Дверца кареты лорда Галлоуэя распахнулась, и из нее вышли две женщины. Первая оказалась низкорослой и полной, одетой в платье ярко-розового цвета. В ней он мгновенно узнал леди Галлоуэй. Вторая дама, последовавшая за ней, была закутана с головы до пят и отличалась изяществом и грациозностью движений.
Ветер откинул капюшон ее плаща, и Хью увидел ее прелестное лицо в форме сердечка, обрамленное золотыми локонами. Кейтлин Херст.
Хью перевел взгляд на женщину, которая оказалась его пленницей. Ее лицо было такой же формы, как у сестры, но щеки оказались более округлыми, волосы не золотые, а цвета меда, глаза, опушенные густыми ресницами, были такими же огромными, но светлее.
Лорд Галлоуэй сунул руку в карман и извлек оттуда какую-то вещицу:
- Триона, мы нашли твои очки. - Он окинул Хью яростным взглядом и добавил: - Чудо, что их не растоптали.
Триона приняла от дяди аккуратно сложенные очки в тонкой оправе и надела. И сразу стала похожа на примерную школьницу. Эти аскетического вида очки невольно контрастировали с чувственным блеском ее шелковистых волос.
К нему мгновенно вернулось воспоминание о поцелуе, о ее потрясении и сопротивлении. Поцелуй невинной девушки. "Черт меня возьми! Что я наделал!"
Тем временем дядюшка все никак не мог успокоиться.
- Это неслыханно! Да будет вам известно, что отец Трионы - викарий!
Несмотря на пикантность ситуации, Хью нашел в себе силы ответить иронически:
- Полагаю, мне следует радоваться, что хоть она не монахиня!
Лицо лорда Галлоуэя приняло багровый оттенок:
- Сейчас не время для фривольных шуток!
- Конечно, - неохотно согласился Хью. - И я не понимаю, как… - Он замолчал, потому что заметил заинтересованные взгляды нескольких лакеев, и процедил сквозь зубы: - Я бы предпочел вести эту беседу в более уединенном месте.
Взгляд лорда Галлоуэя неотступно следовал за ним:
- Пойдемте в гостиную.
Он повернулся, чтобы отдать распоряжения слуге, уводившему Триону. Она сопротивлялась и будто хотела что-то сказать, но, прежде чем успела раскрыть рот, тетка, сестра и еще одна женщина, только теперь выбравшаяся из кареты, засуетились вокруг нее. Последняя - особа с крючковатым носом, похожая на дракона - злобно посмотрела на Хью.
Вероятно, это была ее няня. Хью испытал облегчение, когда они все скрылись в гостинице.
"Черт возьми! Как же я совершил такую ошибку? И все же она так похожа на Кейтлин Херст, особенно когда я заметил ее выглядывающей из окна кареты".
Хью остановился у двери, чтобы в последний раз глубоко вдохнуть холодный ночной воздух и успокоить мучительное сердцебиение. Его намерения были так понятны, цель так ясна. Почему же все обернулось столь неприятным образом? Возможно, всему виной излишняя гордость и самоуверенность. Теперь придется пожинать горькие плоды этого поступка.
- Милорд! - бросился к нему верный Фергюсон. - Надо ли поставить лошадей в конюшню?
- Нет, просто дай им прогуляться. Я не задержусь долго.
Железный обруч все больше сдавливал грудь Хью.
- Слушаюсь.
Фергюсон оглядел запруженный повозками и полный людей двор гостиницы, прежде чем наклонился к хозяину и сказал:
- Если пожелаете, я велю держать карету в готовности, чтобы двинуться в путь, как только вы подадите знак. Мы могли бы тронуться, не ставя никого в известность.
Искушение было велико. Хью неохотно покачал головой.
- Фергюсон, - выговорил он с трудом, - похоже, в нашей карете оказалась не та девица.
Кучер удивленно ахнул.
- Произошла ошибка, - сказал Хью, потирая шею.
- Как это могло случиться, милорд?
- Оказалось, у мисс Кейтлин Херст есть сестра-близнец.
- Не может быть!
Глаза Фергюсона округлились при виде краткого кивка Хью. Рот его был широко раскрыт.
- Увы, может, - подтвердил случившееся Хью. - И это, черт возьми, позор для нас всех.
Хью обратил взор к окну на фасаде гостиницы. Широкое и глубоко утопленное в стене, теперь оно сверкало, освещенное лампами изнутри, и видно было, как за ним двигаются туманные фигуры, появляясь то там, то тут в разных концах комнаты. В комнате его ожидала драматическая сценка.
Из гостиницы послышался пронзительный голос леди Галлоуэй, что-то настойчиво требовавшей: возможно, голову Хью на блюде.
Он вздохнул:
- Ничего иного не остается, я иду на заклание. Держи лошадей наготове, Фергюсон. Как только наша встреча окончится, надо как можно скорее вернуться в Лондон.
