Шло время. Остался позади не принесший особой радости праздник красоты, и фигура королевы Иниты начала меняться. Король Жуарес наблюдал за этими изменениями с огромным интересом и часто гладил увеличивающийся живот жены. Когда же впервые стали ощутимыми толчки, которыми ребёнок давал знать о своём желании войти в мир, король потерял голову от счастья.
А когда подошло решающее время, Жуарес послал гонца к старой волшебнице Гаронне, велев передать ей свою нижайшую просьбу явиться во дворец и помочь королеве благополучно разрешиться от бремени. Волшебница не отказала монарху и была рядом с его женой всё время, пока длились роды. Она и вынесла на руках только что родившегося младенца в большой зал, где с нетерпением ожидали известий король и его придворные. Старая женщина подошла к Жуаресу и протянула ему маленький свёрток в белоснежных кружевах.
– Ваша дочь принцесса Сейлианна, мой король, – торжественно проговорила она, – ваша законная наследница.
Жуарес принял на руки дочь, откинул закрывающий маленькое личико уголок кружевной ткани и замер восхищённый. Принцесса была очаровательна. Тёмные, как у него самого волосики оттеняли белую кожу лица и маленький розовый ротик. Дитя зашевелилось в его руках, открыло мутноватые ещё голубые глазёнки и взглянуло на отца. И с этой минуты король Жуарес потерял покой. Его холодное, не знающее любви сердце вдруг заполнилось теплом и нежностью. Рождённая им дочь свершила чудо, недоступное ни одной женщине до неё – взяла в плен сердце отца.
Король долго смотрел на своё маленькое сокровище, потом провозгласил во всеуслышание, что сегодняшний день объявляется великим праздником и вечером во дворце будет большой пир. А потом, провожаемый недоверчивыми взглядами придворных, которым трудно было даже представить себе столь доброго короля, отправился в комнату жены, чтобы поблагодарить её за такой драгоценный дар. Окружающие не могли поверить, что это их король, такой жестокосердный и сластолюбивый до крайности.
Но чудеса продолжались. Вечером действительно был великолепный пир с богатейшим фейерверком, которым могло любоваться всё королевство. Королеву Иниту принесли в большой зал в шикарном кресле, и супруг не знал, чем угодить ей. Он сам, своими руками, подносил ей лучшие кусочки яств, заполнивших столы, и только потом ел сам. Придворные были потрясены, а королева не верила себе. С той давней ночи, когда волшебство старой Гаронны вернуло королю былую силу, и он овладел женой, как настоящий мужчина, жизнь её стала похожа на сказку. Король почитал её, как мать своего ребёнка, и выполнял все её прихоти. Но всю неожиданно проснувшуюся в сердце любовь отдавал только маленькой принцессе. Она стала владычицей его души.
А за год до этого важнейшего в королевстве события на острове Иттон у прежней королевы Стины родился чудесный крепенький мальчик. Старая Гаронна, улыбаясь во весь рот, приняла его в свои ласковые руки из чрева матери, сама обтёрла, запеленала и поднесла в большом зале своего дома Нуару, не находящему себе места от волнения:
– Прими своего первенца, Нуар, он поистине богатырь.
Счастливый отец, не помня себя от радости, взял на руки своего сына, заглянул в маленькое личико и высоко поднял его над головой.
– Мой сын!!! Я нарекаю тебя именем Форс, сынок. Ты должен вырасти высоким, сильным, бесстрашным, чтобы быть способным победить любого врага и надёжно оберегать всё, что тебе принадлежит и что тебе дорого.
– И с большим сердцем, умеющим любить, – добавила старая волшебница, вновь принимая на руки новорожденного младенца, – потому что без любви, этой самой могучей в мире силы, тебе не завоевать своего счастья, малыш.
И она двинулась в сторону комнаты, где лежала обессиленная, но бесконечно довольная Стина, а несколько женщин суетились возле неё, приводя в порядок саму роженицу и залитое её кровью ложе. Потому что даже на волшебном острове в волшебном королевстве роды не обходятся без боли и крови, хотя Гаронна, конечно, смягчила родовые муки женщины.
– Возьми своего сына, Стина, – проговорила она, – наш маленький принц должен увидеть свою маму, когда впервые откроет глазки, это важно для него.
Женщина, нежно улыбаясь, склонилась над своим первенцем. И тут младенец открыл мутноватые ещё глазки, и взглянул, казалось, в самую её душу.
– Как он красив, – проворковала переполненная счастьем мать. – Он очень похож на тебя, Нуар, мой любимый муж. У него светлые волосики, как у тебя, и твои черты лица. Но думаю, что со временем глазки станут тёмными, как у меня.
Нуар, всё ещё не совсем пришедший в себя после пережитых волнений и обрушившегося на него счастья, только и мог, что смотреть на своих жену и сына – самое ценное, самое дорогое, что было у него в жизни.
– Я назвал его Форсом, любовь моя, – проговорил он, наконец, немного успокоившись. – Надеюсь, ты не станешь возражать? Ведь наш сын должен быть очень сильным, чтобы завоевать в жизни своё место.
