Говоря это, Энн придвинулась ближе к нему, чувствуя, что это был единственный способ прекратить опасный разговор. И его рука сжала крепче ее руку, когда он вел ее в сложном рисунке танца. При его индивидуализме можно было ожидать, что он будет танцевать нечто собственное, не подчиняясь ритму танца. Энн так и думала, но выяснилось, что была к нему несправедлива: он оказался великолепным танцором, да и Энн не уступала ему в этом, их дуэт был идеально гармоничным. Музыка стала медленной, потом прекратилась совсем, и он, поддерживая ее под локоть, вывел из танцевального зала.
Энн зевнула и попыталась прикрыть зевок ладонью.
- Вы устали, - быстро проговорил он. - Я отвезу вас домой.
- Но вы, должно быть, тоже устали. Ведь это вы весь день занимались творческой работой.
Он улыбнулся:
- Это что, острота на мой счет?
- О нет, - серьезно сказала она и коснулась рукой его руки. - Я это говорю как комплимент.
Они прошли через весь танцевальный зал, через фойе и, обойдя отель сбоку, подошли к его машине. Поездка по темным улицам пролетела мгновенно, и очень быстро они уже были у дверей ее дома.
- Это был чудесный вечер, Энн. Еще раз спасибо, что задержались на работе.
- Я рада, что смогла быть вам полезной.
Она повернулась посмотреть на него. Его лицо было почти не видно в слабом свете приборного щитка.
- Кстати, если вы и следующую неделю будете отсутствовать, мне бы не хотелось брать жалованье.
- А на что вы собираетесь жить? Будете питаться воздухом? Я могу позволить себе оплачивать ваше время, глупышка.
Его губы небрежно коснулись ее рта. Это был первый намек на что-то интимное, на ту близость, к которой она стремилась с самого начала, но сознание того, что он целует ее, принимая за совсем другого человека, лишило поцелуй всякого удовольствия. Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее саму, а не вымышленную героиню. Видимо, ее колебания как-то передались ему, и когда она обняла его за шею, он тут же отпрянул:
- Вы очаровательный ребенок, Энн. Идите спать.
Наклонившись вперед, он открыл ей дверцу и почти что вытолкнул из машины.
Улыбаясь, Энн поднялась по ступенькам к входной двери, отперла ее и вошла в дом.
В течение выходных она много думала о Поле. Из всех мужчин, которых она когда-либо встречала, он был самым непредсказуемым, переходил мгновенно от раздраженной озлобленности к душевной теплоте, от сарказма к комплименту. Нисколько не льстя себе, она могла сказать, что за то время, пока она у него работала, он стал все меньше видеть в ней секретаря и больше воспринимать ее как индивидуальность. Но только в этот последний вечер, когда они танцевали вместе, когда он провожал ее домой и легко поцеловал перед домом, она почувствовала, что он увидел в ней женщину. Теперь, если все пойдет по плану, она скоро сможет осуществить замысел.
Она лениво размышляла, как он прореагирует на это. Если Марти права, это заставит его с еще большим недоверием относиться к женщинам, а это, в свою очередь, отразится на его работе. Она отогнала от себя эту мысль: он должен был думать о последствиях до того, как обидел Розали Дональдс.
Утром в понедельник она оделась с особой тщательностью, радостно сознавая, что бледно-лимонный цвет ее ситцевого платья точно совпадает с цветом ее волос. Высокая, загорелая, вся золотая, она напоминала колос пшеницы, с которым Пол когда-то сравнил ее. Весело мурлыкая какую-то мелодию, она вошла в дом на Хэмпстед-Мьюз. Повесив пальто в шкаф, она прошла на кухню. Смизи еще не вернулась со своего уик-энда, и задняя дверь была открыта. Она поставила чайник, чтобы выпить чашку чаю, и прошла в кабинет.
На столе стояли бокалы, пепельницы были полны окурков, на многих из них были следы помады. Энн быстро прибрала в комнате, опорожнив пепельницы, поправив подушки на диване и сменив в вазах цветы. Ей было интересно, спит ли еще Пол, и, решив приготовить ему чай, она отправилась на кухню. На пороге она остановилась в изумлении: Сирина ставила на поднос две чашки. В коротком розовом сарафанчике, с лентой из той же материи в волосах, она выглядела невинной и юной, но это впечатление быстро рассеялось, когда она подняла глаза и заметила Энн.
- Не рано ли вы приходите на работу?
- В мое обычное время. Сейчас больше девяти тридцати.
Сирина поглядела на кухонные часы:
- Действительно. А я и не обратила внимания. Я сегодня пришла сюда рано, чтобы сделать Полу сюрприз. Я знаю, что Смизи нет, и решила, что приготовлю ему завтрак.
Энн с усилием улыбнулась:
- Вы могли не беспокоиться. Я могла сама это сделать.
- Уверена, что могли бы.
Чайник засвистел, и Сирина отступила в сторону, ожидая, пока Энн выключит газ, наполнит заварной чайник и достанет из буфета молоко и сахар.
- Не знаю, хотите ли чего-нибудь еще, миссис Браун, - сухо проговорила Энн. - Не уверена, что вы сможете найти все сами.
