- Значит, ты не все знаешь о моем характере. С тобой я всегда был добр и ласков, жаль только, что эти времена давно прошли, - спокойно произнес он. - Я не терплю обмана в деловых вопросах, к коим, к моему величайшему сожалению, относятся ваши с матерью махинации.
Энжи остолбенело смотрела на него, не веря, что перед ней тот самый мягкий, сдержанный, вечно поддразнивавший ее Лоренцо, каким она запомнила его. Нет, этот высокий, надменный человек с каменным лицом не ее бывший муж. Неожиданно ее взгляд упал на корзинку в его руках. Ничего не понимая, она поинтересовалась:
- А это зачем?
- Для пикника, - тихо отозвался он.
- Пикника? - переспросила она, только сейчас осознав, что машина уже десять минут как остановилась, что они вышли из нее и разговаривают на обочине. - Нет, позволь уточнить. После того, как ты объявил о своем намерении выселить мою мать, ты надеешься, что я приму участие в твоем гнусном пикнике?
- Добавь к этому, что мысль о вручении уведомления разжигает мой аппетит, - заявил он и повернулся к ней спиной, собираясь уйти.
Потрясенная до глубины души услышанным, Энжи молча проводила его взглядом, пока голова Лоренцо не скрылась из виду. Стиснув зубы и подавив уязвленную гордость, она последовала за ним по тропинке под густую крону деревьев. Пройдя мимо развалин небольшого каменного дома, поросшего травой и кустарником, в тени раскидистого дерева она увидела разложенный плед и корзинку с продуктами. Лоренцо стоял неподалеку на невысоком холме и смотрел на деревушку, видневшуюся вдали. Когда Энжи приблизилась к нему, он обернулся.
- Лоренцо, - смущенно начала было Энжи. - Мне…
- Там вдали находится "Лацио", - безмятежно сказал он. - Моя бабушка родилась в том баре, где мы встретились с тобой вчера. У ее отца были мечты, которые так и остались мечтами.
- Я…
- Молчи и слушай. - Он строго посмотрел на нее, а затем спросил: - Что еще ты видишь?
Энжи в смятении огляделась по сторонам, не понимая, к чему он клонит.
- Мой прадедушка родился в том развалившемся доме, - тихо произнес Лоренцо. - В семье было одиннадцать детей, но только шестеро выжили. Он привел меня сюда, когда мне было восемь лет, и сказал, что здесь начинаются корни семьи Боргезе. Конечно, глухомань, но, поверь мне, я очень горжусь своим происхождением.
- Понимаю, - отрешенно согласилась она. - Но…
- Нет, ничего ты не понимаешь! - взорвался он и отошел.
Энжи не могла сосредоточиться, слишком много и сразу свалилось на нее. Лоренцо же как ни в чем не бывало, стоя на коленях на пледе, открывал бутылку с вином. Его руки не тряслись, как у Энжи, и все движения были строго выверены и спокойны.
- У мамы сейчас гостят знакомые, - вдруг сказала она. - Я не одобряю то, что она сделала, но ее жизнь была не из легких…
- Пока она не зацепила меня…
- Она могла бы стать великой актрисой, если бы ей не пришлось сидеть со мной, - произнесла она, переминаясь с ноги на ногу. - А потом отец забрал меня к себе, она не могла найти меня и в конце концов вторично вышла замуж, но, увы, они…
- Они обанкротились из-за ее причуд и прихотей.
- Мне она рассказывала по-другому, - возразила Энжи.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь. Маргарет алчна до мозга костей. Даже заключив с ней официальное соглашение, я ни на секунду не сомневался, что она предпримет ряд попыток в обход закона, и, поверь мне, так и произошло. При этом она проявила чудеса изобретательности и изворотливости. Не ожидай от меня сочувствия к ней. Да и у тебя тоже рыльце в пушку.
- Ты собираешься привлечь к ответственности нас обеих?
- По-твоему, я способен судиться с собственной женой? А вот твою мать… - он посмотрел в широко распахнутые, наполненные страхом глаза Энжи, - стоит хорошенько наказать.
- Но если ты считаешь и меня повинной в махинациях, то это будет нечестно! - горячо запротестовала она, ужаснувшись, что ее мать могут привести в суд и судить как преступницу.
- Уж не хочешь ли ты признаться, что участвовала в мошенничестве с самого начала? - осведомился Лоренцо. - У меня сложилось впечатление, что Маргарет выделяла тебе очень скромные суммы денег.
- Я всегда знала, что мама поступает абсолютно правильно, - вдохновенно лгала она, надеясь отвести гнев Лоренцо от матери и направить удар на себя.
Лоренцо пытливо посмотрел на раскрасневшуюся Энжи, дрожавшую как осиновый лист и готовую упасть в обморок в любой момент. Он прищурился.
- Теперь твоя история звучит несколько иначе.
- Я знала, что принимать от тебя деньги было нехорошо, но я… я ненавидела тебя после того, как увидела вас вместе в лифте в тот день! - в сердцах выпалила она, стараясь всеми средствами защитить мать.
- В это я охотно верю. Но мне также кажется, что ты скорее согласишься голодать, чем сознательно примешь от меня помощь. Неужели я ошибался в тебе? - Лоренцо испытующе посмотрел на свою жену, но та не слушала его.
