Какая-то часть Дани хотела, чтобы они подождали, по крайней мере, до того, как Бишоп не проверит другую часть здания, но инстинкты, также как и волны жара, опалявшие ее спину, твердили - у них просто нет на это времени.
Холлис сняла пистолет с предохранителя. После чего взяла его обеими руками, послав Дани быстрый взгляд:
- Готова?
Дани не стала тратить энергию и спрашивать, может ли хоть кто-то быть готовым к этому. Вместо этого, она сконцентрировалась на единственном оружии, которым обладала, которое находилось в ее раскалывающейся от боли голове. А затем кивнула.
Холлис сделала всего один шаг, когда сзади них раздался оглушительный грохот, и новая волна, практически невыносимой жары, угрожала сама втолкнуть их в лестничный проем. Крыша начала обваливаться. Они переглянулись, и Холлис спокойно проговорила:
- Закрой за нами дверь.
Дани собрала всю храбрость, которую только смогла найти, и даже если ее ответ и не был таким спокойным, как у Холлис, но, по крайней мере, ее голос не дрожал.
- Хорошо, - сказала она, закрывая дверь.
И они начали спускаться в ад.
Глава 1
Вторник, 7 октября
- Ночью ты опять видела этот сон, верно?
Дани продолжала пристально смотреть на свою чашку кофе до тех пор, пока тишина не затянулась чуть дольше, чем следовало бы, а затем взглянула на сестру.
- Да, опять.
Пэрис сидела напротив нее и держала свою чашку кофе обеими руками.
- Он был таким же, как раньше?
- По большей части.
- Значит не в точности. В чем он изменился?
Это был вопрос, на который Дани не хотела отвечать, тем не менее, она знала сестру слишком хорошо, чтобы бороться с неизбежным. Решительно настроенная Пэрис, была непреклонна, как прилив.
- Он был связан с определённым временем. Два часа сорок семь минут дня. Двадцать восьмое октября.
Пэрис повернула голову, чтобы посмотреть на календарь, который висел на холодильнике с помощью магнитиков в виде героев Южного парка.
- Говоришь 28? Этого года?
- Да.
- Через три недели.
- Я заметила.
- А люди, ты видела тех же людей?
- Те же люди, те же разговоры, тот же горящий склад, то же чувство неизбежности, - кивнула Дани.
- Кроме фиксированного времени, все остальное во сне было точно таким же?
- Ты же знаешь, этот сон никогда не повторяется в точности до мелочей. Какие-то отрывки, возможно, символичны, и у меня нет возможности понять, какие части не стоит понимать буквально. Я только знаю то, что вижу, и в этих снах всегда есть незначительные, а иногда - странные изменения. Может поменяться слово или жест в одном или другом месте. Я думаю, пистолет Холлис был другим, не таким, как прежде. И Бишоп в этот раз был одет в черный кожаный жакет, тогда как раньше на нем была темная ветровка.
- Но они всегда там. Эти два человека всегда присутствуют во сне.
- Всегда.
- Люди, которых ты не знаешь.
- Люди, которых я пока не знаю. - Дани в течение минуты хмуро смотрела на чашку кофе, а затем, повернув голову, снова встретилась с твердым взглядом сестры. - Во сне я чувствую, что знаю их очень хорошо. И я так понимаю их… Это сложно объяснить.
- Возможно, по той причине, что они тоже обладают сверхъестественными способностями.
- Возможно, - пожала плечами Дани.
- И сон закончился…
- Так же, как и обычно. Конец не меняется. Я закрываю за нами дверь, и мы спускаемся по лестнице. Я знаю, что крыша начинала рушиться, знаю, что мы не сможет выйти тем же путем, что вошли. Я понимаю - это ловушка, что-то ужасное и зловещее ждет нас в этом подвале.
- Но ты все равно спускаешься туда.
- Похоже, у меня не было выбора.
- Или это выбор, который ты сделала до того, как ступить на порог этого здания, - сказала Пэрис. - Возможно, это то решение, которое ты принимаешь сейчас. А время? Как ты увидела его?
- Часы.
- Они были на тебе? Мы же не можем носить часы.
- Знаешь, даже если бы я могла, то все равно не стала бы их надевать, - ответила неохотно Дани.
- Так что это были за часы?
- Они выглядели…военными. Большие, черные, цифровые. Со многим числом кнопок и несколькими дисплеями. Мне кажется, эти часы могли показать мне время в Пекине, а так же широту и долготу. Черт, может у них есть функция перевода с санскрита на английский - откуда мне знать.
- Как ты думаешь, что бы это могло значить?
