познакомились совершенно случайно. Благодаря невинному стечению обстоятельств: сломавшемуся лифту и лопнувшей батарее центрального отопления.