Но платье… к утру оно превратится в мятую тряпку. Кейт открыла потрепанный чемоданчик Франчески. Интересно, что там Джанетта собрала в дорогу. С облегчением девушка обнаружила среди детских вещей блузку с юбкой и легкую твидовую курточку. Возможно, удастся убедить девочку переодеться утром в блузку и юбку, если же нет, то на худой конец можно будет прикрыть измятое платье курточкой.
Так что все нормально. Наиболее сложная часть поездки позади. Утром они прибудут в Париж, а к вечеру в Лондон. Кейт подтянула покрывало Франчески и выключила лампу над полкой девочки. Теперь можно расслабиться, пообедать, выпить бокал вина в вагоне-ресторане, а потом погрузиться в долгожданный сон.
Добраться до вагона-ресторана оказалось не так-то просто, и Кейт порадовалась, что поезд еще не отъехал от станции. Ей пришлой пробираться мимо школьниц, находившихся примерно в том же состоянии, что и Франческа; усталые девочки укладывались спать прямо в коридоре под бдительным присмотром двух встревоженных воспитательниц.
Одна из воспитательниц, молодая девушка с круглым веснушчатым, раскрасневшимся лицом, поймав взгляд Кейт, негодующе пояснила:
- С билетами произошла какая-то ошибка, и наши места оказались заняты. Представляете? А мы уже целый день в пути. Девочки с ног падают от усталости.
- Да, выглядят они утомленными, - сочувственно кивнула Кейт. - Неужели во всем поезде не нашлось свободных мест?
- Нам пришлось разместить девочек в разных вагонах. Но их тридцать человек, а нас всего двое. - Краснолицая девушка откинула волосы со лба и вздохнула. - Слава богу, пока что никто о них не споткнулся. Но я все равно считаю, что эти континентальные поезда совершенно невыносимы!
Кейт представила себе, какая утром поднимется суматоха, когда всем одновременно понадобится в туалет. Она пробиралась по узкому коридору, перешагивая через девочек, переступая через чьи-то вещи. У тамбура столпилась группа растерянных пассажиров, измученный проводник пытался их успокоить. Одно из купе было до отказа забито усталыми туристами, которые пытались хоть как-то устроиться на ночь, приклонив голову на нелюбезное плечо соседа. Кейт подумала, что в конечном счете двадцать гиней - не такая уж щедрая плата. А пассажиры все прибывали, Кейт едва увернулась от очередного увесистого чемодана. За ее спиной утомленный проводник отвечал умоляющим голосом надоедливой пассажирке:
- S'il vous plait, madame…
Человек, стоявший у окна, улыбнулся Кейт. У него были темные, почти черные, жгучие глаза.
- Ну и суматоха, - весело сказал он.
Кейт вяло кивнула. И тут же рассмеялась вслед за незнакомцем. В конце концов, все это и впрямь выглядело смешным, и почему бы им, англичанам, не посмеяться над нелепыми повадками иностранцев.
Эта мимолетная встреча взбодрила ее. Кроме того, ароматные запахи служили верной приметой близости ресторана. Вскоре Кейт оказалась в сравнительно пустом и тихом салоне и, пройдя к столику, на который ей указал вышколенный официант, опустилась на стул и с облегчением расслабилась.
Кейт лишь мельком взглянула на человека у окна, но она обладала редким умением схватывать увиденное на лету. Даже сейчас, несмотря на крайнюю усталость, она смогла бы набросать это необычное лицо. Смуглое и породистое, оно было испещрено морщинами, хотя человек и не выглядел старым. Кейт казалось, что большую часть времени это лицо хранит непроницаемую бесстрастность, но улыбка незнакомца была полна обаяния.
Кейт всегда казалось, что у угрюмого натурщика, позировавшего Тициану для знаменитой "Головы мужчины", была именно такая, быстрая и ослепительная, улыбка.
Она пошарила в сумочке, достала карандаш и принялась рисовать прямо на меню.
Официант принес суп. Кейт подняла взгляд и с огромным удивлением обнаружила, что напротив собственной персоной расположился заинтересовавший ее объект.
Незнакомец улыбнулся:
- Вы не возражаете?
- Ничуть.
Поезд тронулся. Внезапно Кейт осознала, насколько напряженный выдался день, и испытала чувство глубокого облегчения - пока все шло вполне благополучно. Лампы на потолке слегка покачивались в такт перестуку колес; Кейт казалось, что вместе с лампами покачивается и лицо сидевшего напротив человека, то скрываясь в глубокой тени, то снова выныривая на свет. Она и в самом деле страшно устала.
- Вы направляетесь в Англию?
- Да. Завтрашним паромом.
- Я тоже. Может, мы еще встретимся.
Не уготована ли незнакомцу роль ее "романтического увлечения" в этой поездке? Да нет, осталось слишком мало времени, а завтрашний день будет полностью посвящен прогулкам с Франческой по Парижу. Жаль все же, что она так устала.
- Вы были на каникулах?
- Нет, у меня работа. Вроде как работа. А скорее повод снова побывать в Риме.
