* * *
Снаружи догорал костер и бормотали чьи-то пьяные голоса. Пахло дымом. Катерине лежалось хорошо в кольце рук Чиана Малика, после долгого сложного дня в голове была только звездная дымка, тишина и покой. Впервые после аварии корабля. Впервые с начала этого космического похода. Впервые за много лет, пожалуй…
- Ты такая гладкая, - сказал он, нюхая ее шею. - Твердая. Как камень или лед.
- Это хорошо? - спросила Катерина.
Адреналин еще не ушел до конца. Спать не хотелось.
- Хорошо, - ответил Чиан. - Наши женщины мягкие, податливые. Укусишь за загривок - и все. А ты вывернулась и укусила меня, - он, кажется, вибрировал от смеха, и то было приятно. - Необыкновенно, Катилина.
- Твои люди не будут ко мне по-другому относиться? - спросила Катерина. - Что я не твоя жена.
- Только скажи - и будешь. Будешь старшей женой.
- Нет. Отвечай на вопрос.
Она уже знала, что талисцы уважают супружескую верность и девичью честь.
- Ты показала, что ты одна из воинов. Тебя приняли в круг. Что происходит между воинами в их шатрах - никого не касается.
- Что ты имеешь в виду?
- Килич и Таак живут в одном шатре, делят все на двоих, включая жен. Как побратимы в древних легендах. Но сейчас уже никто не живет так… и они делят не только кровь.
- Ого! Но все-таки они оба мужчины. Разве вы не считаете, что мужчины - лучше женщин?
- Мужчины лучше женщин. Но иногда душа рождается в теле по ошибке. Мать Лавии звали Кан-Икташ, она была воительницей из племени вулу. Пришла к нам по ледяной пустыне. Ее приняли в круг. Она стала женой Кана, но плавала с нами за рыбой и добывала иной раз больше всех. Только месяц не ходила, перед тем, как родить Лавию, да потом еще два, пока кормила. Ее раненый карул затянул под лед вместе с Каном. Если ты родишь мне ребенка, как она родила Лавию, ты будешь не только воином, но и моей старшей женой. Он, этот ребенок, будет без шерсти, как ты?
- Не будет ребенка, - Катерина сама удивилась, что испытала мимолетное сожаление при этой мысли. - Мы слишком разные. Карулы же никогда не рожают жеребят от поющих рыб?
Чиан вновь потерся носом об нее.
- Я покажу тебе поющих рыб. Спи.
* * *
Чиан Малик выбрался из шатра перед рассветом. Не спалось.
Катилина все-таки заснула. Она спала как каменная, не то что люди: у нее и дыхание становилось почти неслышным, и вытягивалась она, расслаблялась, как покойник. Чиан хотел свернуться вокруг нее, как они когда-то спали в детстве (Аликан так вокруг него сворачивался, когда был больше), но не получилось. Не похожее тело. Совсем чужое.
Над землей было холодно, холоднее обычного, и звезды мерцали особенно победительно. Кулиина, звезда влюбленных, подмигнула ему розовато. Серебряный Охотник равнодушно целил куда-то за горизонт.
Хорошо.
Но никогда не бывает так, чтобы все черные мысли сбежали. Аликан Малик, сводный брат и наказание предков, вечный укор на совести Чиана, сидел, нахохлившись у потухшего костра, перебирал в ладонях горсть амулетов. От амулетов слышался мерный треск и шебуршание.
- Что сидишь? - Чиан подошел к брату. - Спать бы шел.
Показалось - почему-то показалось - что можно поговорить нормально, без груза вины, повисшего между ними.
Аликан поднял глаза снизу вверх. Глаза у него были совершенно отцовские, и это Чиана почти напугало. Настроение испортилось.
- Ты хороший вождь, Чиан. Ты войдешь в легенды.
- О чем ты?
- Гости со звезд могут многое, - сказал Аликан, помолчав. - Песни говорят: они ходят по небу и по морю. Они помогут нам построить корабли, как у предков, и мы опять станем сильным и могучим племенем. Займем Перешеек и острова, построим свои Твердыни. Не одну, много.
- Мы захватим эту твердыню, - бросил Чиан. - А потом… да, может, если она увидит нашу доблесть, она даст нам корабли и останется с нами.
- Нельзя воевать Твердыню, - Аликан говорил так устало, будто не пил вместе со всему огненное вино.
- У них пять десятков людей. У нас - двадцать.
- Двадцать десятков, из них больше половины - женщины и дети! А они будут отсиживаться за частоколом крепости, как десять лет назад, и мы так же потерпим поражение, как отец, и положим лучших воинов!
Чиан думал, что разозлится. Что нашипит на брата, бросит ему с высока, что если он трусит, то и не нужно лезть под ноги к тем, кто сражается. Но, видно, Аликан знал, когда выбирать время: отголоски недавнего счастья все еще бродили в крови.
- Что, по-твоему, нужно сделать? - спросил Чиан. - Мы обещали звездным гостям, что возьмем крепость штурмом.
