- Нет, у Сэма я всего пару месяцев. Я была в Майнтоне, когда Сэм в начале зимы подхватил какой-то ужасный вирус гриппа, а потом началась пневмония. Пришлось вернуться домой, ухаживать за ним. Да и отель не на кого было оставить. Я-то думала, что быстро здесь со всем разберусь, но не получилось. А вообще-то я жила в Майнтоне давно, как школу окончила. И работала там.
- Тоже барменшей?
- Нет. Правда, пока училась на курсах, приходилось по вечерам подрабатывать барменшей, но потом - нет. Так что здесь пришлось снова вспоминать это занятие.
- Кем же вы работали в Майнтоне? Клерком, секретаршей?
- И опять не угадали. Я была управляющей мотелем.
- Управляющей мотелем!?
- Да, а почему нет? - вызывающе осведомилась Алекс, слегка раздосадованная его откровенным удивлением.
- Нет-нет, все в порядке. Просто меня ориентировали, что вы барменша.
- Ну, извините, что разочаровала вас, - съехидничала Алекс.
- Что вы! Я вовсе не разочарован, я поражен! Полагаю, вы и познакомились со своим другом у вас в мотеле? Наверняка он там останавливался!
- Да, ненадолго. Если быть точной, на три недели и один день.
- И между вами было что-нибудь серьезное?
- По крайней мере, тогда я так думала.
- Но, что-то случилось?
- Да, случилось. Пожар ночью, тогда целое крыло мотеля выгорело. Погиб один мужчина. Об этом сообщали в теленовостях. Вот тогда-то его жена и объявилась. Не мужчины, а моего друга. Она позвонила в мотель узнать, все ли в порядке с ее благоверным.
- Ой-ой!
- Вот именно, ой-ой, - грустно повторила девушка.
- И как же вы поступили?
- Я попросила его поискать другой мотель и другую дурочку, которой можно вешать лапшу на уши.
- И?..
- Он уехал.
Но не сразу. Он пытался убедить Алекс, что действительно ее любит, но не может оставить жену из-за маленьких детей. Клялся, что не открывал ей правду, так как был уверен, что она ни минуты с ним не останется, если узнает, что он женат.
И оказался прав.
Бедный ребенок! - подумал Гордон, заметив, как трясутся ее руки и дрожат губы.
Его всегда бесило, когда сексуально озабоченные жеребцы обманывали наивных девчонок, пытаясь затащить их в постель. Как это низко, подло! Господи! Да всегда найдется масса женщин, готовых отдать им себя, и без насилия или обмана. Однако некоторые хлыщи, кажется, почитают за особую доблесть обольстить беззащитную глупышку, нежную и доверчивую, которая даже не представляет, что какие-либо сексуальные отношения возможны без истинной любви. Эти скоты клянутся им в вечной любви, обещают весь мир, играют на чувствах. До тех пор, пока не затащат в постель.
Девственниц им подавай! Зачем? Быть может потому, что сами - отвратительные ублюдки, которым нравятся слезы старомодной добродетели? Или импотенты, чувствующие себя героями с неопытными девчонками, которым не с чем сравнить их жалкие действия? Кто знает?
После разговора с Алекс Гордон окончательно поверил, что девушка действительно была девственна до встречи с этим кретином. Но сейчас? Он сомневался. Черт возьми, если она не переспала с тем типом, то почему велика ее обида?!
- Знаете, не все мужчины такие, как он, - вежливо заметил Гордон.
- Не знаю, - отвернувшись к окну, пролепетала девушка. - Больше я ни с кем не встречалась.
- Сколько ему лет?
- Не спрашивала. Нет, я действительно не спрашивала, но на вид он ваш ровесник. А вам сколько?
- Тридцать пять.
- Выглядите моложе.
- Спасибо.
- Похоже, курение вам не повредило. - Алекс улыбнулась и строго добавила: - Пока.
Гордон весело рассмеялся.
- Открыть секрет? Просто я никогда не ем гамбургеры и чипсы, не пью дешевого вина и не переношу всякую "клубничку".
- У вас что, аллергия? - удивилась Алекс.
Да-а… - подумал Гордон. Какое же она, в сущности, невинное дитя. Пожалуй, не стоит ее сразу шокировать. Но, с другой стороны, не могу же я все время, пока она будет жить в моем доме, играть не свойственную мне роль?!
- Ну, хорошо. Не мешает кое-что рассказать вам сразу, раз уж мы будем жить вместе. Я иногда приглашаю к себе подружек и они остаются у меня на ночь. Надеюсь, что это не создаст вам проблем. Естественно, я буду благоразумен и действие ограничится моей спальней. Она достаточно далеко от гостевой комнаты, где будете жить вы.
Девушка как-то съёжилась, вжалась в спинку кресла. Но Гордон будто не замечал ее состояния.
- Хочу, чтобы вы с самого начала все правильно поняли, - заявил он строго. - Я не собираюсь менять привычную жизнь только потому, что вы будете в доме.
- Я и не думала об этом, - растерянно пробормотала она.
