- А вы не сможете сказаться больной и посидеть со мной?
- Не смогу. Потому что я хозяйка этой гостиницы и повар одновременно. - Точнее говоря, Долорес была хозяйкой лишь наполовину. Вторая половина принадлежала Агате. Когда их родители четыре года назад погибли в автокатастрофе, выяснилось, что "Долина грез" завещана им обеим.
- Прошу прощения, что не разобрался в ситуации. Впрочем, мне следовало бы догадаться.
- По каким признакам?
- Вы образцовая леди и прекрасно вписались в окружающую обстановку.
Вот так. Образцовая леди со старомодным, романтическим именем…
Он обвел рукой лужайки, палисадник в английском стиле, пруд и деревья.
- Сколько здесь акров?
- Двенадцать.
Оливер задумчиво кивнул и слегка нахмурился, словно вспомнил что-то неприятное. Долорес протянула ему журнал.
- Это ваш?
- Да. Он упал, а мне было лень за ним вставать. Вместо этого я предпочел подремать.
Странно… Этот человек не был похож на лентяя, имевшего привычку спать в гамаке посреди бела дня. Хотя Долорес и не видела его за тяжелой работой, от которой напрягаются мускулы, она была готова поклясться, что Оливер стремителен, бодр и полон энергии. В том числе и сексуальной. В этом можно было не сомневаться.
Господи, что ей пришло в голову? Она начинала побаиваться саму себя.
Долорес резко отвернулась и, пряча досаду, бросила:
- Значит, увидимся за обедом.
- А как насчет ланча? - спросил Эдвин.
Долорес посмотрела на него через плечо.
- Вы не оставляли заказа на ланч. В городе существует пара мест, где можно перекусить. Точнее говоря, кафе, торгующее гамбургерами, и гриль-бар. - Город… Поселок, стоявший на перекрестке дорог, не заслуживал столь громкого названия.
- Это невозможно, - мрачно сказал он и покачал головой.
- Почему?
- Потому что я не хочу уезжать отсюда. Это все разрушит.
- Разрушит, мистер Оливер? Что вы имеете в виду?
Эдвин вздохнул и с подчеркнутой напыщенностью заявил:
- Чары этого места. И мою безмятежность.
Боже, как романтично! Да он настоящий поэт!
Разве этому можно было сопротивляться? Долорес не могла не улыбнуться в ответ на его слова.
- Да, это было бы преступлением… Ладно, постараюсь что-нибудь вам приготовить на скорую руку.
Женщина шла к дому, чувствуя, что Оливер не сводит с нее глаз. Этот взгляд обжигал, как солнце. О Господи, неужели она и впрямь сходит с ума?
До конца дня ей удавалось успешно избегать Эдвина, но во время обеда скрыться было невозможно: она всегда сама подавала постояльцам приготовленные блюда.
Оливер спросил, давно ли она содержит гостиницу, и Долорес ответила, что начала помогать родителям восемь лет назад, когда они, вернувшись из-за океана и выйдя на пенсию, купили "Долину грез", чтобы было чем заняться на старости лет. После их смерти ей пришлось вести дело самостоятельно.
- А чем вы зарабатываете себе на жизнь? - непринужденно спросила она, наливая Оливеру еще вина.
- Я старьевщик, - ответил он и положил в рот кусочек копченой форели.
- Старьевщик? - удивилась Долорес, сама не зная почему.
Оливер, жевавший форель, только кивнул в ответ. Его глаза смеялись.
Ошеломленная, Долорес словно застыла на месте, хотя понимала, что пора позаботиться и о других гостях.
- Да. Знаете, у людей скапливается множество всякого барахла. Я покупаю его, чиню, если требуется, и продаю другим, которые непрочь им воспользоваться.
Так вот почему он обратил внимание на ее безделушки…
- Вы имеете в виду антиквариат? Мебель и тому подобное?
- Нет, не антиквариат. И не мебель… Прекрасная форель. Можно попросить еще одну порцию?
- Я… да, конечно. Подождите минутку. Я только закончу разливать вино.
Не антиквариат, не мебель… Тогда что же? Но второго случая удовлетворить любопытство ей не представилось: Оливер предпочитал расспрашивать ее, а о себе помалкивал.
Только после окончания обеда, поднявшись к себе в комнату, Долорес спохватилась, что Эдвин куда больше узнал о ней, чем она о нем. Странный старьевщик…
На следующее утро грязный фургончик Оливера отправился в путь, и Долорес облегченно вздохнула.
Два часа спустя нагрянула полиция.
К крыльцу шагали двое мужчин в форме. Когда они прошли в открытую дверь и оказались в вестибюле, у следившей за ними Долорес чуть не выпрыгнуло сердце от испуга. Она поднялась из-за стола.
- Чем могу служить?
Полицейские показали свои удостоверения, представились и вежливо спросили, не сможет ли она выкроить несколько минут, чтобы ответить на пару вопросов.
- Да-да, конечно… О чем вы хотели спросить?
Один из полицейских обвел глазами комнату, не отвечая на ее вопрос.