- Ты изучала психологию один год, поэтому твои мысли, что каждая вещь должна что-то да значить, вполне естественны.
- Когда дело касается твоих снов - да - каждая деталь имеет значение. И мы обе это знаем. Да брось, Дани. Сколько раз ты видела этот сон?
- Несколько.
- Шесть раз. И это только те, о которых я знаю. Готова поспорить, что есть еще случаи, о которых ты не рассказала.
- Ну и что?
- Дани…
- Послушай, какая разница сколько раз мне снился этот сон. Это не важно, потому что это не предвидение.
- Как будто ты могла бы меня обмануть. Дани встала и понесла чашку к раковине.
- Да, но это был не твой сон.
Пэрис повернулась на своем стуле, однако, не встала с него.
- Дани поэтому ты приехала сюда, в Вентуру? Не для того чтобы я могла поплакать на твоем плече, пока длится этот ужасный развод, а из-за этого сна?
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ну, конечно.
- Пэрис…
- Я хочу знать правду. Не вынуждай меня самой искать ответ.
Дани развернулась, и, наклонившись, оперлась на стойку. Она еще раз, с сожалением осознала, что никогда не сможет скрыть правду от своей сестры, по крайней мере, на долгое время. Это то, что было свойственно близнецам.
У Пэрис были блестящие медно-каштановые волосы, которые сейчас были коротко подстрижены - она называла это своим возрождением после развода. Кроме того, Пэрис была слишком худой, но в остальном, смотреть на нее было всё равно, что глядеться в зеркало. Дани уже давно - еще с детства - привыкла к этому и теперь считала это плюсом. Наблюдение за игрой эмоций на выразительном лице Пэрис научило ее скрывать свои собственные переживания.
По крайней мере, от всех, кроме Пэрис.
- Мы пообещали, - напомнила ей сестра. - Оставить друг друга и жить своими собственными жизнями, своими мыслями и чувствами. И мы хорошо справлялись с тем, чтобы держать эту дверь закрытой. Но я помню, как открыть ее. Мы обе помним.
Нет ничего удивительного в том, что однояйцовые близнецы обладают особой связью, но между Дани и Пэрис она была, как сказал в детстве их друг - из ряда сверхъестественных вещей. Это было больше чем близость, более чем заканчивать предложения друг за друга, одинаково одеваться или играть в игру близнецов "поменяемся местами".
Дани и Пэрис, особенно, когда были маленькими, чувствовали себя скорей, как две половинки одного человека, нежели отдельными личностями. Пэрис считалась более веселой, ее легко было рассмешить, она много шутила, была постоянно жизнерадостна, открыта и доверчива. Одним словом - экстраверт. Дани была тише, спокойной и осторожной, можно даже сказать замкнутой. Ее было сложно вывести из себя, и ее доверие нелегко было заслужить. Дани куда более была склонна к самоанализу, нежели ее сестра.
"День и ночь" - так называл их отец. И он был не единственным, кто не правильно понимал то, что видел.
Дани и Пэрис предпочитали не спорить с этим, а правду знали только они двое. Они рано научились скрывать и маскировать ментальную и эмоциональную связь, которая существовала между сестрами. Со временем они поняли, как приспособиться к этой связи - "к двери", о которой говорила Пэрис.
Это позволило им обрести уединение в собственных мыслях - то, что большинство людей, так никогда и не научатся ценить. Это умение позволило, наконец, близнецам начать жить как две отдельные личности, а не как части одного целого.
Однако Дани скучала по прежней близости. Возможно, сейчас дело было всего лишь в одной двери. Сестры выбрали совершенно разные жизненные дороги, и в свои тридцать с небольшим, они в основном держали эту дверь закрытой.
Медленно кивнув, Дани проговорила:
- Хорошо. Сон появился несколько месяцев назад. Летом. Когда в Бостоне серийным маньяком была убита дочь сенатора.
- Тем, который до сих пор не пойман?
- Да.
- Я не вижу связи, - нахмурилась Пэрис.
- Не думаю, что она есть. Нет абсолютно никакой связи между мной и теми убийствами, я не знала ни одну из жертв, ни кого-либо из следователей. А у меня никогда не было видений, которые не касались бы меня или близких мне людей. Вот почему я не думала, что сон является провидением.
Не обращая внимания на слова сестры, Пэрис проговорила:
- Но потом что-то изменилось. Что именно?
- Я увидела выпуск новостей. Федеральный агент, который ведет расследование в Бостоне - мужчина из моего сна. Бишоп.
- Я до сих пор не вижу…
- Его жена - Миранда Бишоп.
- Черт побери! - Пэрис селя прямей. - Это ведь она рассказала нам об Убежище?
- Да.