- Что вам больше всего нравится в Риме?
- Думаю, Колизей. В солнечный ветреный день ранней весной, когда в расщелинах стен распускаются цветы.
- И там больше не слышно рыка львов.
Кейт кивнула.
- Лишь тишина да покой.
- Ничто не изменилось за прошедшую тысячу лет. И не имеет значения, опоздали ли вы на древнеримскую колесницу или на поезд в наши благословенные дни.
У него были темные искрящиеся глаза и решительная линия рта, запавшие щеки придавали лицу аскетичную угрюмость. Незнакомец мог быть кем угодно: от кабинетного мыслителя до разбойника с большой дороги.
- Довольно опасная философия, - откликнулась Кейт.
- Разве? Вы не откажетесь распить со мной бутылку вина?
- Благодарю вас. Мне лучше отправиться спать, но я согласна с вами - и через тысячу лет в этом мире ничего не изменится.
- Даже Елена заснула. - Он с искренним восхищением смотрел на нее. Не будь Кейт такой сонной, она, быть может, пришла бы в замешательство, но сейчас она просто получала удовольствие от ненавязчивой беседы: словно перебрасываешься мячиком с любопытным незнакомцем.
- Меня зовут Люсиан Крей.
- А я Кейт Темпест. Мое имя не столь романтическое.
- Романтическое?
- В вашем имени есть привкус романтики. Оно немного напоминает сценический псевдоним. Вас не обидели мои слова?
- Совсем нет. В конце концов, Шекспир бы назвал вас Мирандой.
Она рассмеялась:
- Глупости. С моим-то носом!
Официант уже стоял у столика со списком вин. Довольно быстро они выяснили, что оба предпочитают красное вино. Почему-то данное обстоятельство показалось Кейт еще одним звеном, связывающим ее с этим необычным человеком. Еще одним? Она нахмурилась. А что, собственно, их связывает? И все-таки она интуитивно чувствовала, что Рим оказывает на него такое же воздействие, как и на нее. Осевшая пыль давно утихшей суеты и покой древних камней…
Внезапно Кейт осознала, что новый знакомый внимательно рассматривает рисунок на меню.
- Неужели я выгляжу таким изможденным?
- Я не предполагала показывать это вам.
- Разумно. Если бы у вас была такая привычка, вы могли бы стать очень опасной особой.
- Знаю. Но лица людей не отпускают меня. Если я не перенесу их на бумагу, они, наверное, так и останутся впечатанными в мой мозг.
- Так, значит, вы занимались в Риме тем, что выискивали лица гладиаторов?
- А также лица, которые привлекали Микеланджело и Леонардо. Их по-прежнему можно встретить в этом городе. Посидите немного на улице Витторио Венето, и вы обязательно увидите эти лица: воплощения нищеты и скупости, разврата и коварства. А если вы переоденетесь соответствующим образом, то сможете найти и фарисеев в храме, цезарей и иуд, и голодных, и одиноких, и самаритян.
Он наполнил ее бокал.
- Я уже три дня в дороге, - смущенно сказала Кейт. - И, похоже, от усталости начинаю нести чепуху.
- Напротив. Я был бы рад, если бы вы продолжили.
- Нет, мое дело рисовать, а не разговаривать. А вы проводили в Риме отпуск?
- Нет, мне кое с кем надо было повидаться, - сказал он, как ей показалось, с нарочитой неопределенностью. - Завтра будет Париж, а затем Лондон. Могу я надеяться увидеть вас в Лондоне?
- Не слишком ли быстро мы продвигаемся?
Люсиан Крей улыбнулся и внезапно одарил ее совершенно откровенным взглядом, который привел Кейт в замешательство. Он не сводил с нее сверкающего взгляда, но в глубине этих чудесных глаз притаился холод, если не расчет.
- Кажется, еще вчера римские гладиаторы только-только скрылись во тьме веков, а сегодня уже маячит век двадцать первый. Слишком быстро? Моя милая Кейт!
Ее вдруг разобрал смех. От вина, усталости и мерного покачивания поезда Кейт казалось, будто она находится на веселой стремительной карусели, которая несет ее навстречу судьбе. Крей тоже рассмеялся и коснулся ее руки, и внезапно Кейт пронзило ощущение легкости и какого-то сумасшедшего счастья.
Она машинально отметила, что совсем не вспоминает о существовании Уильяма.
Вскоре Кейт поднялась и попрощалась. Ей нужно было хорошенько выспаться, иначе завтра она не справится с Франческой. Но девушка была уверена, что непременно встретит нового знакомого еще раз: может, за завтраком, может, на пароме, а может, и в Лондоне… А он так ничего и не сообщил о себе, за исключением несколько неправдоподобного имени. Впрочем, какое это имеет значение. Она все выяснит. У нее бездна времени.
Люди и багаж по-прежнему загромождали проходы. Кейт пробиралась к своему купе, осторожно обходя чемоданы и прикорнувших пассажиров. В своем вагоне она постаралась не потревожить спящих школьниц.