- Ну и отлично. Раз уж пошел откровенный разговор, не соблаговолите ли рассказать о себе что-нибудь? Что вам хотелось бы делать? Или без чего вы просто не можете обойтись? Вот Сэм говорил, что вам нравится готовить. Я, правда, сказал ему, что мы будем обедать вне дома вдвоем, но…
- Только вдвоем? - перебила его Алекс.
- А что, есть проблема?
- Нет-нет. Только… ну… а как же ваша подружка?
- Вики не живет в моем доме постоянно, и чаще раза в неделю она не заходит. А по будням вообще никогда не появляется. Итак, о вашем увлечении здоровой пищей. Позвольте вас заверить, что в ресторанах, которые я предпочитаю, будут просто счастливы, приготовить для вас все, что захотите. Однако если вы все-таки пожелаете готовить сами, скажите мне заранее. Тогда мы сначала заедем в супермаркет за продуктами, так как я их в доме не держу, потому что, как вы сами понимаете, не готовлю.
- Вообще не готовите? Никогда?
- Никогда.
- А ваша девушка?
Гордон весело рассмеялся.
- Слава Богу, нет. Вики занимается рекламой авиалиний, и дел у нее так много, что зачастую некогда даже перекусить, а не то чтобы готовить.
Для Виктории, Вики, Гордон сделал исключение из своих правил выбора подружек. Он не связывался с умницами, но в данном случае не смог побороть искушения назначить свидание красивой остроумной девушке, узнав, что она просто влюблена в свою работу - как ни удивительно, тоже рекламный бизнес.
Правда, потом, познакомившись поближе, Гордон обнаружил у Вики массу недостатков и старался поменьше находиться в ее обществе.
- И завтрак не готовите? - продолжала удивляться Алекс.
- Я не завтракаю дома, - объяснил Гордон. - Я пью кофе в офисе, когда приезжаю на работу. Это в будни, а по выходным я долго сплю, затем тоже только чашечка кофе и время переодеваться к обеду в ресторане. В течение недели у меня масса деловых обедов, хотя случаются дни, когда я просто обхожусь сандвичами из соседнего бистро.
- А в ресторане вы ужинаете каждый вечер?
- Почти каждый. Иногда заказываю ужин на дом по телефону.
- Но это же дорого!
- Согласен. Однако я могу позволить себе это.
Посмотрим, что она скажет, когда увидит пентхаус, подумал он.
Гордон терпеть не мог домашние дела. Вероятно потому, что их с избытком хватало в детстве. Тетка, страшно ленивая особа, заставляла мальчика работать с утра до вечера. Он готовил, стирал, убирал в доме и во дворе, был, по сути, бесплатным рабом. С восьми до шестнадцати лет.
Зато теперь Гордон и пальцем не пошевелит, чтобы сделать что-нибудь по дому. Каждую неделю на пару часов к нему приходит женщина, которая умудряется все вычистить и вымыть так, что и пылинки не найдешь. Она следит за его одеждой, стирает ее или отдает в чистку. По пятницам она задерживается подольше, чтобы все выгладить.
Окна в пентхаусе моют профессионалы, дважды в год приезжают из химчистки, чтобы забрать ковры, которые затем привозят идеально чистыми.
- Вы, должно быть, очень богатый человек, - задумчиво протянула Алекс.
- Да, богатый, - без ложной скромности подтвердил Гордон.
Девушка промолчала и, казалось, никак не отреагировала. Гордону захотелось узнать, о чем она задумалась. Вероятно, о том, что он высокомерный и экстравагантный, очень эгоистичный. Если его предположение верно, то у него есть и оправдание. Он много лет работал как проклятый, рискуя всем. Не так уж много людей, которые выдержали бы такую каторгу. А сейчас он имеет право пожинать плоды своего адского труда. И черт побери того, кто посмеет осудить его за это!
Ее молчание явно затянулось, и Гордон почувствовал себя провинившимся ребенком. Неожиданно Алекс посмотрела на него каким-то отсутствующим взглядом и отрывисто попросила:
- Расскажите мне о тете. Как вы думаете, почему мой отец называл ее безнравственной и греховодной?
Гордон облегченно вздохнул. Слава Богу! Беседа переходит в другое русло, и ему не надо больше рассказывать о себе.
- Пожалуй, точно объяснить я не смогу. Не знаю, что именно имел в виду ваш отец. А он был очень религиозным? - поинтересовался Гордон после минутного раздумья.
- Не уверена.
- А как он относился к сексу?
- Он никогда не говорил об этом. После смерти мамы в его жизни других женщин не было. А если нет секса, то и вопросов нет.
- Расскажите мне о своей маме, - неожиданно попросил Гордон.
- Пожалуйста, но рассказывать особенно и нечего. То есть я мало что знаю. Она умерла, когда мне было полтора года, поэтому личных воспоминаний, как вы понимаете, у меня нет. Даже ее фотографий. И отец редко говорил о ней. Вот только после его смерти Сэм кое-что рассказал мне. Я была очень любопытна, можете представить? Так что появилась некоторая ясность…