- Они хотели торговать с ними. Прими их предложение. Выкупи у ча-ола то, что им нужно, и пусть звездные гости помогут нам заплатить дань. Пройдем мимо Твердыни миром, а потом, за следующие десять лет, пока карулы будут странствовать по континенту и вернутся в бухту Аллол для брачного сезона, мы научимся опять строить легкие корабли, и поплывем на острова, и никакая Твердыня нам не нужна будет! А там женщины родят больше детей, будет теплее, больше выживут. Будет больше воинов. И если захочешь, захватим Твердыню тогда, когда у нас будет не столько же матерых бойцов, сколько у них, а в два, в три раза против нынешнего!
Чиан помедлил. Что-то сжалось у него в горле. Аликан говорил страстно, убедительно. Видно было, что эти мысли пришли к нему не вчера. Впервые Чиан подумал, что, может быть, брат не так уж затаил злобу за то, что вождем сделали Чиана в обход старшего, хотя Аликана запытали ради племени. Может быть, он помогает и советует искренне?..
- Когда у нас будет вдвое воинов против нынешнего, - проговорил Чиан, - я уже не буду вождем Талиса.
- Отчего? - нахмурился Аликан.
- Оттого, что другие воины свергнут меня раньше, - рубанул Чиан ладонью одной руки по ладони другой. - Теперь, когда я сказал, они трусости не потерпят.
- Прошлое уже ушло, будущее еще не настало, Чиан! Так говорят предания! Подумай о настоящем, Чиан!
- Ты не воин, Аликан, ты не поймешь.
- Да, - Аликан опустил глаза. - Я всего лишь шаман.
Чиан коротко рыкнул, развернулся и пошел прочь. Море разыгралось к ночи, даже не поплаваешь.
Он свистом подозвал Звездочку, вскочил на нее. Та понимала - ткнулась мордой в лицо.
И до рассвета они бродили вдвоем по замерзающей степи.
* * *
Катерина проспала весь следующий день. К счастью, в этой бухте талисцы задерживались на три дня, так что никто не требовал от нее вновь громоздиться на седло и куда-то там ехать. Слава богу.
Она выползла на свет божий только к обеду, немного опасаясь, что Чиан либо соврал ей, либо не понял вопроса. Но нет, все обращались с нею еще более уважительно, чем прежде.
Остальные воины тоже показались из шатров поздно, но ближе к вечеру Чиан вновь собрал их и устроил что-то вроде общей тренировки. Катерина тоже в ней участвовала, и, черт возьми, ей это понравилось. Она поймала себя на том, что учит Тотугу кое-каким броскам и заставила себя прекратить. Отошла в сторону.
- В чем дело? - спросил Чиан.
- Устала, - соврала Катерина. - Мы, звездные гости, деремся сильно, но устаем быстро.
Ее оставили в покое. И тут подошел, можно даже сказать, неслышно подкрался Аликан Малик.
- Вы, звездные гости, выносливее наших, - проговорил он задумчиво. - И настойки на вас действуют хуже, слабее. Я заметил вчера.
Катерина не стала врать дальше. Аликан нравился ей, в чем-то даже больше Чиана: слабость к умным мужчинам. Чиан зато смотрел на нее собачьим взглядом, и это было приятно - на нее с подросткового возраста так никто не смотрел.
Она закатала рукав и показала браслет.
- Смотри, он не снимается, - она врала: браслет можно было снять, и довольно легко, но назад - не оденешь без специального оборудования. Такие штуки снимали только для медицинских процедур… или с трупа. - Это… такой волшебный амулет. Он записывает все, что я вижу и говорю. И отправляет раз в сутки на наш… остальным звездным гостям. Никто это не смотрит, кроме меня. Ни у кого нет… нужных заклинаний. Но если вдруг будут какие-то сомнения… если кто-то меня заподозрит в чем-то… то эти живые картинки вскроют. И все увидят.
- Тебе не поверят на слово? - Аликан нахмурился. - У тебя нет чести? Что ты натворила?
- У нас никому не верят на слово, - хмыкнула Катерина. - Разве у вас не бывает, что идут против чести? Наш обычай мудр. Даже если кто-то нарушит слово, другие не пострадают.
- Но почему от этого ты не хочешь учиться с нашими воинами?
- Я не хочу учить ваших воинов, - покачала Катерина головой. - Это у нас запрещено.
- Вы что же, собираетесь с нами воевать?
- Нет, просто есть такие законы… - Катерина не знала, как объяснить про невмешательство в развитие низших рас и про печальный опыт американских индейцев, поэтому она просто сказала: - Законы предков. Мы их чтим.
- Вы не чтите честь, но чтите законы?
Аликан не насмешничал - он пытался понять. Катерина с грустью, но и с некоторым раздражением подумала, что тяжело, наверное, быть мыслящим человеком, да еще и инвалидом, в племени охотников и рыболовов. Между тем, всего один сеанс в медотсеке корабля вылечил бы ноги Аликана…
Дальше думать эту мысль не хотелось, потому что Катерина сразу начинала чувствовать себя подло.
- Мы чтим разум, - вдруг она нашла нужные слова. - И удобства. Мы хотим, чтобы всем было удобно. Поэтому мы стараемся… поменьше мешать друг другу.
У Аликана загорелись глаза.
- Хотел бы я посмотреть на ваш мир…
- Да, мне тоже интересно, что бы ты про него сказал, - кивнула Катерина.