Почему в этих суровых словах ей почудились нотки грубоватой жалости? Элинор невольно сжалась и, бросив на Рея уничтожающий взгляд, подхватила сумку и направилась к лестнице.
– Признайтесь, Элинор, ваш приезд сюда был своего рода бегством. Криком о помощи, если хотите.
Элинор остановилась как вкопанная. Затем круто развернулась к нему, словно разъяренная тигрица, сбросив обычную маску сдержанной отчужденности.
– Если я от кого и бежала, то только от вас, – яростно выкрикнула она. – Чтобы вы перестали вмешиваться в мою жизнь! – Она внезапно осеклась – в воздухе повисло странное напряжение. И остро ощутила взгляд наблюдавшего за ней мужчины. – Вы последний человек, к которому я бы обратилась за помощью, Рей, – бросила она. – Самый что ни на есть последний.
– Понятно. Ладно, Элинор, решайте сами, что вам делать, только запомните: если вы отсюда уедете…
– То тем самым признаю, что вы правы, и я не способна написать эту книгу, – оборвала она. – О нет, я не уеду. Я останусь и заставлю вас взять назад все ваши оскорбительные замечания. Вот увидите.
На лице мужчины появилось странное выражение – смесь усталости и торжества, и у Элинор вдруг возникло ощущение, что она попалась в тщательно расставленную ловушку. Но она отбросила эти мысли. Все равно Рей здесь долго не продержится, утешала она себя, поднимаясь наверх. Он существо городское – из тех, кто не может жить без ярких огней и шума большого города, и через пару дней он начнет здесь помирать со скуки. А потом он уедет, и она останется работать в тишине и покое. До тех пор ей придется просто постараться не обращать на него внимания. Это будет нетрудно – ведь удавалось же ей избегать его в последние десять месяцев, с тех пор, как он стал партнером Дианы. Элинор покривила душой: внутренний голос нашептывал ей, что все эти месяцы Диана служила буфером между ней и Реем.
Элинор сердито мерила шагами небольшую спальню, в сотый раз, жалея о том, что ее агент согласилась на партнерство с этим противным типом. Девушка знала, что она была одинока в своем предубеждении: все вокруг считали, что Диане несказанно повезло, раз ей удалось заполучить старшим партнером человека, имевшего потрясающую репутацию в мире литературы. Ведь авторы буквально стелились перед ним в надежде, что Рей согласится представлять их интересы.
Нет уж, она его услуг никогда добиваться не будет, мрачно подумала Элинор, и вдруг вспыхнула, сообразив, как двусмысленно выглядит эта фраза. У Рея не было постоянной подружки, тем не менее он не испытывал недостатка в женском обществе. Напротив! Элинор поджала губы, вспомнив, какой нескончаемый рой красоток, по словам Дианы, увивался вокруг Рея.
Вот и прекрасно, пусть к ним и отправляется, да поскорее!
Какая досада, что Фелиси, не подумав, разболтала ему, куда она собирается! Элинор стиснула зубы, вспомнив, как он обвинил ее в том, что она трусливо сбежала. Да, сбежала – от него и его угроз нанять секретаршу. Но не от своей любимой работы, вовсе нет!
Элинор насторожилась, услышав шаги на лестнице. Раздался тихий стук в дверь, и; прежде, чем она успела ответить, Рей приоткрыл дверь и просунул голову в щелку:
– Вам не надо принести что-нибудь из машины? Полагаю, этот рюкзачок – не весь багаж, что вы привезли с собой? Кстати, если хотите принять ванну, вода горячая.
Он что, думает, она не в состоянии сама принести свои чемоданы? Эта фальшивая забота еще больше разозлила Элинор. Можно подумать, его волнуют ее удобства! Он, видно, считает ее круглой дурой, если пытается в этом убедить. Все, что ему от нее нужно, – это книга. Элинор нахмурилась, смущенная собственными противоречивыми чувствами. Она устала и была на взводе, и Рей был последним человеком, с которым ей хотелось делить этот крохотный уединенный коттедж, но она уже заявила ему, что остается, и отступать не собиралась.
– Если бы мне были нужны мои вещи, я бы пошла и взяла их, – грубо ответила девушка. – И ванна мне не нужна. Единственное, чего я хочу, – это лечь спать.
Брови мужчины слегка приподнялись, однако во взгляде, устремленном на девушку, не было насмешки. Скорее в его глазах читалась жалость.
Жалость! У Элинор внезапно защипало в глазах. Рей осторожно закрыл дверь, а она все продолжала стоять неподвижно. В горле першило, а сердце билось часто-часто. Как он смеет ее жалеть! Как он смеет… Стряхнув оцепенение, Элинор поспешно разделась и направилась в ванную, предварительно удостоверившись, что Рей уже спустился вниз.
Наскоро умывшись и почистив зубы, она вернулась в спальню. Вынув из волос шпильки, помассировала голову, снимая напряжение. Волосы у нее были густые и волнистые. Все-таки следовало бы подстричь и уложить их в модную прическу, подумала Элинор, расчесывая волосы на ночь. Толстая мужская пижама, которую она купила специально для поездки сюда, оказалась теплой, как она и рассчитывала, но девушка почему-то чувствовала себя некомфортно и беспокойно ворочалась в постели. Все из-за Рея, с горечью думала она, взвинтил ее нервы до такого состояния, что она никак не успокоится.
