Поначалу Габриэль никак не отреагировал на ее жест. Глаза у него были темны и задумчивы; но внезапно он сделал резкое движение и освободился, оттолкнул ее, отшвырнул грубо и равнодушно.
- Неужели? - свирепо прошипел он. - Неужели ты действительно знаешь, что я чувствую?
- Конечно! - Его грубость не остановила ее. - Грег много значил и для меня. Он был единственным отцом, которого я знала!
Но Габриэль уже вскочил на ноги. Он влил остатки жидкости себе в глотку, не обращая на Рэйчел никакого внимания. И она поняла, что, если не скажет сейчас, не скажет никогда. Главное, чтобы он узнал об этом от нее, а не от кого-то другого.
- Габриэль, я должна тебе кое-что сказать, - выдавила Рэйчел, глядя в его широкую напряженную спину.
Повернись он, Рэйчел не смогла бы произнести больше ни слова. Она никогда не умела смотреть ему в лицо, если он был чем-то недоволен.
- Насчет Грега - твоего отца - и моей матери. Они… они поженились в пятницу вечером.
Она произнесла это как раз вовремя. Едва последнее слово растаяло в воздухе, он развернулся лицом к ней - на нем было написано именно то, чего она больше всего боялась.
Глава вторая
- Они…
Стакан со звоном ударился о мрамор камина и разлетелся мелкими брызгами.
- Они что?
Его свистящий шепот заставил Рэйчел вжаться в спинку дивана - таким она не видела Габриэля ни разу в жизни. Даже семь лет назад, когда он так ужасно повздорил с отцом, объявившим, что перевозит Лидию и ее шестнадцатилетнюю дочь в свой лондонский дом. Тогда Рэйчел до смерти испугалась, но тот его гнев - ничто в сравнении с нынешним. Впрочем, еще дважды Габриэлю Тирнану не удалось удержаться в рамках приличия, но ей не хотелось об этом даже вспоминать. В остальное время он был холоден и ужасающе индифферентен - ледяная глыба. Во всяком случае, не то воплощение неистовой ярости, что бушевало сейчас перед ней.
- Габриэль… - попыталась заговорить Рэйчел, но голос ее тут же оборвался, едва она взглянула ему в глаза.
- Ты сказала, они поженились?
Мощные руки сжали ей плечи и сорвали с дивана. Он притянул ее к себе так, что она чувствовала тепло его тела, слышала тяжелое и прерывистое дыхание, ощущала, каких усилий стоит ему сдерживаться.
- Поженились? Это правда?
- Да…
Больше она ничего не смогла произнести. Неистовый огонь его глаз словно испепелил ее, и вместо слов она издала лишь жалкий хрип.
Стальные пальцы до синяков впились ей в плечи, но Рэйчел молилась, чтобы они не отпускали ее, иначе она просто рухнет, жалко и унизительно, к его ногам.
- Так это правда? - задавал он вновь и вновь один и тот же вопрос.
- Конечно! - Его явное неверие заставило ее отвечать более решительно. - Ты думаешь, я тебе вру? - Она наконец собралась с силами, вывернулась из его рук и тут же отскочила в другой конец гостиной. - Я врала тебе когда-нибудь? Ты думаешь, об этом можно лгать? Может, ты считаешь, что все подстроила я? Особенно сейчас!
- Нет. - Габриэль медленно покачал головой - он говорил уже спокойнее, хотя по-прежнему был напряжен. - Нет, ты никогда не лгала мне. Наконец-то Бог создал честную женщину.
Рэйчел вздрогнула, уловив иронию в его словах, - она слишком хорошо знала, что он думал о Лидии. Он считал, что она вторглась в его дом, незаконно заняв место его матери. И можно было только догадываться, какие слова он сейчас мысленно произносил в ее адрес.
- Это все?
- Все? - эхом откликнулась Рэйчел, не понимая, куда он клонит. - Тебе мало?
Ответом была мрачная улыбка.
- Действительно, что же еще? Лидия, конечно, на седьмом небе. Что это было, предсмертное обращение в веру?
- Да, они поженились в госпитале, - сдавленно ответила Рэйчел, вздрогнув от его насмешливого тона. - Как могло быть иначе? Как ты понимаешь, твой отец не мог прийти в нотариальную контору, не говоря уж о церкви.
Это был удар ниже пояса. Она заметила, как изменились его глаза - словно стальные жалюзи опустились перед ними.
Но брать слова назад было поздно. Он не шевельнулся, но теперь ей было до него не дотянуться.
- "Располагайся как дома…"
Рэйчел не сразу поняла, что он повторил ее собственные слова.
- "Располагайся как дома, чего стесняться!" - опять повторил Габриэль. - Теперь я понимаю, что тебя взбесило. Ты, конечно, приложила руку…
- Нет! - Она знала, о чем он подумал, и ненавидела его за эти мысли. - Не было ничего подобного!
- Нет?
Его тонко очерченная верхняя губа саркастически изогнулась.
- Ты хочешь сказать, что твоя мать совсем не стремилась выйти замуж? Что она даже не думала о той респектабельности, какую придаст ей имя моего отца? Более того, ее не интересовал этот дом и она не мечтала о деньгах и бизнесе, которые могут достаться ей после смерти мужа?
