Ровно в восемь почтенная супружеская пара села за столик с красными розами. Лили приготовилась. Как только официант откупорил бутылку шампанского, она повернула к себе микрофон и глубоким альтом запела "Двенадцатый из ниоткуда".
Лили заметила, как Дотти Фриш, ахнув, мельком глянула на нее, а потом, лучезарно улыбнулась своему благоверному. Лили была счастлива.
Когда песня кончилась, раздались негромкие аплодисменты, и она продолжила попурри из хитов Джонни Матиса, после чего снова вернулась к Бродвею. Лили завершила эту серию в половине девятого, когда наступило время очередного перерыва.
- Пятнадцать минут, - объявила Лили и, отвернув микрофон, поклонилась публике.
Дэн беседовал с метрдотелем в алькове сразу за выходом из обеденного зала. Он поднял оба больших пальца, показывая Лили, что она молодец.
- Ты отлично справилась. Он был на седьмом небе.
- Но ты мне не говорил, что он собирается прийти.
- А вот теперь говорю. Он уже идет, - посмотрев ей за спину, сообщил Дэн.
Широко улыбаясь, Лили оглянулась. Кардинал обнял ее, и она ответила тем же. Не важно, что этот человек - священнослужитель. Он и сам говорил, что происходит из семьи с весьма приземленными традициями. Лили не сразу привыкла к этому, но невинность его прикосновений доставляла ей настоящую радость.
- Спасибо, - сказал Россетти.
- За что?
- За мою любимую песню. За все мои любимые песни. За вчерашний вечер и за то, что эта музыка прозвучала снова. - Он сжал плечо Дэна. - Ты знаешь, что она сделала? После трех часов игры без перерыва поехала домой, а потом вернулась, чтобы привезти мне музыкальный сборник, о котором мы говорки. Он опять обратился к Лили: - Представьте себе, я потом до двух часов ночи не спал. Играл и не мог оторваться. Это прекрасная коллекция.
- А как тебе наш стол? - спросил Дэн.
- Отлично. Прекрасная кухня. Правда, не совсем то, что у мамы, - он лукаво подмигнул Лили, - но довольно близко к этому. - Пожав ей руку, кардинал вернулся в общий зал.
Лили поднялась по винтовой лестнице на третий этаж. Из дамской комнаты она вышла как раз в тот момент, когда репортер "Пост" покинул мужскую. Он был в блейзере и широких брюках, высокий, стройный и вполне приятный на вид; однако несносные усы, как на зло, приковывали к себе внимание.
- У вас чудесный голос, - сказал Терри.
Вообще-то он уже говорил ей об этом. Даже дважды: один раз в клубе и потом еще, когда звонил домой. Лили не давала ему своего номера. В телефонном справочнике его тоже не было. Но в школьной канцелярии ее телефон знали, а значит, Терри просто выпросил его у Митча Релледжика, своего друга-писателя, по совместительству работавшего консультантом школьной газеты.
Митч и сам звонил Лили, чтобы рассказать, какой замечательный парень - Терри. Ее, однако, его слова не убедили, как не убеждала и лесть самого Салливана. Не желая поддерживать беседу, она просто улыбнулась ему и, тихо поблагодарив за комплимент, направилась к лестнице.
Репортер не отставал:
- Вы никогда не разочаровываете. И здесь, в клубе, и на вечеринках вы всегда замечательны. И красивы к тому же. Впрочем, вам, должно быть, постоянно твердят об этом. Кстати, вы, кажется, ни капельки не волнуетесь?
Лили предпочла не реагировать на комплименты, к которым не привыкла, хотя кому из смертных, тем более из женщин, не польстили бы такие речи?
- Я делаю это ради заработка, - сказала она.
- А я имел в виду выступление перед кардиналом. Это важная птица. Разве вы не волновались хоть немножко, играя для него?
Она усмехнулась:
- О нет. Он уже много раз слышал меня.
- Ну да. Правильно. Говорят, кардинал любит музыку.
- Не просто любит. Он и сам неплохо музицирует.
- Поет? Играет на чем-то?
- И то и другое.
- Значит, настоящий человек эпохи Ренессанса?
Уловив в тоне журналиста сарказм, Лили остановилась на верхней ступеньке и пристально посмотрела ему в лицо:
- Именно так.
Терри улыбнулся и шутливо поднял руки вверх.
- Я никого не хотел обидеть. Я такой же его поклонник, как и многие другие. Просто очарован им. Ни разу не встречал такого священника. Он внушает уважение.
Лили немного успокоилась.
- Да.
Терри прищурился.
- Половина моих знакомых женщин влюблены в него. Это настоящий мужчина.
Лили смутилась. Она и помыслить не могла о Фрэне Россетти подобным образом.
- Только не говорите мне, что вы этого не замечали, - добавил Терри.
- Но я действительно не замечала. Ведь он священник.
- И что же, вы ни капельки не влюблены в него?
- Ну, разумеется, он импонирует мне как личность. Кардинал умеет понять и поддержать ближнего. Он слушает, слышит и отзывается.
- Похоже, вы неплохо знаете его.
