Но воспоминания упорно возвращались. Для нее, в то время одиннадцатилетней девочки, было настоящим потрясением в один момент перенестись из цивилизованного Дублина в полуграмотную крестьянскую семью, жившую в глухой горной деревушке. К тому же там, на новом месте, ей не очень-то обрадовались. Отец, сказавший ей, что она больше никогда не увидит ни Дублина, ни родную мать, вскоре исчез куда-то, и Энжи осталась наедине со своими страхами и одиночеством. Эти воспоминания до сих пор жгли ей сердце и, казалось, будут преследовать вечно.
Ее мать, начинающая талантливая девятнадцатилетняя актриса, познакомилась на одном из курортов с вольным художником, подрабатывавшим фотографией, Доменико Аньези. Она влюбилась в этого сицилийского красавца и забеременела от него. Их роман был страстным, свадьба скоропалительной, а супружеская жизнь излишне бурной. В итоге они расстались, когда Энжи было восемь лет. Отец периодически звонил и наведывался к ним, в основном тогда, когда его появления не ждали или оно было нежелательным. Пару раз он заводил разговор о том, чтобы снова жить одной семьей, и в такие моменты девочка тайно надеялась, что воссоединение родителей реально. Естественно, что, когда ее мать встретила другого мужчину и потребовала окончательного развода, Энжи была удручена. Как выяснилось, планы Маргарет резко расходились с планами Доменико, и супруги крупно поссорились. Вскоре после этого отец забрал дочь из школы после занятий и объяснил ей, что они отдохнут вместе несколько дней. Домой он предложил не возвращаться, поскольку в маленьком чемодане, бывшем при нем, находилось все необходимое для увлекательного путешествия, в которое они отправлялись. Он был весел и все время смеялся.
- А мама знает? - поинтересовалась Энжи.
И тогда отец открыл ей великую тайну: он и ее мать решили снова жить вместе. Неужели Энжи не рада тому, что вместо отчима у нее будет родной отец, а мама присоединится к ним на Сицилии в конце недели? Спустя некоторое время девочка поняла, какой страшной и жестокой ложью оказалось все это на самом деле.
Энжи свернула на извилистую горную дорогу и увидела указатель с надписью "Отель Лацио". Она повеселела и прибавила газу. Однако ей пришлось сбавить скорость, так как дорогу преградили медленно ковылявшая коза и две жизнерадостные свиньи. Настроение тут же испортилось, поскольку обстановка напоминала Мольфетте, ту самую деревню, в которой Энжи прожила долгие пять лет. Выйдя из машины на пыльной площади, она в мгновение ока очутилась среди суетливых и горластых кур.
Место, в которое она приехала, отличалось невероятной бедностью и убожеством. Энжи стало не по себе. Мертвая тишина оглушала. Девушка оглянулась по сторонам в поисках гостиницы, понимая, что ей придется провести ночь в этом Богом забытом уголке. Сквозь открытую дверь она увидела некое подобие кафе, откуда доносились далеко не аппетитные запахи.
Сморщив нос, она вошла. Толстый бармен равнодушно посмотрел на нее.
- Не подскажете мне, где находится отель "Лацио"? - спросила она на ломаном итальянском.
- Анжелика?..
Холодный пот прошиб Энжи, ноги подкосились: ее никто не называл так, кроме… Этот мелодичный, обволакивающий голос действовал на нее, как пение коварных сирен на отважных моряков. С трудом обретя душевное равновесие, она повернулась и увидела Лоренцо Боргезе, поднимавшегося из-за столика в дальнем углу забегаловки. Ленивой походкой он направился к ней. Во рту у нее пересохло, язык прилип к нёбу, тело покрылось испариной. Энжи решила, что она грезит наяву: в великолепном сером костюме от Гуччи с небрежно наброшенным на плечи белым плащом, Лоренцо казался прекрасным незнакомцем, непонятно как очутившимся в подобном захолустье.
- Не желаешь выпить со мной? - Его глаза, похожие на блестящие черные агаты, цепко ощупали фигуру Энжи, рука осторожно накрыла ее ладонь. - Да тебе холодно. - С этими словами Лоренцо снял плащ и бережно накинул ей на плечи.
Пораженная неожиданным появлением бывшего мужа, она не могла произнести ни звука, а лишь, широко раскрыв глаза, неотрывно смотрела на него. Почти двухметровый красавец с классическими чертами мужественного лица, он выглядел чертовски привлекательно. Воспоминания о страшном унижении захлестнули ее. Все, о чем она старательно пыталась забыть и похоронить навсегда, всплыло перед ней с новой силой.
- Это и есть отель "Лацио", - произнес Лоренцо.
- Эта дыра? - искренне изумившись, спросила Энжи, думая, что он ее разыгрывает.
- Ты здесь затем, чтобы встретиться с синьором Менотти?
- Как ты узнал? - Она была вне себя. - Нет, скажи, откуда ты знаешь? И вообще, что ты тут делаешь?
- Почему бы нам не присесть за столик?
- Присесть за столик? - эхом откликнулась Энжи, завороженно глядя на Лоренцо, словно тот мог испариться в любую минуту.