– Нет, мой Нуар, я, конечно же, не буду против твоего решения, – согласилась женщина. – И я готова рожать тебе сыновей столько, сколько ты захочешь, ради того, чтобы наблюдать эту огромную радость на твоём лице. Таким счастливым и гордым я не видела тебя никогда, мой дорогой.
– Это потому, что я бесконечно люблю вас, тебя и нашего сына, и готов на всё ради вашего благополучия, – проговорил счастливый муж, глядя в любимые глаза и нежно поглаживая руку женщины.
– На всё ли? – тихонько пробормотала старая Гаронна, глядя на эту семейную идиллию.
Через некоторое время после столь важного для Мэджитана события, как рождение принцессы, старая волшебница Гаронна появилась в покоях главного волшебника королевства Иулея. Они долго беседовали между собой при закрытых дверях. После этого Иулей, просидев несколько дней перед своим волшебным зеркалом, исчез из королевства, и никто не знал, куда именно он направился.
Королева Инита не могла нарадоваться на свою дочь. Девочка подрастала и становилась красивее день ото дня. Когда ей исполнилось полгодика, и она уже уверенно сидела на руках у няни, стало ясно, что принцесса унаследовала от матери тяжёлый шёлк завивающихся в крупные кольца волос, только цвет их был чёрным, как вороново крыло – в отца. Короля Жуареса это бесконечно радовало. А зелёные, как у матери, глаза ребёнка необыкновенно красиво сочетались с чёрными локонами. Это тоже нравилось отцу. Какого бы высокого мнения ни был король о собственной персоне, своей любимой дочери он желал всего самого лучшего, и потому был доволен, что она унаследовала от королевы изящные черты маленького личика. Дитя было восхитительным, это признавали все. И слава о прекрасной принцессе из королевства Мэджитан разлетелась по всему Волшебному Миру, побуждая многих монархов задуматься и начать строить далеко идущие планы.
А когда девочке исполнился годик, в королевстве был объявлен великий праздник. В этот день никто не работал, все только и делали, что веселились и плясали. Вечером в большом зале королевского дворца был великолепный пир. Малышка принцесса сидела на руках у короля, когда ей поднесли маленький красивый торт с горящей посередине его свечой. Девочка удивлённо раскрыла глаза и взглянула на отца вопросительно – что, мол, это такое и что с ним делать.
– Это твоя первая свеча, сокровище моё, – ответил на это король и рассмеялся. – Её надо задуть, вот так.
И он подул изо всех сил на свой выставленный вверх указательный палец. Понятливое дитя улыбнулось в ответ и принялось из всех силёнок дуть на свечу, которая никак не хотела поддаваться. Наконец, совместными усилиями им с отцом удалось справиться со строптивым пламенем, и девочка весело расхохоталась, хлопая в ладоши. Король млел от счастья, держа на руках любимое чадо, а королева Инита, прижавшись к его плечу, смотрела на дочь сияющими глазами, излучающими любовь. Жуарес обернулся к жене и обнял её, прижав к себе – ведь именно эта женщина подарила ему это маленькое чудо. Придворные улыбались во весь рот, глядя на такое семейное счастье на троне.
А потом был роскошный фейерверк. В небо взмывали один за другим пышные букеты, рассыпающиеся разноцветными огнями, плавно опускающимися вниз. Стало светло, как днём. Потревоженные птицы стаями носились над морем, и даже дикие животные в лесах заволновались. А люди оглушительно кричали от восторга, глядя на эту красоту.
– Что это, ба? – спросил малыш Форс у держащей его на коленях Гаронны, показывая маленьким пальчиком на цветные звёзды в небе.
– Это в твоём королевстве празднуют день рождения принцессы Сейлианны, мой маленький принц, – ответила она, улыбнувшись.
Малыш был очень сообразительным, и уже хорошо разговаривал.
– Тебе это нравится? – спросила старая волшебница.
– Это красиво, но мешает спать птицам, – глубокомысленно произнёс мальчик. – Видишь, как они кричат и летают над морем.
Взрослые от души рассмеялись. Мальчуган был не по возрасту серьёзным и вдумчивым.
– Почему ты называешь Форса маленьким принцем, Гаронна? – поинтересовался Нуар. – Ведь его мать давно уже не королева Мэджитана.
– Это так, Нуар, она не королева. Но малыш родился на моём острове, и он, несомненно, принц Иттона. – Старая Гаронна посмотрела на мужчину задумчиво. – И потом… Но об этом мы поговорим позднее, когда сюда пожалует Иулей. Я пригласила его к нам в гости завтра вечером.
И они продолжали любоваться прекрасным зрелищем, пока маленький Форс не уснул на руках у волшебницы, которую, к её большой радости, сразу же нарёк бабушкой, как только стал говорить. Нежно улыбающаяся Стина забрала ребёнка из рук старой женщины и унесла в дом, чтобы уложить в его удобную маленькую кроватку. Они все трое жили в доме старой волшебницы, как будто действительно были её семьёй.