- Кажется, у вас тут собирается вполне приличная публика, верно?
Долорес посмотрела на него, чувствуя, что в ее душе закипает гнев. Уж не подозревают ли ее в содержании шикарного борделя или притона для наркоманов!
- Не понимаю, на что вы намекаете, - резко ответила она.
Ледяной тон заставил их оторопеть. А затем старший из полицейских усмехнулся.
- Поймите меня правильно, миссис Стрит. Я хочу сказать, что у вашей гостиницы солидная репутация, и ничего больше.
- Благодарю вас, офицер.
- Могу я предположить, что вашими клиентами являются только весьма обеспеченные люди?
- Да, можете. А теперь объясните, что вы хотите узнать.
- Мы хотели узнать, не попадался ли вам в последние дни один подозрительный субъект. Мы разыскиваем мужчину лет сорока с небольшим, около шести футов двух дюймов ростом, темноволосого, темноглазого и бородатого.
2
Долорес побледнела, колени ее мелко задрожали, и она едва не растянулась у ног блюстителей закона. Хорошенький был бы у нее вид… Она предпочла сесть.
Полицейские многозначительно переглянулись.
- Миссис Стрит, вы здоровы? - нахмурившись, спросил один из них.
Она поглубже вздохнула и дрожащим голосом произнесла:
- Да, благодарю вас.
- Он сейчас здесь? - потребовал ответа второй.
- Кто? - Кажется, она еще не сказала, что видела этого человека.
У нее голова шла кругом. Эдвин Оливер - преступник, разыскиваемый полицией. Она чувствовала это нутром, с самого начала! Поняла с первого взгляда. Не следовало пускать этого человека в ее драгоценную гостиницу. Ее репутация безнадежно подмочена. Теперь его схватят, налетят репортеры, и газеты раструбят на весь свет, что она дала приют преступнику и кормила его копченой форелью и кроликом в коньячном соусе…
- Миссис Стрит, - терпеливо повторил старший, - к вам в гостиницу приходил кто-нибудь подозрительный?
Она проглотила комок в горле и опустила веки. Перед внутренним взором предстало лицо Эдвина, дьявольский блеск в его глазах, мыльная пена на волосатой груди… Долорес вспыхнула. Это было ужасно! В кои-то веки она почувствовала себя женщиной, а человек, который пробудил в ней это чувство, оказался преступником. Убийцей-рецидивистом, насильником, разбойником, ограбившим банк. Боже, помоги ей…
- Да, - сказала она. - Кажется, да…
А потом она, как и подобает примерной гражданке, залпом выпалила двум восхищенным полицейским всю прискорбную историю, рассказав о грязной одежде Эдвина Оливера, его длинных волосах, небритом подбородке и пластиковой сумке, набитой деньгами.
Естественно, после этого она предъявила им журнал регистрации постояльцев, и полицейские записали имя постояльца и его адрес, несомненно, фальшивый. Затем стражи порядка поблагодарили за помощь и отбыли, оставив ее одну. Долорес рухнула в кресло, как куль с мукой.
В четыре часа дня зазвонил телефон.
- Долорес?
У женщины перехватило дыхание. Она узнала этот низкий голос.
- Да… - О Боже, почему он звонит ей?
- Вы натравили на меня копов… - тихо и медленно произнес он, а затем последовала красноречивая пауза. - Это не очень красиво, Долорес…
Женщина на мгновение замерла, а затем бросила трубку, словно та жгла ей руки.
Через мгновение телефон зазвонил снова. Долорес в ужасе смотрела на аппарат, не в силах пошевелиться. Она совершила ужасную ошибку. Не следовало пускать его в гостиницу, но если уж так случилось, не надо было говорить об этом полиции. Вот до чего доводит честность! Теперь ее будет преследовать и терроризировать уголовник!
После четвертого звонка телефон умолк. Видимо, трубку снял кто-то другой. Наверно, возившийся на кухню Эндрю.
Минуту спустя в вестибюль вышла присматривавшая за хозяйством Альбина. Можно было залюбоваться ее деловым видом, строгим лицом и подтянутой фигурой. Из прически Альбины не выбивалось ни одного седого волоса.
- У меня для вас сообщение, - сказала она, хмуро глядя на хозяйку.
Долорес проглотила комок в горле и постаралась взять себя в руки.
- О чем сообщение?
- Звонил мужчина, назвавшийся Эдвином, и просил передать, что он не хотел пугать вас и что он… не в тюрьме.
Неужели Оливер всерьез думал, что это ее успокоит? Долорес тут же представилось, что он возвращается, крадется к ее уютной гостинице, прячется в кустах, а затем забирается в окно флигеля и наносит ей тяжкие телесные повреждения…
Нет, это невозможно! Придется перестать смотреть по телевизору дурацкие триллеры…
Альбина с неодобрительным видом протянула ей листок бумаги.
- Он оставил номер своего телефона и просил позвонить. Ради вашего же спокойствия.
Ага… Держи карман шире.
- Спасибо, Альбина, - ответила Долорес, надеясь, что говорит спокойно.