- А почему нет? Я не вижу здесь никакого синьора Менотти. - С этими словами он выдвинул ей стул. - Так ты присоединишься ко мне?
Солнечный луч, неведомо как проникший в полутемный зал, осветил старые, изрядно потрепанные плакаты на стенах, щербатый каменный пол и пропал. У Энжи появилось желание бежать, и она всем телом подалась к двери.
- Ты, что же, боишься меня теперь?
Энжи застыла на месте, объятая смешанным чувством страха и стыда. На какое-то мгновение она вновь почувствовала себя несмышленым подростком, послушно подчиняющимся каждому слову и желанию Лоренцо. В те дни она страшилась потерять его расположение и была готова сделать все, что бы он ни приказал. Нет, не Лоренцо научил ее бояться, а собственные, глубинные чувства, вызываемые его присутствием.
Так почему же она ненавидит его сейчас? По правде говоря, ей не хотелось искать причину, и, повернувшись, Энжи нехотя направилась к столику и плюхнулась на стул. Эмоции захлестывали ее, желание уйти сменялось намерением остаться, сожаление и горечь о прошлом уступали место равнодушию и безразличию к происходящему.
- Почему ты здесь? - сухо спросила она.
- Синьор Менотти не придет. Виллы принадлежат мне.
- Я не верю тебе, - сказала Энжи, недоверчиво косясь на него.
- Тем не менее это чистая правда. Я вызвал тебя сюда, потому что хотел увидеть, - с лучезарной улыбкой сообщил он.
- Зачем? - У нее помутилось в голове.
- Ведь ты моя жена. Прошло немало времени, и я решил напомнить тебе, что ты все еще моя законная супруга, - с некоторым пафосом произнес Лоренцо.
Энжи нервно засмеялась.
- Наш брак был аннулирован сразу же, как я вернулась в Ирландию. Разве ты не получил официальных бумаг? - резко спросила она.
- А у тебя они есть? - криво усмехнулся он.
- Они у мамы. Поскольку я не достигла тогда совершеннолетия, она занималась всеми формальностями…
- Ты видела бумаги о разводе?
- Послушай, я знаю, что суд признал наш брак недействительным!
- Тебе следовало бы выяснить все до конца, - лениво упрекнул ее Лоренцо.
- Как только вернусь домой, я сама прослежу, чтобы ты получил копию решения, - сердито сказала она, недовольная его настойчивостью. - Могу заверить тебя, что мы уже не супруги.
- Но мы ими никогда и не были… в полном смысле этого слова.
В памяти Энжи тут же возник эпизод в лифте, ее муж и другая женщина, их страстные объятия и жаркий поцелуй… Красивая блондинка, неистово гладящая голову Лоренцо во время поцелуя и всем телом прижимавшаяся к нему… И этот его взгляд, говоривший о том, что у них нет будущего и их брак ничего не стоит. Отъезд Энжи освободил его от ненавистных супружеских уз.
Она побледнела, не в силах скрыть волнение. Лоренцо внимательно следил за ней.
- Я искренне сожалею, что мы так расстались. Для тебя это была чересчур тяжелая сцена, - после паузы тихо сказал он.
Не желая, чтобы он угадал, что у нее на уме, Энжи с преувеличенным вниманием стала изучать стол. Рассуждать спокойно она не могла, поскольку вся находилась во власти эмоций. Ей не верилось, что она вновь сидит рядом с человеком, причинившим ей столько боли и так унизившим ее. Собрав волю в кулак, она решила держаться спокойно и с достоинством.
- Возможно, я напрасно вспоминаю прошлое, но тот эпизод создал пропасть между нами, - продолжал Лоренцо.
Набравшись мужества, Энжи подняла голову и посмотрела на него.
- Мне кажется, ты все выдумываешь, - с натянутой улыбкой произнесла она. - Просто я обнаружила, что принимала обычного смертного за святого. Издержки роста. Осознание реальной действительности неизбежно. - Пожав плечами, она резко сменила тему: - Итак, если ты действительно владелец тех вилл, то не приступить ли нам прямо к делу?
- Сразу видно, что ты давно не бывала здесь, - прокомментировал он ее слова и сделал знак официанту. - У нас так не принято обсуждать дела. Сначала мы должны выпить, поговорить о том о сем. Я приглашу тебя к себе домой на обед, и только потом, после обеда, мы, быть может, приступим к обсуждению.
- Я ни за что не соглашусь с тобой обедать, - горячо запротестовала Энжи.
- Но я пока и не пригласил тебя, - мягко возразил Лоренцо.
Она вспыхнула и потупилась.
- Мне кажется все это слишком неожиданным, - тихо сказала она.
- Насколько я помню, ты всегда любила сюрпризы, - откинувшись назад, протянул он, игнорируя растущий гнев собеседницы.
- Тогда я была ребенком…
- Хотя при этом не уставала повторять мне, что ты зрелая женщина, - перебил ее он, озорно блеснув глазами.
Энжи едва не поперхнулась от такого напоминания и вновь попыталась сменить тему разговора.
- Так все-таки ответь мне: ты теперь занимаешься туристическим бизнесом?
- Всем понемножку, - уклонился он от прямого ответа.