Если бы только Диана не заболела! А еще лучше – не согласилась бы на партнерство с Реем… Однако в душе Элинор знала, что изъяны в ее книге от этого бы не исчезли, и нельзя все сваливать на Рея. Что же ей делать со своей героиней?
Элинор постаралась сосредоточиться и представить себя на месте Эжени. Наверное, Рей был прав, предлагая версию о том, что, узнав о затеваемом Генрихом браке, она бы попыталась расстроить его планы. Плохо уже то, что, похоже, Рей может предсказать поведение ее героев лучше ее самой. Наконец Элинор удалось заснуть, но ее сны были сплетением неясных мыслей и образов. Сначала ей приснилась Эжени, бросающая вызов королю, заявляя, что не выйдет замуж за избранного им человека. Элинор увидела свою героиню, убегающую по дворцовому коридору под любопытными взглядами придворных. Да, Эжени дерзко бросила в лицо Генриху, что скорее забеременеет от первого встречного, чем выйдет замуж за королевского протеже. А потом она выбежала в сад и, увидев среди гулявших там придворных кузена, выкрикнула его имя и готова была уже броситься к нему, как вдруг на ее пути возник темный силуэт мужчины. В последнюю минуту незнакомец подхватил девушку, когда она чуть не налетела на него со всего размаха. Опустив ее на землю, он оказался лицом против солнца, и Эжени могла разглядеть лишь герб на эфесе его шпаги. Мужчина был одет строже, чем обычно одевались придворные. Эжени сделала попытку вырваться из его объятий, и тут луч солнца осветил его черты… Элинор протестующе вскрикнула и проснулась. Ее всю трясло. Спальня была погружена во мрак, а тишина после привычного городского шума, казалась почти зловещей. Элинор дрожала от холода и одновременно задыхалась, словно ей пришлось пробежать большое расстояние. Кожа на руках горела, словно кто-то с силой стиснул их и оставил синяки. Опустив глаза, Элинор с изумлением обнаружила вместо атласа и кружев толстую пижамную фланель и тут же густо покраснела. Ведь во сне она была Эжени, а мужчина, на которого она налетела, был Реем Парришем. Элинор невольно поежилась, вспомнив свои дерзкие слова, брошенные королю, и раздраженно покачала головой. Свои слова… Что за глупости! Она, конечно, и прежде отождествляла себя со своими персонажами, но не до такой же степени! Что касается грез о Рее… По-видимому, это просто ее подсознательная реакция, своего рода способ справиться с гневом и негодованием, которые он в ней вызвал, резонно подумала Элинор.
Только вот откуда такое странное ощущение внизу живота? И такое смятение в чувствах? Впечатлительному подростку такие ощущения вполне бы подошли, но для взрослой двадцатишестилетней женщины… Да и вообще этот Рей её совсем не привлекает – ну ничуточки.
Не привлекает? Элинор замерла, глядя в темноту. Откуда взялись у нее такие мысли? Она невольно передернула плечами, словно стремясь стряхнуть непонятную тревогу, внезапно завладевшую всем ее существом.
Наверное, она просто заболевает, сказала себе девушка. Это беспокойство, неожиданное ощущение собственной уязвимости для нее были совершенно нехарактерны. Просто она расстроена из-за книги. Да, именно поэтому: она переживает из-за книги, а Рей только усугубляет ситуацию, Господи, и зачем он только сюда явился! Хоть бы не приезжал, отчаянно воскликнула про себя Элинор. Он здесь ей не нужен. Он ее выводит из душевного равновесия. И она страстно пожелала, чтобы он уехал, оставил ее в покое, а главное – перестал смотреть на нее с этим выражением жалости, которое ее несказанно злило.
3
После беспокойной ночи Элинор, естественно, проспала. Когда она, наконец, проснулась, первым, что она услышала, был стук тяжелых капель дождя по стеклу и завывание ветра.
В спальне было восхитительно тепло, и Элинор с удовольствием поджала ноги. Теплая комната, ненастье за окном – все это напомнило ей о детстве. Девушка поплотнее закуталась в одеяло и снова закрыла глаза.
– Я думал, вы приехали сюда работать.
Протяжный мужской голос сразу вывел Элинор из блаженного состояния, и она резко села в постели. У кровати стоял Рей с подносом в руках. Дивный аромат свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри. На подносе рядом с чашкой был тост, золотисто-поджаристый и сочившийся маслом.
– Надеюсь, вы взяли с собой какую-нибудь подходящую одежду, – заметил Рей, ставя поднос на прикроватную тумбочку. – У Дианы здесь нее рассчитано разве что на короткий летний отпуск.
– О чем вы толкуете? – рассердилась Элинор. – В доме центральное отопление, и здесь замечательно тепло. Если вас что-то не устраивает, то вам лучше вернуться в Бристоль.
Рей смерил ее мрачным взглядом.