Глава 2
Встреча. Варя
Он расслабился в ожидании неминуемого столкновения, вряд ли наемник сдаться без сопротивления, но дверь открыла стройная, ухоженная женщина, только усталые "гусиные лапки" в уголках глаз и черный шелковый шарф, делали ее старше, как и любое горе.
- Тимур дома?
- Проходите, - старясь казаться спокойной, произнесла женщина, поправляя рукой шарф, знамя своей скорби.
Человек в штатском, заслоняя собой узкий коридор, прошел в зал и сел на стул. Был он высок, накачан, под широкими темными бровями, очень детские голубые глаза.
В комнату робко вошли дети: девочка лет десяти и мальчик, дошкольник. Леха глядел в пол, на вязанные шерстяные носки мальчика, мужчина боялся поднять глаза и увидеть в детских лицах, черты недавнего врага.
Он сразу и бесповоротно решил не говорить женщине правду. Пусть кто-то другой, но не он.
- Я ничего не понимаю, я думала, придут из военкомата, но вот также пришел какой-то сослуживец мужа и принес справку о смерти. А где же "похоронка", - она вспомнила, давнее, слышанное в кино слово.
- А справку, можно посмотреть?
Официальное заключение о смерти, дата, печать, в тот день его, Алексея вывезли на лечение в М.
Женщина махнула отрешенно рукой, и девочка, взяв малыша за руку, увела в детскую.
Алексей вдруг отчетливо вспомнил свое сиротское прошлое, когда ждешь что к тебе придет мама или папа, как купят шоколадные конфеты, и ты поделишься со всем друзьями, и с воспитателями. И такая тоска на него накатила, и жалость к этой красивой, теперь уже вдове, а особенно к ее детям.
- Вот, - гость привстал, и, вынув из заднего кармана брюк портмоне, положил на стол небольшую пачку денег.
- Довольствие за два месяца, - пояснил он растерянной женщине.
- Я ничего не понимаю, - устало сказала Варвара, - я думала, придут из военкомата, но вот также пришел какой-то сослуживец мужа и принес справку о смерти и тоже деньги. А где же "похоронка", - она вспомнила, давнее, слышанное в кино слово.
- А справку, можно посмотреть? - спросил Алексей.
Женщина махнула отрешенно рукой, и девочка, взяв малыша за руку, увела в детскую. Вскоре ребенок вернулся в комнату и протянул лист бумаги. Официальное заключение о смерти, дата и печать. Мужчина обратил внимание на число. В тот день его вывезли в М. на лечение.
Варя, не рыдая, смотрела на вестника беды.
- А где же тело, ведь похоронить надо, ничего кроме справки. Что детям сказать, когда вырастут?
- Там, такая рубка шла, всех в братской могиле оставили. Но мы еще вернемся, - уверенно закончил он.
- Ну как же так, где это, хоть горсть земли, чтобы в церкви отпеть.
- В следующий раз, как только попаду туда опять, - сказал он и угрюмо замолчал.
И сама собой вспомнилась яма на окраине села, где хоронили боевиков, тех за чьими телами не приехали родственники. Лежа по госпиталям, он меньше всего думал, что именно так состоится эта встреча с женой врага, самой прекрасной женщиной на земле.
- Может быть чаю, - вдруг предложила хозяйка, а потом мягко осела на пол.
Варя очнулась от холода, когда мужчина уже перенес её в кухню и омыл лицо шершавой ладонью. Увидела участливое лицо гостя и глубоко вздохнула.
- Кому позвонить? - спросил он.
- Зачем?
- Ну, пусть придут, поддержат.
- У нас никого нет. Здесь в М. нет. Тимур поссорился с родителями, но вы не беспокойтесь, мне уже лучше.
Глава 3
О чужих женах. Леха
Алексей, попрощавшись, ушел. Во дворе зашумел дождь, торопиться было некуда, он сел на ступеньки и сжал голову руками. Если бы она сказала, останься, он остался бы в этом доме навсегда.
Тогда в училище, и потом, воюя и отлеживаясь в госпиталях, он, всегда представляя ее - ту, которая его ждет и всегда она была похожа на Варю.
Вот уже и виски поседели, а так вот пришлось встретиться. Жена врага, пусть убитого, но врага. И дети, не его, и радости от того, что наемник убит, нет.
Он теперь часто сидел в ее дворе, незаметно провожал ее с детьми до школы, стоял за их спинами в церкви, Варя даже в церкви не плакала, и его не замечала.
Он помнил ее девочкой, женщиной она стала ее красивей. Пушистые русые волосы она теперь собирала в пучок, не носила брюк, предпочитала юбки и блузки. Строгая, чистая, и скорбь свою она не выставляла напоказ.
У Лехи в душе росло что - то такое, невозможно воздушное, похожее на облака, или на сны о матери, которую он никогда не видел, неосуществимые и прекрасные, и у этого чуда было имя - Варя.
Конечно, он не был монахом, правда, опровергая все анекдоты, никогда не спал с женами друзей. А вот с вдовами…
Была у него в жизни история, скорее печальная, чем пошлая.