- Да, милорд. - Фергюсон бросил мрачный взгляд на окно. - Вы уверены, что не стоит вас сопровождать, милорд? Там их пятеро, а вы один.
- Я смогу с ними управиться… Меня может сломить только их нравственная непогрешимость.
Хью расправил плечи и вошел в гостиницу.
- Сюда, милорд, - пригласил его хозяин тоном, который он считал светским и самым подходящим для людей высокого ранга. - Ваши друзья в парадной гостиной. Я развел для них огонь в комнате, и скоро там станет уютно и тепло.
- Благодарю вас. - Хью остановился у двери. - Не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?
- Я подал леди херес, как они потребовали, а джентльмен заказал пинту моего лучшего эля. Не желаете ли того же самого?
- Я бы предпочел что-нибудь покрепче.
Глазки упитанного хозяина заблестели, он бросил взгляд через плечо, потом подался вперед и сказал громким шепотом:
- У меня в погребах найдется кое-что, предназначенное для достойных людей.
- И что же это?
- Портвейн. Самый лучший, какой только можно сыскать и какой вы пробовали!
- Принеси бутылку. - Хью помедлил: - Нет, пожалуй, две. Одну разопьем здесь, а вторую я возьму в дорогу.
Хозяин просиял:
- Да, милорд.
Больше медлить не стоило, и Хью вошел в гостиную.
Как он и ожидал, леди Галлоуэй, Кейтлин и суровая старая Нянюшка окружили Триону, сидевшую на диване. Леди Галлоуэй, устроившись рядом, похлопывала ее по руке и сердито говорила:
- Кто бы мог подумать - случилась такая ужасная вещь! Клянусь, когда Кейтлин вошла в комнату, я глазам своим не поверила! А уж когда появилась Нянюшка и закричала, что тебя похитили… К счастью, твой дядя прибыл домой из "Уайтса" вовремя. Никогда за всю свою жизнь я не была так рада его видеть! Он тотчас же понял, что надо делать, и решил, что мы все должны отправиться в погоню за тобой…
- Я вовсе не кричала, - возмущенно возразила Нянюшка. Она заметила Хью и инстинктивно сделала движение, будто собиралась защитить Триону от его взгляда. - Не смотрите на нее, вы, шельмец!
- Ваша подопечная может меня не опасаться.
Хью снял перчатки и отошел как можно дальше от них к камину, от которого исходило приятное тепло. Глядя на Кейтлин и Триону, сидящих рядом, Хью решил, что Кейтлин намного красивее. Черты ее лица были совершенны, а движения исполнены грации.
Но его взгляд приковала к себе именно Триона. Глаза светло-орехового цвета были опушены неправдоподобно длинными ресницами, а губы будто напрашивались на поцелуй. В то время как Кейтлин была настоящим произведением искусства, в Трионе чувствовалась земная притягательность, которая никого не может оставить равнодушным.
Она подняла бровь, будто спрашивая, почему он так пристально нанес смотрит. Он отвесил ей насмешливый поклон, вызвавший у нее румянец смущения. Триона отвела глаза. Теперь наконец он мог хорошенько рассмотреть ее и понял, что не ошибся. У нее была роскошная фигура, полная соблазнительных изгибов, высокая упругая грудь. Что и говорить, Триона Херст обладала женскими прелестями в избытке.
Лорд Галлоуэй вышел вперед и встал между Хью и Трионой.
- Милорд, - рявкнул пожилой джентльмен, и лицо его еще больше побагровело, - нам следует поговорить об этом прискорбном инциденте и о том, что нам сделать, чтобы исправить положение. - Он оглянулся на женщин: - Здесь мы говорить не можем. Подойдем к окну.
И, не позаботившись проверить, следует ли за ним Хью, лорд Галлоуэй направился в дальний конец гостиной.
Хью стиснул зубы. Он не привык, чтобы с ним разговаривали как с мальчишкой, стащившим из кухни пирог.
- Маклейн! - Лорд Галлоуэй повелительно повысил голос.
Хью почувствовал, что гнев его разгорается, и сжал кулаки. Снаружи налетел ветер, и от его внезапного порыва задребезжали двери и ставни на окнах уютной гостиницы. Лошади во дворе ветревоженно заржали.
- Господи! - воскликнула Нянюшка скрипучим голосом, глядя, как ветер швыряет хлопья снега в окна, а над головой трещит крытая сосновой дранкой крыша.
- Господи! - вторила ей испуганная леди Галлоуэй. - Что происходит?
Кейтлин обняла тетку, и глаза ее округлились от страха.
И только Триона оставалась спокойной и смотрела на него укоризненно, отчего мысли его смешались.
"Успокойся, Маклейн! От волнения все неприятности только усугубляются". Если не умерить свой гнев, он будет подпитывать ветер, и тот разбушуется не на шутку. От этого развалится дом, а деревья окажутся выкорчеванными с корнем. Реки и ручьи выйдут из берегов и затопят дороги, поля и деревни. Бурные воды сорвут амбары и дома с каменного фундамента и разбросают их как детские игрушки.