- Вообще-то я хотела попросить вас быть ангелом и отнести для меня наверх поднос. Я могу споткнуться на своих высоких каблуках.
Без слова Энн подняла поднос и пошла наверх. Перед дверью спальни Пола Сирина забрала у нее поднос.
- Спасибо, теперь я справлюсь сама. - Не тратя времени на стук, она толкнула дверь и вошла. - Просыпайся, соня. Я принесла тебе чудный завтрак.
Через полуоткрытую дверь до Энн, стоявшей в холле, донесся голос Пола:
- Тебе не стоило так беспокоиться. Подойди сюда, я хочу поблагодарить тебя.
Энн захлопнула дверь кабинета и остановилась у своего стола, дрожа от ярости. Что ей за дело, если Пол Моллинсон позволяет Сирине распоряжаться в его доме и вести себя так, как будто он ее собственность. Они очень хорошо знали друг друга четыре года назад, и для них было вполне естественно, если они собирались продолжать свои отношения, продолжать быть накоротке друг с другом. Возможно, Сирина уже жалеет, что когда-то отвергла Пола? Энн нахмурилась, взяла чистый лист бумаги и застыла, напряженно глядя на его белую поверхность, будто надеялась прочесть на ней ответ на свои вопросы.
Она все еще задумчиво стояла над бумагой, когда молодая актриса вошла в комнату со шляпой от солнца в руке:
- Все готово к работе?
Чувствуя себя рядом с миниатюрной рыжеголовой куколкой великаншей, Энн ответила не очень вежливо:
- Конечно… если и мистер Моллинсон готов.
Сирина улыбнулась входившему в этот момент в комнату Полу:
- Дорогой, твоя драконша-секретарша сердится, потому что ты не готов с ней работать.
- Я этого не говорила. - Энн обернулась было к Полу, но тут же отвела глаза в сторону. Впервые она видела его одетым так вольно: в одних шортах, плотно сидевших на бедрах, с обнаженной заросшей грудью. - Я не знала, мистер Моллинсон, хотите вы сегодня утром работать или нет.
- Конечно хочу. - Он повернулся к Сирине: - Будь ангелом, поразвлекай немного себя сама.
- А ты долго будешь занят? Я не хочу одна сидеть в саду.
- Не очень долго. - Он полуобнял Сирину тонкой загорелой рукой. - Посиди в гамаке, согрей его для меня.
Сирина, не обращая внимания на Энн, вывернулась в его руках и подняла к нему свои губы для поцелуя. Энн демонстративно занялась бумагами у себя на столе, пока низкий голос Пола, в котором звучал смех, не заставил ее поднять глаза.
- В чем дело, Энн? У вас такой грозный вид.
Не в силах отвлечься от следов помады на его тонких губах, Энн промолчала. Пол закурил сигарету и уселся верхом на стул около своего стола.
- Вам не нравится, когда сюда приходит Сирина, не так ли?
- Я об этом совершенно не думаю, - обретя наконец голос, который неожиданно стал высоким и дрожащим, произнесла Энн. Она откашлялась и продолжила: - Я готова работать, если готовы вы.
Он пожал плечами:
- Вы, дорогая моя, паршивая актриса. Я не уверен, что смогу ясно мыслить под вашим хмурым взглядом. Что мне сделать, чтобы к вам вернулось хорошее настроение? Еще один вечер в Дорчестере?
- Нет уж, спасибо.
- Ну, ну. Блестящее окружение очень вам идет.
- Счастлива, что вы так считаете, - едко ответила она. - У меня, кажется, появился шанс, что оно будет у меня всегда.
- Что вы имеете в виду?
Энн сказала это, не подумав, но вопрос Пола требовал ответа, и, чтобы разозлить его, она ответила:
- Просто агентство Мак Брайд очень помогло. Я, кажется, встретилась… - она помолчала, - именно с таким человеком, какого я искала.
- Вы мне раньше не говорили об этом.
- Я не знала, что должна докладывать вам о своей личной жизни!
- Конечно не должны! Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете.
- Боюсь, что не знаю.
Пол пристально посмотрел на нее и с ненужной силой потушил окурок.
- Как он выглядит… этот мужчина, с которым вы встретились?
- Очень приятный.
- Это я понял. А еще?
- Он… ему, думаю, около сорока семи, очень интересный, даже красивый. Высокий, волосы темные, слегка седеющие. Очень элегантно седеющие. На висках.
- Как романтично, - саркастически заметил он. - Полагаю, он богат?
- Думаю, да. - Теперь Энн начала получать удовольствие от разговора. - Он приглашал меня в субботу и воскресенье и хочет увидеть меня снова. Я почти уверена, что нравлюсь ему.
- Почему бы вам не нравиться ему? Вы молоды и красивы.
- Вы так считаете? - Она наклонилась вперед, завлекающе облизнула губы. - Вы действительно так думаете?
- Да, думаю. И нечего строить мне глазки.
Покраснев, она выпрямилась:
- Прошу прощения. Я считала, что вам нравится, когда ваши женщины не скрывают своих чувств.