Боевой друг его умирал не от ран, и не в бою. Скосил молодого тридцатилетнего мужчину рак. Сделали операцию, и выписали домой - умирать. Валера, так звали боевого друга, последний год был инструктором в спецподразделении и виделись они редко. Высокий, под два метра мужик, гнувший подковы, теперь лежал, высохший, желтый, похожий на мумию.
Леха, старался смотреть другу прямо в глаза, и хотел запомнить его тем Валеркой, сильным и ловким зубоскалом, у которого на все случаи жизни была готова шутка. Больше всего Валера любил шутить про ВДВ: "Вы из ВДВ, если тельняшка в семье есть у всех, даже у кота." Или, "Если кот бьет кирпич головой - это десантно-штурмовой кот, если лапой - то разведчик, сапер, или просто обычный кот. Если кот бьет черепицу лапой - это штабной кот-офицер".
Перед смертью Валера, попросил у Егорова в долг, и потом, счастливо улыбаясь и плача от боли, рассказывал, как любовался женой в новой норковой шубе.
Алексей встретился с Мариной, женой друга, после его смерти в день годовщины. Проводить Валеру в последний путь не успел, был на задании, а она позвонила после поминок, захотела отдать деньги.
Они встретились у нее на квартире, просидели до утра, пили вино, вспоминали Валеру, а потом она постелила ему на диване, он остался, и еще раз, потом перевез вещи.
Похожая на цыганку Марина, ярко красилась, ярко одевалась. И вся была такая словно огонь - обжигающая, умелая в ласках, хозяйственная - повезло, одним словом.
Он верил, жена офицера, это женщина - судьба, не предаст, и дождется, каким бы ты не пришел с войны.
Было с Мариной и сытно, и сладко, Алексей почти поверил в присказку "стерпится - слюбится", но она его предала, как, наверное, и Валерку предавала, когда он болел.
Он не смог вылететь на задание, в Москве был шквальный ветер, проливной дождь, Леха вернулся домой, и своими глазами увидел Марину с другим мужчиной. Ничего так бычок, но слабоват против Алексея.
Наверное другой бы набил сопернику морду, а он просто выставил того на площадку в чем мать родила. Леху не тошнило от запаха крови или смерти, а вот в таких идиотских ситуациях, ему было так гадко, словно слизняка раздавил. С воображением у него было туговато, а вот с понятием чести он был знаком не понаслышке.
Собрал вещи, и ушел, не слушая обвинения в частом отсутствии, и что-то там о проходящей молодости. Марина звонила не раз и не два, потом перестала. Он не испытывал боли от этой измены, наверное оттого, что знал, есть другие - верные.
Такие, как жена их "Бати", уже двадцать лет вместе или жена Савушкина Андрея, того еле собрали после боя в полевом госпитале, инвалидное кресло, почти ослеп, а жена и даже теща, на него чуть ли не молятся.
Андрей Савушкин, пацан был неказистый, и уши слишком большие, да еще беда, лысеть начал рано. С девчонками тоже не очень ладилось, те, кто нравился парню, над ним смеялись. Так что невесту ему выбирала мама, пусть и задержавшуюся в старых девах дочь старой знакомой, но квартира у нее была трехкомнатная, а у Андрюшки еще пять сестер замуж отдавать.
Как водится, сойтись помогла водка, шашлыки и идеальная чистота в квартире. После скудной жизни с безалаберными сестрами, Андрюша, стал, кататься, как сыр в масле.
После срочной службы, Савушкин остался служить по контракту. В своем решении он был тверд, и жене с тещей пришлось смириться.
В армии Савушкин освоил специальность радиста, и в разведгруппе был самым сильным после минометчика, полевую рацию некоторые гражданские даже не смогут поднять.
В тот роковой для Андрея рейд, их группа из одиннадцати человек, вышла в разведку, и попала в засаду завязался неравный бой. Андрей был контужен, но смог вызвать подкрепление. Он остался добровольно на прикрытии, когда группа начала отход. Андрей был на связи с Центром, и стрелял, уничтожая боевиков, десятерых не меньше отправил к праотцам. Террористы почувствовали свой перевес в численности, открыли шквальный огонь, Андрей был ранен, истекающего кровью его вынесли из-под обстрела и погрузили на санборт. Благодаря его самоотверженности помощь пришла в точно указанное радистом место, и это спасло жизни и ему, и еще пяти разведчикам.
Савушкин проснулся от боли, выкручивало ноги, он открыл глаза.
- Маша, сделай что-нибудь, сил нет терпеть, ноги ломит, - и увидел, как жена вскочила и выбежала в коридор. Он зацепился здоровой рукой за край простыни и приподнял затекшее тело.
Ног ниже колен не было, и руки одной тоже, остался обрубок, даже протез не одеть.
В палату забежала медсестра со шприцем. Андрею сделали укол, и он, отвернувшись к стене, застонал от боли и от Машиного предательства.
Но вечером жена сидела на краешке кровати, повязав Андрею салфетку кормила, ароматным куриным бульоном и совсем не плакала. И это его Маша, такая всегда витающая в облаках, и рыдающая от сентиментальных романов и сериалов.