- Пожалуйста, не поступай так с моей мамой, - умоляла она. - Будь милосердным, позволь ей собраться и спокойно уехать из дому.
- А что я получу в обмен за великодушие?
Воцарилась мертвая тишина, не нарушаемая даже легким дуновением ветерка, стрекотанием кузнечика в траве или движением листка. Полуденное солнце нещадно жгло. Энжи взглянула в непримиримые, жестокие глаза Лоренцо.
- Я не знаю, что ты хочешь…
- Неужели? И не догадываешься? - Он криво усмехнулся. - Хочу разделить с тобой ложе.
- Я не верю… - пробормотала она, полагая, что Лоренцо шутит. - Мне трудно поверить в такое безумное желание.
- А разве не этого жаждет мужчина от красивой женщины?
- Я не красива…
Лоренцо медленно приблизился к ней. Его карие глаза горели знакомым золотистым огнем, прожигавшим Энжи насквозь. Он вытащил заколку из ее волос, и они пышной волной рассыпались по плечам.
- Мне нравится, когда у тебя распущены волосы, - тихо промолвил он, перебирая искрящиеся в солнечных лучах пряди. От этих движений ее сердце забилось сильнее, ноги обмякли. - Очень красива и очень сексуальна, - хрипло прибавил Лоренцо, притягивая ее к себе.
Прижатая к сильному мужскому телу и ощущая памятный, едва уловимый аромат, она с удивлением обнаружила, что ее грудь налилась, а соски заострились. Все мысли куда-то улетучились, а кожа покрылась мурашками, не предвещавшими ничего хорошего.
- Откуда такая внезапная покорность? Должно быть, ты сказала себе, что это надо ради спасения матери. Но ты слукавила, моя девочка. В тебе была и есть страсть, необузданная сила. И сейчас ты вся горишь от возбуждения, а не цепенеешь от страха, - полушепотом сказал он, отпуская от себя.
Энжи хотела возразить ему, но молчала, так как знала, что он прав, и предательски дрожавшее тело, требовавшее ласки и любви, подтверждало это. Да, оно было объято отчаянным, неконтролируемым желанием неги и счастья, вызванным не давними воспоминаниями, а сегодняшним, сиюминутным моментом.
Лоренцо взял два бокала и, наполнив вином, протянул один ей.
- Но, ты понимаешь, я совсем не жалуюсь, - обронил он. - Бесполезно взывать к моей совести и милосердию. К тому же за все грехи надо платить…
Энжи показалось, что она в аду и земля полыхает под ее ногами.
- Что ты хочешь этим сказать?
- В настоящий момент я уверен, что три недели вполне удовлетворят меня, - заявил он, пристально глядя ей в глаза. - Эти три недели могут показаться тебе вечностью.
- Ты хочешь, чтобы я провела с тобой три недели? - переспросила она, уныло думая о том, что именно столько длится ее отпуск.
- Но на этот раз кукла Жаннет будет спать в одиночестве.
- Это я уже поняла, - буркнула Энжи, не смея поднять глаз.
- Потом мы разойдемся в разные стороны, оформим развод и каждый пойдет своей дорогой. Маргарет покинет мой дом, и я обо всем забуду. По-моему, это справедливое предложение.
Но ей оно казалось не справедливым, а, наоборот, оскорбительным и даже унизительным.
- Выбор за тобой, - серьезно произнес он.
- А разве у меня есть выбор? - Если она не согласится, Лоренцо привлечет к суду мать, а мысль об этом была для Энжи невыносима. Даже если мать виновна и заслуживает наказания, этого ни в коем случае нельзя допустить. - Альтернативы нет, мне придется принять твое предложение.
- Оркестр, туш, пожалуйста! - С этими словами он двинулся к джипу и оттуда куда-то позвонил. Быстро закончив разговор, он вернулся к Энжи. - Поручение о вручении уведомления отменено.
Не веря в то, что соглашение, к которому он вынудил ее, уже вступило в силу, Энжи медленно села на плед.
3
Энжи проснулась оттого, что кто-то сильно тряс ее за плечи. Она открыла глаза: солнце стояло прямо над головой.
- Пора ехать.
Он наклонился и осторожно поднял ее. Был полдень, но Энжи ничего не помнила. Видимо, она проспала не меньше двух часов. Она протерла заспанные глаза, одернула смятый костюм и пригладила взъерошенные волосы.
- Почему ты не разбудил меня?
- Я решил, что тебе нужен отдых, - ответил он, складывая плед. Корзинки уже не было.
- Зачем ты все-таки привез меня сюда? - поинтересовалась она, обуреваемая любопытством.
- Вероятно, это была бесполезная попытка напомнить тебе о семье, принявшей тебя на этом острове.
- Я не понимаю тебя, - смутившись, произнесла она.
- Я говорю о твоем дедушке и его сестрах: Карло, Лючии и Бьянке Аньези, - бесстрастно перечислил он. - Тебе следует знать, что они живы и здоровы.
Повернувшись, Лоренцо быстро направился по тропинке к дороге. Энжи догнала его и пошла рядом.
- Я несколько раз писала ему, но ни разу не получила ответа.