Ветер наполнил паруса, яхта легла на один борт. За сто ярдов от кораллового лабиринта яхта сменила галс и вошла в узкий и довольно бурный пролив. Тут Клэр закрыла лицо рукой, содрогнувшись. Когда она открыла глаза, яхта тихо скользила, словно прекрасный лебедь, по безмятежной голубой лагуне, подходя к месту стоянки. Она повернулась и помчалась в дом, как маленькое дикое животное, возбужденное сверх меры. Так он приехал? Сердце ее колотилось в какой-то дикой, беспричинной панике.
Ее охватила радость перед встречей с Адамом Брокуэем. У нее было чувство, перешедшее в убеждение, что он волшебник. Он и был таким. И даже более того.
Она судорожно сжала край своего тонкого, как паутинка, платья. Это было одно из ее лучших, в романтическом стиле, с глубоким сборчатым вырезом и короткими рукавами в буфах, с лимонными цветами на медово-золотом фоне. Женщине всегда придает уверенность свежая ванна, блестящие волосы, красивое платье и легкий аромат нежной кожи.
Она пришла к усыпанному гравием берегу, где по краю скалы раскинули свои головки точеные орхидеи, и присела поодаль, напоминая посадкой головы и прической греческую статую. Солнце опустилось теперь ниже верхушек деревьев, позолотив последними лучами ее волосы и кожу янтарного оттенка. Сгущались волшебные тропические сумерки. Где-то позади послышались шаги, но она не обернулась. Скорее всего, это Тина, пришла позвать ее к своему обожаемому дядюшке. Неизбежный момент.
Она заговорила, не оборачиваясь, глаза ее задумчиво мерцали под длинными ресницами:
- Прекрасно, не правда ли? Как будто в раю.
- Ну, вы и сами-то чертовски хороши! - Незнакомый вибрирующий голос был ироничен.
Краска бросилась ей в лицо, глаза расширились.
- Дядя Брок!
- Мелисанда! - рассмеялся он.
Они откровенно уставились друг на друга на несколько мгновений. Воцарилось молчание. Ветер трепетал в пальмах, доносился запах тысяч цветов сквозь песнь моря.
- Вы меня искали? - спросила она первое, что пришло ей в голову. В ее словах таился некий скрытый смысл.
- Очень умно с вашей стороны, Мелисанда! По правде сказать, да! - Он двинулся к ней, очень высокий, широкоплечий атлет. Без всякой натяжки можно было представить его пиратом! Загадочная, очень мужественная фигура, весьма далекая от определения стандартной красоты. Она почувствовала состояние, близкое к обмороку.
Его темно-синие глаза пронизали ее, как молнии, не упустив абсолютно ничего.
- Дело усложняется! Так вы, значит, новая гувернантка, Мелисанда? - Он разглядывал ее с интересом и каким-то холодным весельем. В вопросе было что-то неприятное, что заставило ее опустить голову.
- Вы словно бы ждали от меня отрицательного ответа, мистер Брокуэй?
- Прошу прощения, - повел он мощными плечами. - Мне кажется, Мелисанда, это не вполне обычная ситуация и вы не придерживаетесь общих правил для гувернанток, или вы надеетесь основать новое направление? Я ни на секунду не представлял никого, хоть отдаленно похожего на вас. Ваша предшественница была самая простая девушка с ногами, как у антилопы. Тоже весьма чувствительная.
- Вы не очень-то добры, а? - Она все еще была не в силах подняться.
- Но, клянусь, это правда! - Он небрежно разлегся подле нее, в песочного цвета костюме и голубой рубашке. - Мне не видно ваших ног, Мелисанда, но я уверен, они соответствуют всему прочему. Изящные лодыжки, изящные запястья. Это сногсшибательное платье, я страшно рад, что вы его надели!
Она повернула к нему голову и увидела в его глазах явный вызов.
- Я ожидала холодного приема, - выговорила она сухо, - но не до такой степени!
- Но ведь это естественно - раздавать красивым девушкам комплименты, а вы красивы, Мелисанда.
- Меня зовут Клэр, мистер Брокуэй.
- Могу я называть вас так? - Он глядел сузившимися глазами на ее бледное лицо.
- Полагаю, это само собой разумеется.
Он прикинулся колеблющимся:
- Клэр! Думаю, вам это не подходит. Как-то прозаично. Тина мне все уши прожужжала про свою Мелисанду. Сказочная фигура, эфемерная, из иных миров, героиня Дебюсси. Я много о вас слышал, Мелисанда. Тине вы нравитесь.
- А вам нет.
- Отнюдь!
Холодный насмешливый тон встряхнул ее.
- Мне надо в этом убедиться.
- Еще убедитесь, детка. - Он бросил внимательный взгляд. - Позвольте задать дурацкий вопрос. Что вы тут делаете?
Она резко выпрямилась:
- Втираюсь в милость к миллионерам Брокуэям. Вижу, что вы не поверите в мои благие намерения.
Глаза его блеснули.
- И весьма благие попытки. Но я серьезно настроен покончить с этим и забрать Тину на материк.
- Я что-то не понимаю, о чем вы говорите.