- У нас давние отношения, - с гордостью сказала Лили. - Я познакомилась с ним, когда он был просто отцом Фрэном и готовился принять сан епископа Олбани.
- Шутите?
Его небрежный тон показался Лили немного наигранным, и она тут же вспомнила, что перед ней репортер. Кивнув, Лили посмотрела на свои часики:
- Мне пора работать.
- До которого часа вы сегодня играете? - спросил Терри, следуя за ней.
- До десяти тридцати.
- Без обеда?
- Я поела заранее.
- А можно, я угощу вас ужином, когда вы закончите работу?
Что-то подобное он уже предлагал, когда звонил ей домой. Тогда Лили подумала, что Терри просто пытается убедить ее дать интервью. Теперь же, когда он стоял перед ней - подходящий рост, подходящий возраст, притом совершенно свободный, если верить Митчу Релледжику, - ей чуть было не показалось, что тут есть нечто иное… Вот именно: чуть было не показалось. Но эти усы, такие франтоватые и вместе с тем жесткие… И потом, этот пристальный взгляд… Он не внушал доверия.
Нет. Она не настолько истосковалась по свиданиям.
Уже на пороге зала Лили улыбнулась и покачала головой.
- Тем не менее, спасибо за заботу, - сказала она и пошла дальше.
Снова усевшись за рояль, Лили заиграла. Теперь она выбирала из своего репертуара любимые вещи публики, предпочитающей приходить в клуб попозже. Лили спела "Почти рай", "Свеча на ветру" и "Полное затмение сердца". Потом - немного из Чарли Саймона, Джеймса Тейлора и Гарри Конника-младшего. Она любила каждую из этих композиций. Если бы не любила, то не смогла бы вложить столько чувства, но с этими песнями чувства приходили сами по себе. Ведь это были любимые вещи ее поколения.
Играя свободно и непринужденно, Лили овладевала аудиторией и вела ее за собой по велению сердца. Пение всегда было спасением для Лили, единственной возможностью полностью забыть о заикании. Хотя время и специальные упражнения развязали ей язык, пение оставалось для нее чем-то особенным. Возможно, на Бродвее Лили никогда не достигала подобного состояния, но именно в те минуты, когда ей удавалось вот так забыться, растворяясь в мелодии, она как будто снова оказывалась там и вновь ощущала счастье, успех и некое избавление.
Вторая серия песен была уже спета до половины, когда к Лили подошли супруги Фриш и поблагодарили ее за то, что она сделала их праздник особенным. Вскоре после их ухода другой член клуба, Питер Свифт, присел рядом с Лили за рояль, и они спели дуэтом. У него был прекрасный голос, и, обедая с женой в клубе, он частенько присоединялся к Лили на пару номеров. Эти импровизированные выступления пользовались неизменной благосклонностью публики. Когда Питер вернулся за свой столик, его место занял кардинал. Тем временем Лили исполняла "Мне снился сон". Кардинал подхватил мелодию на низких октавах и доиграл до конца, после чего они вместе исполнили "Красное и черное". Когда музыка стихла, кардинал пожал пианистке руку и вместе со своими гостями покинул зал.
В общем, вечер удался на славу. Лили устала, но, закрывая крышку рояля, испытывала удовлетворение. Последние гости еще допивали по второй-третьей чашке кофе, но с остальных столиков уже убрали и приводили их в порядок. Половина персонала разошлась по домам. Шеф-повар Джордж Мендес, сменив свою белую униформу на джинсовый костюм, поджидал Лили в офисе. Он был ее ровесником и тоже когда-то учился в Нью-Йорке.
- Я знаю, ты любишь ризотто. - Джордж протянул ей пакетик. - Сегодня ты была в ударе.
Он не так давно работал в клубе, но Лили, как и многие другие, причисляла себя к горячим поклонникам его кулинарного искусства.
- Спасибо, - с чувством сказала она, взяв пакетик. - Это мой завтрашний обед. Ты идешь?
Лили знала, что им по пути.
- Пока нет. Нам с Дэном еще предстоит поколдовать надо мною. Он ждет меня наверху.
На третьем этаже здания находились отдельные кабинеты для желающих пообедать в уединении, а на четвертом - комнаты, где можно было переночевать. Лили поняла, что Дэн задержит Джорджа. Она же слишком устала, чтобы ждать его.
- Тогда я пошла, - сказала Лили и, уже направляясь к выходу, добавила: - Еще раз благодарю за ризотто.
Выходя на улицу, она думала, что, не будь Джордж голубым, им можно было бы всерьез заинтересоваться, но вдруг остановилась, заметив на широком каменном крыльце Терри Салливана. В свете фонаря он выглядел вполне мирно, но какое-то необъяснимое беспокойство шевельнулось в душе Лили. Она уже трижды отказала ему, но Терри упорно преследовал ее.
Лили быстро спустилась с лестницы и, не глядя в его сторону, засеменила по тротуару в надежде, что Терри поймет этот прозрачный намек.
- Эй, эй! - Терри быстро поравнялся с ней. - Куда это вы так бежите?
- Домой.
- Не против, если я пойду рядом?