- Я… хм… не заметил, чтобы вы присоединились к дискуссии и встали на сторону вашего приятеля, защищая его. Не может ли быть так, что втайне вы согласны со мной?
Ей стало тошно от его самодовольной улыбки, и она промаршировала на кухню, не снизойдя до ответа. Там с размаху поставила поднос на стол так, что посуда на нем жалобно зазвенела. Доктор Крэйфорд последовал за ней.
- Ваше громкое молчание я расцениваю как согласие.
- Думайте как хотите.
Розали отвернула оба крана на полную мощность, и струя воды с такой силой ударила в раковину, что забрызгала все вокруг, включая ее платье. Она промокнула его полотенцем и начала с шумом мыть чашки и блюдца, со стуком составляя их на сушилку. Доктор Крэйфорд взял было посудное полотенце, но она повернулась и выхватила его у него из рук. Его глаза опасно блеснули.
- Я настаиваю, - произнес он таким тихим голосом, что она тут же успокоилась, вернула ему полотенце и продолжила мыть посуду.
- Знаете, - задумчиво проговорил он через какое-то время, - ваш молодой человек заинтриговал меня. Он тот, кого можно назвать классическим образчиком гуманитария в период стагнации. Его предметы так тесно связаны с прошлым, что теперь он и настоящее видит глазами человека из прошлого. Его предубеждения против науки и ученых основаны лишь на невежественных замечаниях и мнениях других людей, которые он принял, не задавая вопросов, не обдумав самостоятельно. И если бы вы смотрели на ситуацию непредвзято, а не со слепой враждебностью, вызванной положением, в котором оказались в собственной семье, то безусловно согласились бы со мной.
- Это вы демонстрируете невежественность и предубежденность своими бесчувственными словами о нас, не-ученых, - накинулась на него Розали. - Основная цель предмета, который я преподаю в техническом колледже, - облагородить ученых вроде вас, которые презрительно задирают нос при одном упоминании о культуре.
Его брови поползли вверх.
- Так, значит, в плане культуры ученые - полные профаны? Теперь вы копируете вашего приятеля и повторяете, как попугай, то, что говорили при вас другие.
Он повесил полотенце на крючок, засунул руки в карманы. Следующая его реплика, Розали была уверена в этом, предназначалась специально, чтобы вывести ее из себя.
- Мне кажется, что основная цель жизни всяких гуманитариев и любителей классики вроде вашего приятеля - бесить нас, ученых, и заставлять нас ценить себя еще больше.
Она попалась на его приманку и возмущенно осведомилась:
- Вы и меня относите к данной категории? Я тоже вас бешу?
- Конечно. Вы так же, как и он, с завидной глупостью рассуждаете о вещах, которые находятся за пределами вашего понимания.
Розали повернулась к нему, сжав кулаки.
- Не могли бы вы, доктор Крэйфорд, оставить меня в покое? - И с ужасом осознала, что ее глаза наполнились слезами.
Он посмотрел на нее с изумлением:
- Простите. Я не хотел вас расстроить. Броня, за которой вы так любите прятаться, по всей видимости, не толще кожи. Постараюсь помнить об этом в будущем. - На пороге он обернулся и улыбнулся. - Спокойной ночи, Розали.
Она начала привыкать к новой работе. Ее предмет, обществоведение, был обязателен для всех студентов колледжа. Розали обнаружила, что, обучая этих молодых людей, чье происхождение и начальное образование были весьма разнообразны, ей приходится напрягать воображение и использовать свои знания гораздо интенсивнее, чем в школе, где дети боялись задавать вопросы.
Студенты высказывали новые, смелые идеи, дискуссии на занятиях становились подчас такими жаркими, что Розали откладывала в сторону приготовленные дома записи и даже не заглядывала в них. Это беспокоило ее, так как ей казалось, что процесс обучения выходит из-под контроля, и она решила поговорить об этом с руководителем факультета, Уоллесом Мэйсоном.
В день их встречи в его кабинете сидела секретарша. Уоллес Мэйсон представил их друг другу:
- Марион, это мисс Пархэм, новый преподаватель обществоведения, дочь Франклина Пархэма, главы факультета точных наук и математики. Я верно говорю, мисс Пархэм?
Она кивнула.
- Мисс Пархэм, познакомьтесь с моим бесценным секретарем, Марион Харлинг. Мисс Пархэм, вас зовут Розали, если не ошибаюсь?
Розали кивнула.
Уоллес Мэйсон сказал секретарше, что позовет ее позже, и пригласил Розали присесть. Она заметила, что он смотрит на нее с интересом; и в его глазах было еще что-то, что она предпочла проигнорировать.
- Проблемы с работой, мисс Пархэм?
Она объяснила ему свои тревоги и сомнения, стараясь не смущаться под его пристальным взглядом. Но он, меряя шагами кабинет, ее успокоил.
- Такое активное участие студентов в обучении говорит о том, что ваши занятия идут успешно. Совершенно очевидно, что вы достаточно увлекаете их, коли они хотят высказать собственные суждения.