- Ну, тогда вы гораздо менее утонченная натура, чем я думал. Однако почему бы нам не обсудить это за аперитивом? - Он протянул к ней руку, она же, сделав вид, что не заметила, легко поднялась.
- Обычно я не пью в это время.
- Ну, так ближе к вечеру. Я хочу развязать вам язык. - Он насмешливо приподнял бровь. - Вы что-то сказали?
- Просто охнула. - Она могла бы добавить, что безнадежно растерялась.
- А насчет обеда, - продолжал он, - вы, верно, питаетесь маковым зернышком!
- Благодарю вас. Вы очень непосредственны.
- Вы, наверное, находите меня излишне прямолинейным?
- А вы нет?
- Ну да. Старая фамильная привычка. Но я хотел бы узнать вас получше, хотя бы для блага Тины. Как же иначе мы можем подружиться?
- Просто любопытство, мистер Брокуэй? - Она быстро взглянула на него и тут же отвела взгляд.
- Не только! В вашем лице что-то интригующе любопытное. Но что? Печаль? Меланхолия? Несчастная любовная история, бедное дитя!
Она колебалась, словно принимая решение.
- Ну, я…
- Так это была любовная история! Неблагоразумие, немного сумасбродства, отсутствие реального выхода, что-то уплыло из рук. Вот вас и потянуло к русалкам. Ну не смотрите на меня так. Ничего в этом нет особенного. - Он смотрел на нее оценивающе-холодно, насмешливо-раздраженно. - Милая моя, нельзя ждать победы лишь от случайного выстрела!
Она отвела от него глаза, прошептав быстро: - Может, мы оставим это?
- Это вас гнетет, я вижу. Пойдемте вперед. Вспорхните, как ангел с ренессансных фресок. Храните свои горько-сладкие воспоминания, детка. Юности свойственна сентиментальность. Я просто не хотел бы, чтобы вы опять попали впросак.
- А если это профессиональная болезнь гувернанток? - сочла своим долгом спросить она. - Может, мне утром покинуть вас?
- Нет уж, оставайтесь! - скомандовал он. - Вас еще здесь потерпят. А у вас острый язычок, когда вас рассердят, а, Мелисанда?
У нее загорелись глаза.
- А вы думали, только у вас монополия на это, мистер Брокуэй?
Он поклонился не без элегантности:
- Вовсе нет. Просто для красивой девушки вполне естественно безнадежно запутываться в одну любовную историю за другой. Как говорится, вопрос степени риска.
Пытаясь скрыть охватившие ее чувства, она нагнулась и сорвала белый цветок имбиря.
- Мелисанда, теперь вы сердитесь! Простите, я так же это ненавижу, как и вы, но факты, как говорится, налицо.
Она залилась краской, его триумф был полный. В молчании они приближались мимо деревьев к дому. Он опять глянул на ее задумчивый профиль.
- А он, случаем, не был женат, ваша последняя любовь?
Сердце у нее сжалось. Она вперила взгляд в землю, усыпанную лепестками, как лоскутками шелка.
- Разумеется. - Она пыталась попасть ему в тон и никак не могла. - А вы не были женаты, мистер Брокуэй?
- Ни Боже мой. Самопредохранение - первый закон для умного человека.
- Мне следовало догадаться! Так как же вы… - оборвала она себя на полуслове, понимая, что не встретит сочувствия.
- Не шумите попусту и не надо никаких подробностей. Все это я знаю. К счастью, в вашем случае осталось не так много шрамов, как вы думаете.
Трудно было бы вообразить себе подобный разговор на фоне такого пейзажа. Клэр попробовала усмехнуться:
- Что мы все обсуждаем мою маленькую печальную историю? Почему не вашу? Я уверена, у вас их найдется с полдюжины. Только не говорите, что у вас никогда не было желания.
- Никогда. Отведал удовольствие и пошел дальше.
- Все это прекрасно, если у вас достанет темперамента на это, - добавила она глубокомысленно.
- У всякого достанет, крошка. Только дайте время и… возможности.
- Рада за вас!
- Рад, что вы рады, Мелисанда! Не хотелось бы вас огорчать.
Насмешка не покидала его загорелого красивого лица, странным образом волнуя ее.
- Вы меня не огорчаете, мистер Брокуэй, - сказала она вполне искренне, - вы только побуждаете меня сказать больше, чем нужно.
- А может быть, это моя цель! - Он прямо навис над ней. - Всю жизнь я стремился к намеченной цели.
Она нервно усмехнулась:
- Очень жаль, что вы признаетесь.
- Признаюсь или нет, а я всегда плевал на условности.
Она побледнела и бросила на него напряженный взгляд:
- Вы меня удивляете, мистер Брокуэй. Я бы сказала, вы видите перед собой не людей, а каких-то пешек. Двигай их, верти ими, командуй, как вздумается.
Он помолчал, а когда заговорил, то в голосе его слышалась плохо скрываемая ярость, хотя он и старался быть вежливым.
- А теперь вы меня путаете с кем-то другим. Я всегда считал людей интереснее, чем механизмы. Возьмите хоть Дэвида. Вы когда-нибудь видели такую смену настроений?
В глазах у нее было сомнение.
- Я думала, мужчинам полагается держаться вместе?
- При всех равных условиях так и есть.