- Нет! Нет, нет и нет!
Она больше не могла терпеть этих злобных, оскорбительных обвинений.
- Ты представляешь все это холодным расчетом. Конечно, мама хотела замуж! А какая женщина не мечтает законно связать свою жизнь с любимым человеком?
Она заставила себя проигнорировать его циничную усмешку.
- Да, она хотела жить в этом доме, и я не собираюсь это отрицать, но ты говоришь так, будто она использовала умирающего! Будто она угрожала и шантажировала и, пользуясь его положением, заставила надеть кольцо ей на палец. Клянусь, все было не так!
Вероятно, что-то в ее словах или ее отчаяние задело его. Или его тронули горячие слезы, которые - она поняла только сейчас - застилали ей глаза и не давали ясно его видеть. Так или иначе, броня его гнева была пробита.
- Так как же все было? - спросил он вдруг совсем другим тоном, и Рэйчел задохнулась от волнения.
Нетерпеливой рукой она смахнула слезы, боясь поверить, что он наконец готов ее выслушать.
- Ты действительно хочешь знать?
Решительный кивок. Она сделала глубокий вдох - нужно успокоиться, она не может позволить себе попасть под его влияние.
- Фактически они уже планировали пожениться в скором времени. Твой отец сделал маме предложение под Новый год.
При этом воспоминании легкая улыбка тронула уголки ее полных губ.
- Он сказал, что это самый подходящий день для новых начинаний.
Что-то в этих словах вновь заставило напрячься каждый мускул его тела, челюсть сжаться, а глаза прищуриться.
- Свадьба планировалась на Пасху. Они не знали… - При последних словах голос у нее сорвался. - Они думали, что впереди еще вся жизнь, а мама всегда мечтала выйти замуж весной. Она хотела, чтобы все цвело.
- Как трогательно! Скажи еще, что Лидия купила белое платье и фату для этой свадьбы года.
Он не верил ей, и в его сердце по-прежнему кипела ненависть к ее матери.
- Ты не веришь? - попыталась она перейти в наступление и наткнулась на холодную улыбку.
- В том, что касается твоей матери, извини, не верю, - процедил он. - Мне нужны конкретные свидетельства, прежде чем…
Конца фразы Рэйчел не слышала, потому что уже подбежала к бюро рядом с большим сводчатым окном. Торопливо открыв верхний ящик, она схватила пачку белых открыток, лежавших сверху.
- Вот!
Задыхаясь от спешки, она протянула открытки Габриэлю.
- На, возьми! - настаивала она, всовывая их ему в руки. Он продолжал невозмутимо разглядывать ее лицо. - Ну, возьми же!
- Что это? - Его реакция на этот раз была явно замедленной - обычно он на шаг опережал остальных.
- Подтверждения, которых ты хотел! "Конкретные свидетельства". Смотри…
Он наконец взял открытки и, наклонив голову, взглянул на текст, отпечатанный серебристым шрифтом.
- "Имеем честь пригласить вас… - не выдержала молчания Рэйчел, - на свадьбу Грегори и Лидии… Апреля, четвертого дня…" Видел? Приглашения отпечатаны заранее, для рассылки в следующем месяце!
Она точно зафиксировала момент истины, когда его тонкие длинные пальцы сжали карточку и с силой скомкали ее.
- Так или иначе, они собирались пожениться!
- Он никогда не говорил мне об этом.
- А зачем ему говорить? Грег что, не знал, как ты относишься к моей матери? Он не мог рассчитывать, что ты с распростертыми объятиями примешь ее в семью.
Рэйчел не сразу поняла жестокость своих слов, пока не увидела его внезапно побледневшее лицо.
- Вообще-то, думаю, он собирался сообщить, - поспешно уточнила она. - Если бы все шло по плану. Они подали заявление о регистрации брака по всем правилам! Но им пришлось поторопиться…
Как только необходимость убеждать пропала, вся ее воинственность исчезла, осталась только тоска. Воспоминания сдавили горло, душили ее, ей опять захотелось плакать.
- Я была их свидетельницей. - Она уже не сдерживала слез, и они ручьем струились по щекам. - В отдельной палате. Грег…
- О Боже!
Свадебные приглашения разлетелись, как огромные снежинки, по толстому ворсистому ковру. Габриэль вдруг подался вперед и с неожиданной нежностью обнял ее и прижал к себе.
- Присядь.
Они сели на диван, и он начал гладить ее блестящие каштановые волосы, прижимая ее голову к плечу.
- Я, наверное, должен просить прощения, - хрипло пробормотал он. - Мне следовало знать, что ты не будешь лгать мне.
Но эти тщательно подобранные слова не пролили бальзам на ее душу, ведь Габриэль по-прежнему считал, что они с матерью любой ценой хотят завладеть домом, в котором он родился и вырос, предъявить свои права на него. А она еще пыталась поддеть его…
- Прости, - всхлипывала Рэйчел, поднимая к нему полные слез глаза. - Не надо было мне говорить…
- Шшш, - прошептал он, приложив палец ей к губам.