- Я никогда не смотрела на это с такой точки зрения, - призналась она.
Он сел.
- Знаете, ведь на самом деле это основная цель курса обществоведения - помочь им лучше выражать свое мнение как поодиночке, так и группой и снять барьеры в общении. Возможно, вы еще не заметили, что многие подростки, приходящие в колледж, не умеют выражать свои мысли. Если вы, учителя, поможете им справиться с этой проблемой и научите их общаться, вы сделаете большое доброе дело для общества…
Слушая его, Розали поняла, что на самом деле идет по верному пути, и ее волнение улеглось.
Он посмотрел на часы и поднялся. Розали тоже встала.
- Надеюсь, теперь вы чувствуете себя счастливее?
- Намного, спасибо вам, мистер Мэйсон.
- Если вам понадобится совет, приходите ко мне. Пока же, - он снова посмотрел на часы, - пришло время перерыва. Не выпьете ли вы со мной чашечку кофе? - В его глазах читался другой вопрос, и она порозовела.
- Ну, я… что ж, да, спасибо. Выпью с удовольствием.
Он открыл дверь в комнату секретарши:
- Мы идем пить кофе, Марион. Пойдешь?
Марион перестала печатать, взяла сумочку и направилась вместе с ними по коридору. Они нашли свободный столик в преподавательской столовой, и Уоллес Мэйсон стал расспрашивать Розали о ее работе в школе для мальчиков.
- Там было множество традиций, привязанных к прошлому, - рассказывала она. - Там преподают даже не современный, а древний греческий…
Уоллес с интересом посмотрел на нее:
- Вы считаете, такие предметы не находят применения в современном мире?
- Как вам сказать, они ведь никак не помогают решать современные проблемы, не правда ли? - Она смущенно замолчала, с удивлением осознав, что говорит. Неужели мнение доктора Крэйфорда так прочно угнездилось в ее мозгу, что она начинает считать его своим собственным? Розали оглядела столовую и с ужасом обнаружила, что он сидит за соседним столиком, внимательно прислушиваясь к их разговору, а в его улыбке сквозит легкая насмешка. Она тут же уставилась в свою чашку, пытаясь вновь обрести равновесие. К счастью, Уоллес Мэйсон и его секретарша о чем-то болтали, так что она успела взять себя в руки. До этого момента Розали не осознавала, как сильно в последнее время скучала по Адриану Крэйфорду, хотя то и дело сталкивалась с ним в коридорах колледжа да иногда замечала в столовой. Раза два в неделю он приходил к ним домой поработать с ее отцом над учебником, но никогда не оставался ужинать. Во время его визитов ее часто не бывало дома, но даже если и была, то сидела у себя в спальне до тех пор, пока он не уходил. По какой-то непонятной причине Розали не хотела с ним встречаться. Более того, ей хотелось спрятаться от него.
Теперь она знала почему. Он оказывал слишком сильное влияние на частоту ее пульса, его близость была роскошью, которую она не могла себе позволить слишком часто. Ее мысли пришли в полный беспорядок, и она с такой силой обрушила все свое очарование на соседей по столику, что Уоллес, казалось, воспринял это как открытое приглашение. Она подозревала, что он принадлежит к разряду мужчин, которых достаточно только слегка подтолкнуть, и в следующую минуту ее подозрения подтвердились.
- Вы заняты по вечерам, Розали? - буквально промурлыкал он ее имя, глядя на нее умоляющими глазами.
Она смутилась и тут же пошла на попятную.
- Обычно очень занята, мистер Мэйсон. В те вечера, когда я не встречаюсь со своим другом, - она намеренно подчеркнула эти слова, - я работаю дома над своими лекциями.
Он был явно озадачен ее отказом, но не смутился, очевидно надеясь на успех следующей попытки.
Доктор Крэйфорд, похоже, понял, что произошло, и вопросительно посмотрел на них. Розали с вызовом глянула на него, но вполне ясно дала ему понять, чтобы он не лез не в свое дело.
С этого дня по утрам Розали стала пить кофе с Марион. У них нашлось общее увлечение - пешие прогулки. Оказалось, что им обеим нравится отдых на турбазах, и девушки решили отправиться вместе в поход по Пеннинским горам или йоркширским вересковым пустошам.
Иногда к ним присоединялся попить кофейку Уоллес Мэйсон, и, к сожалению, его интерес к Розали, видимо, после ее отказа только возрос.
Однажды утром она сидела в преподавательской столовой одна, блуждая в собственном мире фантазий, как вдруг кто-то остановился рядом с ней и сказал:
- Привет, Розали.
Она, вздрогнув, спустилась с небес на землю и встретилась взглядом с карими глазами.
- Ой, здравствуйте, доктор Крэйфорд.
Он сел напротив нее, поставив на стол свой кофе.
- Повторяйте за мной - Ад-ри-ан.
Она улыбнулась:
- Ад-ри-ан.
- Пять баллов. Способная ученица. Может быть, мне даже удастся когда-нибудь научить вас математике.
Она рассмеялась, чувствуя себя беззаботно в его присутствии.